его отряд отступал — яростно боролся за каждый сантиметр, но все-таки отступал. Вскоре в небе не осталось ничего, кроме серых рваных облаков.
А тем временем высадившиеся на берег моряки разворачивали, под прикрытием непрерывной бомбардировки с плотов, свою артиллерию. Артиллерии этой у них было больше, чем у ланнахов, да и стреляли они лучше. Все попытки пехоты перейти в наступление кончались одинаково — большими потерями и откатом.
— Пулеметов у них, конечно, нет, — заметил Толк, — но и у нас их не так уж много.
— Не стой здесь как пень, — яростно закричал Уэйс только что подошедшему Ангреку. — Пошли вниз, ты соберешь своих, захватим эти штуки — ведь можно же, можно это сделать!
— Да, — устало кивнул Толк. — Теоретически. Я вполне могу себе представить, как воины подползают, пользуясь для укрытия малейшими неровностями местности, к катапультам и огнеметам, а затем попросту рубят стрелков томагавками. Но это, повторяю, теория. А на практике — нам не хватит умения.
— Так что же ты собираешься делать? — не то прорычал, не то простонал Уэйс.
— Рассмотрим сперва то, что случится обязательно, — сказал Толк. — Поездов мы лишились — их либо захватят, либо сожгут. Вместе с поездами пропали и все наши припасы. Армия расколота пополам — воздушный отряд отступил, а мы остались здесь. У дракхонов большое преимущество в воздухе, так что Тролвену к нам не пробиться. Пехота, захватившая Манненах, значительно превосходит по численности сухопутный отряд противника, но и от этого мало радости — мы ничего не можем сделать с их артиллерией.
Если мы хотим сражаться и дальше, придется отбросить эти большие щиты и прочие новые штучки, вернуться к обычной воздушной тактике. Но и тут ничего не получится — для ведения обычного боя нужно обычное оружие, а где его взять в достаточном количестве? Да и лучников у нас мало. Войскам Дельпа только и остается, что сидеть на своих плотах, под прикрытием огненного оружия, и ждать, а мы здесь полностью отрезаны, лишены снабжения оружием и продовольствием. Все военные припасы, изготовленные твоей мастерской, остались в Салменброке, лежат без всякой пользы. А эта эскадра наверняка получит подкрепление от остального Флота.
— Ну и черт с ним, — крикнул Уэйс. — Город-то мы захватили, верно? И можем продержаться в нем, пока они не сдохнут.
— А что мы будем есть, пока они подыхают? — поинтересовался Толк. — Ты, землянин, хороший ремесленник, но в войне ты ничего не понимаешь. Нужно смотреть фактам в глаза, Дельп сумел расколоть наши силы и тем самым победил. Для уменьшения потерь нужно отступить — и как можно скорее, пока мы способны хотя бы на это.
И тут в Толке словно что-то сломалось, он сгорбился и прикрыл глаза крыльями. А ведь Герольд — почти уже старик, с удивлением подумал Уэйс.
14
Ликующие песни оглашали бухту, раскатывались по ее берегам, корабли кипели весельем. Танцующие взлетали и снова опускались, шагали вперед и отступали; жалобно скрипела палуба, сотрясаемая десятками ног и хвостов. Засевший на вершине мачты волынщик выводил мелодию, огромный барабан надсмотрщика задавал сегодня ритм не работе веслами, а танцу. В кругу крылатых тел, лоснящегося потом меха и сверкающих глаз матрос крутил свою партнершу; десятки глоток дружно ревели песню:
…В мере счастливое, в море пивное
Я сегодня ухожу, кто еще со мною?
— Через шестьдесят десятидневок Флот получит большое пополнение, — засмеялся стоявший на юте Дельп.
— Мне хотелось бы… — Родонис крепко сжала его руку и смолкла.
— Да?
— Иногда… ладно, пустяки это все… — Танцевавшие взмыли над палубой и улетели, их место сразу же заняла другая пара; толстые брусья задрожали и прогнулись под тяжестью очередной бочки пива — команда праздновала победу. — Иногда мне хочется, чтобы и мы были такими, как они.
— И жили на полубаке? — иронически поинтересовался Дельп.
— Ну… конечно же, нет.
— Квартира и слуги, яркая одежда и свободное время — ничто из этого не дается бесплатно. Вот сегодня, — глаза Дельпа потускнели, — мне придется снова платить.
Он слегка потрепал ее хвостом по спине, а затем взмахнул крыльями и поднялся в воздух, сопровождаемый десятком вооруженных моряков и взглядом Родонис.
На сгрудившихся под стенами Манненаха плотах царил полный развал; желание поскорее отметить с таким трудом одержанную победу не дало времени прибрать следы недавнего сражения. На страже остались одни профессиональные воины — если противник осмелится на атаку, все остальные матросы также не заставят себя долго ждать. На полубаке ходила хвастливая шутка, что самый занюханный из моряков Флота, даже в пьяном виде и с бабой на коленях, уложит троих трезвых чужаков одной левой.
Спору нет, для поднятия боевого духа воинов подобное бахвальство весьма полезно, думал Дельп, мерно взмахивая крыльями над спокойным сегодня морем, в котором отражалось такое же спокойное, безоблачное небо. Только как соотнести его с тем крайне неприятным обстоятельством, что в действительности ланнахи дрались, как настоящие черти? На этот раз Флот победил…
Навстречу двигалась флотилия; с украшенной цветами мачты одного из каноэ свисал адмиральский штандарт. Т’хеонакс внял настоятельной просьбе Дельпа, иначе молодому капитану пришлось бы лететь с докладом на флагман. Как знать, может быть, новоиспеченный адмирал и вправду готов забыть о прежней ненависти. (Родонис не рассказала мужу, что конкретно произошло в ночь, когда умирал Сайранакс, — добровольно наследник амнистию не подписал бы, тут уж никаких сомнений.) Так чп). скорее уж Т’хеонакс хочет лично присмотреть за не вызывающим доверия капитаном, который неожиданно все спутал, превратив презрительно порученную ему мелкую операцию по сдерживанию в триумфальную победу. История знала случаи, когда такие вот удачливые и популярные командиры поднимали знамя мятежа и пытались захватить адмиральский престол.
Не испытывая ни малейшего уважения к самому Т’хеонаксу, монархические традиции Дельп воспринимал с крайним благоговением, а потому подозрения такие вызывали у него едкую горечь.
Как и положено по протоколу, он опустился на бушприт и начал ждать, когда же рожок протрубит «добро пожаловать». С подачей сигнала тянули дольше обычного; проглотив свою ярость, Дельп перелетел на палубу и распростерся