Читать интересную книгу Песчаные черви Дюны - Брайан Герберт

Перед Лето возникла голова червя. Пасть его была раскрыта, как пещера, полная пряности.

– По счастью, я знаю, как вернуться в дремлющую сущность Тирана, бога-императора. Как снова стать истинным сыном Муад'Диба. – Он посмотрел на Шиану и сказал: – Я уже сделал свои несколько глотков человечности.

С этими словами он вошел в раскрытую пасть и перешагнул через кристаллические зубы.

Шиана поняла, что он хочет сделать. Она и сама пыталась сделать это, но безуспешно. Червь поглотил Лето II, закрыл пасть и отступил. Мальчик исчез.

У Шианы едва не подогнулись колени. Она знала, что никогда больше не увидит Лето, хотя он будет отныне вечно пребывать с червями, слившись с Монархом изнутри и снова став бодрствующей жемчужиной сознания.

– Прощай, мой друг.

Но на этом действо не закончилось. К Монарху приблизились другие черви, и они все вместе склонились над Шианой. Она застыла в неподвижности. Ее охватил страх, смешанный с очарованием. Поглотят ли они и ее? Она приготовилась принять свою судьбу, но страха больше не было. Когда она была еще маленькой девочкой, после того, как черви разрушили ее родную деревню на Ракисе, Шиана бежала в пустыню, громко призывая червей, чтобы они пожрали и ее.

– Ну, Шайтан, может быть, теперь у тебя проснулся аппетит?

Но они не желали ее есть. Вместо этого черви собрались вместе и принялись громоздиться друг на друга, извиваясь, как клубок змей. Теперь, когда Лето был внутри Монарха, черви начали преображаться. Шесть червей обвились вокруг седьмого, самого крупного, который проглотил мальчика. Они продолжали извиваться и крутиться, а их тела, обнимали тело Монарха, словно вьюны, карабкающиеся на ствол дерева. Потом движения их слились в одно.

Шиана отступила подальше, чтобы ее не погребли под собой падающие обломки. Кольца скрученных тел начали сливаться в одно, более крупное тело. Тела стали представляться все больше и больше, как одно целое; объединились кольца, и в результате получился один – невероятной величины червь, чудовище, превосходящее своими размерами самых больших червей легендарной Дюны.

Шиана споткнулась и упала на груду камней, но не могла оторвать зачарованного взгляда от громадного червя, который теперь навис над нею во всю дину своего тела, достигавшего теперь нескольких сот метров.

– Шаи-Хулуд, – пробормотала она, сознательно не произнося слова «шайтан», как она называла обычно червей. Нет, теперь это был божественный старик пустыни. В воздухе висел умопомрачительный запах меланжи.

Сначала она подумала, что исполин все же пожрет и ее, но он отвернулся и нырнул под землю, с грохотом пробуравливая туннель под машинным городом.

В своем новом доме.

Шиану захлестнула волна радости. Она знала, что великий червь будет делиться уже под землей. В союзе с Лето II черви приобретут большую устойчивость к влаге, они проживут до того момента, когда превратят бывшую машинную планету в свое новое владение. Настанет день, когда новые песчаные черви вырастут и заселят этот мир и будут вечно обитать под его поверхностью, зорко наблюдая, что на нем происходит.

44

Для того, чтобы победить людей, надо стать такими, как они, не давать им никакого убежища, охотиться за ними и уничтожать их до последнего мужчины, женщины и ребенка, то есть поступать с ними так же, как они поступают с нами.

Эразм. База данных о человеческом насилии

– Неужели со всей моей любознательностью, опытом векового существования и при моем понимании как людей, так и машин, – рассуждал Эразм, пока они с Дунканом стояли, слившись ментально и физически, – я не являюсь машинным эквивалентом Квисац-Хадераха? Символом укорочения пути для мыслящих машин? Я могу быть одновременно во многих местах и видеть мириады вещей, я могу делать то, чего Омниус не мог даже вообразить.

– Ты не Квисац-Хадерах, – ответил Дункан. Он слышал, как его товарищи бросились к ним. Но текучий металл охватил теперь плечи и лицо Дункана, и у него не было никакого желания прерывать этот процесс.

Дункан решил продолжить этот физический контакт между собой и роботом. Он не хотел его избегать. Он должен был двигаться вперед, как последний носитель истины человечества. Он раскрыл свой разум и позволил данным хлынуть в свой мозг.

