— Ха! — фыркнул капитан. — Прекрасный образчик благородного лорда. Насилует женщин и крадет лошадей.
После того, как стражники ушли, Мадок повернулся к Перрину и принялся рассматривать его холодными, ничего не выражающими глазами. Перрин покрылся едким потом.
— Ты знаешь, кто отец Джил, парень?
— Нет, лорд.
— Каллин из Керрмора, вот кто.
Перрин закричал, сдавленно рыдая.
— Они дадут ему меч и щит, а тебе кинжал, чтобы защищаться, и спустят его на тебя. Как ты думаешь, есть у тебя шанс выиграть это сражение?
Перрин покачал головой.
— Вот и я сомневаюсь. Будь у тебя все золото мира, чтобы предложить в виде возмещения, Каллин не стал бы его брать. Он предпочел бы твою кровь. Ну так что, собираешься ты с ним встречаться? Или сделаешь то, что я тебе скажу?
— Что угодно, лорд. Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста, поверьте мне. Я никогда ее не насиловал! Я думал… я думал, что она меня любит.
— Знаю. Твоя глупость — одно из тех обстоятельств, которые тебя сейчас спасают. Если я тебя развяжу, ты дашь мне слово чести, что не попытаешься убежать?
— С радостью. Да я сомневаюсь, что могу убежать, лорд. В моем-то состоянии…
Мадок отошел назад, глядя на Перрина странным образом. Его глаза двигались так, словно он рассматривал воздух вокруг Перрина, а не его самого.
— — Ты ведь умираешь от усталости, не так ли?
Как только Перрина развязали, его зашатало, и он бы упал, если бы его не поддержал лорд Мадок. Конюший потащил Перрина по комнате к низкой скамье, установленной перед очагом, где были выложены сухие дрова.
Их оставалось только зажечь. Мадок подбросил пару поленьев и щелкнул пальцами. Огонь тут же заплясал по дереву. Перрин закричал, но тотчас зажал рот руками. Он скорчился и в ужасе уставился на Мадока
— Ты выглядел замерзшим, парень. Я подумал, что нам нужно зажечь огонь. Молодой дурак! Неужели ты не видишь, во что впутался. С этой минуты ты будешь делать все, как я скажу. Или…
— Буду. Все, что угодно, лорд. Клянусь вам честью клана Волка и богами моих людей.
— Хорошо. Помни об этом на пути в Элдис.
— Я поеду туда? Вы же сказали, что не дадите…
— Я сказал, что не дам Каллину добраться до тебя. Но там есть другой человек, который очень хочет с тобой поговорить. Мой дядя. Его зовут Невин.
Глава третья
В те дни Керрмор еще не разросся настолько, чтобы дотянуться до места слияния рек Гвармейл и Бел. Там стояла небольшая деревня Денвер — около сорока домов и пара деревянных причалов, имелся и постоялый двор для путешественников, которые не успевали добраться до Керрмора до наступления темноты. Королевская галера пришвартовалась в Денвере, якобы для закупки эля, но на самом деле — чтобы спустить Джил на берег. Саламандр вез письмо для гвербрета, поэтому его тут же заметили бы. Поскольку Джил хотела задать вопросы людям, не желающим иметь никаких дел ни с их светлостью, ни с его стражей, ей не требовались сопровождающие.
Она тащила старое седло и повод, специально для этой цели купленные в дане Дэверри, и все свои пожитки. Входя в деревню, она нарочно хромала и ругалась, словно ей пришлось долго идти в сапогах, предназначенных для верховой езды. Джил добралась до пыльной городской площади и увидела там несколько бездельников, которые прохлаждались в тени ивы.
— Что случилось, серебряный кинжал? Потерял коня?
— Да. Он сломал ногу примерно в пяти милях к северу отсюда. Есть ли в городе человек, который продаст мне коня? Боги! Надеюсь, мне никогда в жизни не придется еще раз столько идти пешком.
Поскольку лошади были непозволительной для них роскошью, деревенские жители неприятно расхохотались, но один из них все же махнул рукой.
— Попробуй заглянуть на большой постоялый двор у дороги на Керрмор, парень. У старины Мата в конюшне иной раз стоит лишняя лошадка.
— Спасибо. Кстати, здесь в последнее время не проезжал никто из серебряных кинжалов? Я ищу приятеля. Он из Элдиса. Не знаю, под каким именем он сейчас путешествует.
Двое мужчин быстро переглянулись.
— Поскольку ты тоже серебряный кинжал, думаю, не будет вреда, если сказать тебе. Парень из Элдиса, который представлялся Адориком, проезжал тут два дня назад. У него на поясе висел кинжал.
— А почему его ищут? — спросил второй.
— Прах и пепел, даже не знаю. Люди гвербрета не посвящают меня в свои дела, — Джил пожала плечами. — Пойду.
Спина раскалывается. Джил похромала прочь, думая о том, что Родри, вероятно, потратил немало серебра ради того, чтобы местные жители не распускали язык. Странно, что никто из тех, кто его видел, не сказал людям гвербрета правды — даже после его отъезда. Джил предполагала, что надежнее серебра деревенским жителям затыкала рот репутация серебряных кинжалов. Они попросту боялись, что сам Родри или кто-то из его товарищей вернется и перережет им глотки, если они нарушат уговор. Она довольно легко нашла большую гостиницу и старину Мата. Действительно, у него имелся конь на продажу, приличный серый мерин с белой передней левой ногой и белым пятном на лбу. Джил долго торговалась, чтобы выглядеть убедительно, затем заплатила деньгами Блейна и оседлала мерина. Она покинула деревню неспешным шагом, но как только оказалась на дороге, пустила коня рысью.
Примерно через час, незадолго до заката Джил добралась до северных ворот города. Прибытие в Керрмор всегда навевало на нее меланхоличное настроение. Поскольку ее родители родились и выросли здесь, Джил всю жизнь слышала о Керрморе. Ей казалось, что этому городу следовало стать ее домом. «Только у меня вообще нет дома», — подумала она. Теперь у нее появилось еще больше оснований чувствовать себя здесь полностью чужой, потому что вместе с ней в город входил двеомер. Джил горько усмехнулась. Независимо от того, будет она бороться против своего таланта к двеомеру или свыкнется с ним, он уже сделал ее чужой среди людей. Он означал опасность.
Направляя коня по узким петляющим улочкам, в толпе нищих и простых горожан, Джил осознавала, как легко кому-либо из них проскользнуть ей за спину и воткнуть кинжал между ребер. На протяжении долгого пути в гавань девушка постоянно оглядывалась вокруг.
Так она и заметила старуху. Как раз когда Джил пересекала рыночную площадь, телега, наполненная сеном для лошадей гвербрета, сделала слишком резкий поворот и накренилась, перегораживая улицу. Ругаясь, упавшие возничие стали подниматься с булыжников, а ближайшие прохожие суматошно топтались на месте. Некий господин благородного происхождения, сидя верхом на коне, начал кричать, требуя, чтобы все немедленно убирались с дороги. Джил развернула коня и двинулась назад по краю площади. Внезапно она почувствовала, что за ней наблюдают. На низкой стене сидела седая пожилая женщина с корзиной в руках — с такими обычно ходят на рынок. Голову женщины покрывал черный вдовий платок. Ее простое синее платье было зашито во многих местах, но выглядело чистым. Пожилая женщина смотрела на Джил так напряженно, что девушка машинально опустила руку на рукоять меча. Старуха отшатнулась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});