— Да, сэр.
— Чтобы я это твое «сэр» слышал в последний раз. И перестань все время козырять! А что за угрюмое выражение лица? Сразу вспоминаешь Кадетский корпус. Ну-ка улыбнись!
— Да, с… то есть о'кэй.
— Ну вот, уже лучше. Теперь прислонись к переборке. Почешись. Зевни. Почувствуй себя молоденьким рядовым.
Я попробовал…
Капитан Блэкстоун критически оглядел меня.
— Потренируйся, — сказал он. — Офицер не должен выглядеть испуганным или напряженным. Это плохо действует на подчиненных. А сейчас, Джонни, можешь сказать, в чем твой отряд нуждается. И не мелочись. Мне не интересно, у кого из стенного шкафа пропали носки…
Я лихорадочно соображал.
— Хм… может быть, вы уже знаете, что лейтенант Сильва собирался представить Брамби на сержанта…
— Да, знаю. Твое мнение?
— Ну… Судя по документам, он уже два месяца ходит в десант командиром группы. Его действия оцениваются очень хорошо.
— Я спрашивал о ваших собственных рекомендациях, мистер.
— Но… прошу прощения, я ни разу еще не был с ним в деле, поэтому не могу иметь четкого мнения. На корабле каждый может быть хорошим солдатом. Однако, насколько я могут судить, он уже слишком долго выполняет функции сержанта, чтобы просто так убрать его, а над группой поставить кого-нибудь другого. Новый шеврон должен бы появиться у него до того, как мы пойдем в десант. Или его нужно перевести в другое подразделение, когда мы вернемся. В этом случае чем скорее его переведут, тем лучше.
Блэки покачал головой:
— Уж больно ты щедр, как я погляжу, мистер третий лейтенант. Раздаешь моих «черных гвардейцев» налево и направо.
Я почувствовал, что краснею.
— Но я все же настаиваю. Это единственное слабое место в отряде. Брамби нужно повысить или перевести. Я не хочу, чтобы он возвращался к своим капральским обязанностям, а другой перепрыгнул через его голову. Он скиснет, и слабое место превратится в дыру. А вы сами знаете, чем это грозит в десанте. Если нельзя нашить еще один шеврон, лучше отдайте его в Департамент кадров на базе. Тогда он не будет унижен и получит шанс стать сержантом в другой команде. Вместо того чтобы загнуться здесь.
— Правда? — переспросил капитан, но, несмотря на тон, лицо его оставалось бесстрастным. — А теперь, после мастерски проведенного анализа, примени свои дедуктивные способности и объясни: почему же лейтенант Сильва не перевел Брамби три недели назад, когда мы спокойно сидели на Санкторе?
Я задумался. Наилучшее время для перевода десантника в другую часть — следующее же мгновение после этого, как решил это сделать. По крайней мере, так говорят учебники. Я спросил:
— В то время лейтенант Сильва был уже болен, капитан?
— Нет.
Вдруг все встало на свои места.
— Капитан, я рекомендую немедленно представить Брамби к сержантскому званию.
Он поднял брови.
— Минуту назад ты считал его слабым местом…
— Не совсем так. Я сказал, что нужно поскорее выбирать — или одно, или другое. Я только не знал, что выбрать. Но теперь знаю.
— Продолжай.
— Я знал, что он прекрасный офицер, — не сдавался я, — ведь он оставил мне превосходный отряд. Теперь так. Хороший офицер, если даже и не желает чьего-либо повышения по причине — ну, в общем, по любой причине, — не обязательно доверяет свои сомнения бумаге. Но в этом случае, если он не хотел делать Брамби сержантом, то должен был избавиться от капрала при первой возможности. Однако Сильва этого не сделал. Поэтому я рекомендую Брамби…
Я помолчал и добавил:
— И все-таки я не понимаю, почему нельзя было все сделать три недели назад. Брамби еще на отдыхе получил бы третий шеврон.
Капитан Блэкстоун ухмыльнулся.
— Ты подошел в своем следствии к самому главному, чего не обязательно знать сержанту. Но так и быть. Открою один из наших маленьких секретов. Запомни, сынок: пока идет война, никогда не представляй своего человека к повышению перед тем, как вернуться на базу.
— Но… почему, капитан?
— Ты сам сказал, что если бы мы не хотели повышать Брамби, то нужно было бы послать его в распоряжение Департамента кадров. Но именно туда он и попал бы, если бы его представили к сержантскому званию три недели назад. Ты просто не знаешь, как охочи эти ребята из Департамента до сержантов. Хороший сержант сейчас ценится не меньше офицера, а может быть, и больше. Полистай для интереса запросы с базы и увидишь, что у нас давным-давно лежит требование на двух сержантов. Только потому, что прежний отрядный сержант был направлен в Кадетский корпус, а место командира одной из групп уже давно пустует, я смог им отказать…
Блэкстоун состроил пренебрежительную гримасу.
— У войны свои жесткие правила, сынок. Те ребята в Департаменте тоже вроде свои. Они хотят увести у меня сержанта, чтобы передать его такому же, как я, капитану Мобильной Пехоты. Но я должен думать о батальоне. И другого выхода нет…
Он вытащил из папки два листа бумаги.
— Вот…
Один листок был заявлением лейтенанта Сильвы капитану. Сильва рекомендовал Брамби в сержанты. Заявление было написано месяц назад.
Другая бумага оказалась сержантским патентом, выписанным на имя Брамби на следующий день после того, как мы покинули Санктор.
— Это тебя устраивает?
— О да. Еще бы!
— Я ждал, что ты укажешь на это слабое место в твоем отряде. Я доволен, что ты попал в точку, хотя и не полностью: грамотный офицер мог бы понять, что к чему, и без моих подсказок. Для этого нужно было немножко порыться в бумагах и разобраться в общем состоянии дела в батальоне. Ну, ничего. Во всяком случае, ты приобрел опыт. Теперь вот что сделаешь. Напиши мне точно такое же заявление, какое написал Сильва, но поставь вчерашнее число. Потом скажи сержанту отряда, чтобы он от твоего имени передал Брамби, что ты порекомендовал его к третьей нашивке. Когда Брамби придет ко мне, я скажу, что оба его офицера, независимо друг от друга, рекомендовали его в сержанты. Думаю, это пойдет ему только на пользу. О'кэй.
Следующие две недели я был занят, как никогда в жизни. Даже в лагере Курье не испытывал таких нагрузок. Десять часов в день в оружейной на должности механика. Но от курса математики меня никто не избавлял, и после ланча я исправно отправлялся к капитану Йоргенсен, которая с течением времени не только не снижала, но, похоже, увеличивала требовательность. На еду — примерно полтора часа в день. Плюс необходимый уход за собой — побриться, принять душ, наконец, пришить пуговицу к форме…
Караульная служба, парады, инспекции, минимум работы с отрядом — час. Кроме того, я ведь был «Джорджем». В каждом подразделении есть свой «Джордж» — самый молодой из офицеров, на которого сваливают все так называемые второстепенные нагрузки — занятия гимнастикой, цензуру почты, судейство на спортивных соревнованиях, дежурства по столовой и так далее и тому подобное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});