В голове его зазвучал голос, более громкий, чем голос прошлой памяти, он ощутил давление потока данных. Я могу запечатлеть в тебе все ключевые коды, которых ты ищешь, Квисац-Хадерах. Твои нейроны, твоя ДНК образуют структуру новой сети данных.

Дункан понимал, что, если он переступит этот рубеж, то возврата назад уже не будет. «Сделай это».

Ментальные шлюзы открылись, и мозг начал заполняться опытом независимого робота, холодными упорядоченными данными и сухими фактами. Он обрел способность видеть вещи с абсолютно чуждой человеку точки зрения.

В течение тысяч и тысяч лет в ходе своих бесчисленных экспериментов Эразм изо всех сил старался понять суть человека. Почему они остаются для него такими загадочными? Невероятный объем экспериментов Эразма заставил померкнуть даже опыт множества жизней самого Дункана. Видения и воспоминания с ревом проносились в мозгу Квисац-Хадераха, и Дункан понимал, что ему потребуется не одна жизнь, чтобы освоить и просеять ворвавшиеся в его разум данные.

Он видел Серену Батлер во плоти вместе с ее ребенком, видел невероятную реакцию масс на то, что сам Эразм считал ничего не значащей единичной смертью… Дункан видел ревущие толпы, бросавшиеся в битву, которую не имели ни малейшего шанса выиграть. Они были иррациональны, отчаянны, безумны и… в конце концов победили. Невероятно. Нелогично. И все же люди добились невозможного.

Пятнадцать тысяч лет Эразм пытался понять это, но так и не смог. Для окончательного понимания ему не хватило фундаментального откровения. Дункан чувствовал, как робот рыскает по его памяти, разыскивая этот секрет и не для того, чтобы завладеть Дунканом, а просто из желания знать.

Дункан едва сохранял ясность ума и концентрацию внимания в этом невозможном потоке информации. Он отделился от робота и почувствовал, что и Эразм отошел от него, но разделение было неполным, ибо внутренняя клеточная структура Дункана изменилась отныне необратимо.

В момент этого небывалого откровения, он понял, что стал новым всемирным разумом, но совершенно иного сорта. Эразм не обманул его. Глаза стали подобны квинтильонам сенсоров, и теперь Дункан мог видеть все корабли Врага, боевых и рабочих роботов, каждую шестеренку небывалой возрождающейся империи.

Он мог бы все это остановить, если бы захотел.

Когда Дункан пришел в себя, вернулся в свое относительно человеческое тело, он осмотрелся, заново узнавая большой зал машинного храма. Эразм стоял в некотором отдалении и радостно улыбался.

– Что случилось, Дункан? – спросил Пауль.

Дункан выдохнул.

– Ничего, что происходило бы против моей воли, Пауль, но я здесь, я снова здесь.

К Дункану подбежал Юйэ.

– Вам плохо? Мы подумали, что вы впали в кому, как… вот этот, – он показал на продолжавшего пребывать в оцепенении Паоло.

– Со мной все в порядке, я не пострадал… но я изменился, – Дункан снова оглядел сводчатый зал и удивленно взглянул на протиравшийся за воротами огромный город. Да это было настоящее чудо. – Эразм поделился со мной всем… даже лучшей своей частью.

– Произошло адекватное суммирование, – произнес робот довольным тоном. – Когда ты слился со мной и начал проникать все глубже и глубже, ты стал очень уязвимым. Если бы я захотел выиграть эту игру, я бы мог попытаться взять верх над твоим разумом и запрограммировать тебя к выгоде – моей и всех мыслящих машин. Так я поступил с лицеделами.

– Но я знал, что ты этого не сделаешь.

– Это было предзнание или вера? – По лицу робота скользнула лукавая усмешка. – Теперь ты можешь распоряжаться всеми мыслящими машинами. Они твои, Квисац-Хадерах, – все, включая и меня. Теперь у тебя есть все, что тебе нужно. С такой властью ты можешь изменить вселенную. Это и есть Крализец. Ты видишь? Все же мы заставили пророчество исполниться.

Оставшись один из всей бывшей необъятной империи, Эразм беззаботно прошелся по залу.

– Ты можешь выключить их всех, если таковы твои предпочтения, и навсегда искоренить мыслящие машины. Или, если тебе хватит мужества, применить их для чего-то более полезного.

– Выключи их, Дункан, – сказала Джессика. – Покончи с ними сейчас! Подумай о тех триллионах людей, которых они убили, обо всех планетах, которые они уничтожили.

Дункан посмотрел на свои руки.

– Но будет ли это почетным решением?

Эразм снова заговорил. В голосе его не было мольбы, он говорил совершенно бесстрастно.