—Спасибо, Джеф. — Она утерла нос платком.
Он присел на край кровати и посмотрел на нее. Даже полежав два дня в слезах, она выглядела прелестно. Ему неудержимо захотелось поцеловать Саманту, и он снова зарделся. А она внезапно рассмеялась сквозь слезы.
Джеф в смятении пробормотал:
—Над чем вы смеетесь?
—Когда ты смущаешься, то становишься похож на редиску.
—Большое спасибо, — ухмыльнулся Джеф. — Морковкой меня уже называли — за цвет волос, а вот редиской — никогда. — И ласково поинтересовался: — С вами все в порядке, Сэм?
—Нет. Но надеюсь, я приду в себя. — Слезы опять потекли по ее щекам. — Главное, чтобы у Тимми все было хорошо.
—Джош говорит, что ваш адвокат хочет подать апелляцию, прямо в Верховный Суд.
—Да? —язвительно и сердито откликнулась Саманта. —Черта с два у него получится! Шансов нет никаких. Я одинокая женщина, калека. То, что я не замужем, их, может, и не особенно волнует, а вот мое увечье — это дело другое. Этого вполне достаточно. Проститутки и наркоманки лучше воспитывают детей, чем калеки. Ты разве этого не знал?
—Да ерунда все это! — чуть ли не прорычал он.
—Ну, так решил судья.
—А пошел он в задницу!
Сэм невольно рассмеялась, а потом вдруг ощутила запах пива. Она нахмурилась и строго посмотрела на рыжего парня.
—Ты пьян, Джеф?
Он смешался и опять покраснел.
—Да я выпил‑то всего две банки пива! Разве от этого опьянеешь?
—Что это на тебя нашло?
—Да ничего. Я всегда пять–шесть банок выпиваю спокойно.
—Да я не о том, — рассмеялась Саманта. — Я спрашиваю, с какой стати ты и эти‑то две банки выпил?
Она была против того, чтобы ее работники выпивали при детях, и Джеф это знал, однако на улице уже стемнело, рабочий день кончился.
—Но ведь сегодня Новый год, Сэм.
—Правда? —удивилась Саманта.
Потом посчитала дни… суд был двадцать восьмого, решение судья вынес двадцать девятого, то есть два дня назад…
—О черт! Действительно. Ты, наверное, пойдешь куда‑нибудь праздновать? — Она ласково улыбнулась Джошу.
—Да. Я собираюсь в «Барм–три». Я вам не говорил, что когда‑то там работал? —Нет, но ведь ты где только не работал!
—Да, а вот про это ранчо забыл вам сказать.
—Ты едешь с девушкой?
—С Мэри Джо, — на сей раз Джеф стал красным, как пожарная машина.
—С дочкой Джоша?
Сэм была позабавлена, Джеф тоже ухмыльнулся.
—Ага.
—Ну и что говорит Джош?
—Что он выпорет меня, если я ее напою. Но черт побери, ей ведь почти девятнадцать! Она же не малолетка.
—И все‑таки я бы на твоем месте остерегалась. Если Джош пообещал тебя выпороть, он шутить не будет. — Потом лицо Сэм посерьезнело. — Как у него дела?
—Да беспокоится о вас. — Голос Джефа. звучал в тишине очень нежно. —Мы все беспокоимся. Все, кто знает о случившемся. Вчера тут был ваш адвокат.
—Я так и думала. Он приехал забрать вещи Тимми?
Джеф замялся, но все‑таки кивнул.
—Он взял его рождественские подарки? — Сэм снова заплакала. — Я хочу, чтобы Тимми все это забрал с собой.
—Да, он все взял, Сэм.
Не зная, как помочь Саманте, он обнял ее и прижал к груди. Джефу хотелось сказать ей про свою любовь, но он боялся. Джеф влюбился в Сэм с первого взгляда. Но она была на девять лет старше его и не проявляла никакого интереса к мужчинам. Порой Джеф задумывался: а может, она вообще уже не способна заниматься любовью? Но тут же говорил себе, что это не главное; ему просто хотелось обнять Саманту и в один прекрасный день признаться в любви. Они долго лежали рядом, и наконец Сэм перестала плакать.
—Спасибо. — Она пристально посмотрела на Джефа, слегка взволнованная его юной красотой и силой. — Ладно, тебе надо поторапливаться, а то вместо Мэри Джо ты встретишь Новый год со мной.
—Знаете что? —Его голос был низким и манящим. — Я бы не прочь.
—Неужели? —Глаза Саманты смеялись, но его были серьезны. Однако Сэм считала, что Джефу вовсе не это нужно. Зачем ему женщина, которая не только старше его, но еще и калека? Он молод. У него вся жизнь впереди, жизнь, в которой будет целая толпа девушек вроде Мэри Джо… Но сама Сэм почувствовала себя вдруг такой одинокой, что ей захотелось потянуться к нему. И она поспешила прогнать Джефа, чтобы не наделать глупостей.
—Ладно, малыш, поезжай, отпразднуй Новый год как следует. — Сэм села на постели и попыталась улыбнуться.
—А вы, Сэм?
—Я приму горячую ванну, приготовлю себе что‑нибудь поесть и лягу спать. А завтра, может быть, выползу из своей берлоги и погляжу на мир.
—Рад это слышать. А то вы меня здорово напугали.
—Джеф, я крепкий орешек. Время закаляет человека.
Время, горе, утраты…
—Вот как? Ну а вас оно еще и красит.
—Иди, Джеф, — Сэм забеспокоилась. — Тебе пора.
—Я не хочу уходить от вас, Сэм. Давайте я останусь здесь. Но Саманта покачала головой и, взяв Джефа за руку, поднесла его пальцы к своей щеке, а потом нежно поцеловала и отпустила.
—Ты не можешь остаться, Джеф.
—Но почему?
—Я тебе не разрешаю.
—Вы считаете, что хозяевам нечего связываться с работниками? — Он горячился, как молодой жеребчик.
Сэм улыбнулась.
—Нет, вовсе нет, милый. Просто моя жизнь уже прожита, а твоя только начинается. И такое тебе не нужно.
—Да вы с ума сошли! Знаете, как давно я о вас мечтаю?
Сэм приложила палец к его губам.
—Не надо, не говори. Сегодня канун Нового года, в эту ночь люди часто говорят то, чего говорить не следует. Я хочу, чтобы мы с тобой остались друзьями, Джеф. Пожалуйста, не надо все портить. — В глазах Саманты снова заблестели слезы. — Ты
мне сейчас так нужен! Ты, и Джош, и дети, но особенно вы с Джошем. Прошу тебя. Не надо ничего менять. Я… я этого не вынесу… я не могу без вас.
Джеф снова обнял Саманту, поцеловал в макушку и повторил:
—Если вы хотите, я останусь, Сэм.
Она подняла голову, взглянула в блестящие зеленые глаза и покачала головой:
—Нет, милый, не надо. Иди.
Он неохотно кивнул, остановившись в дверях, в последний раз взглянул на Саманту. Потом из коридора донеслись гулкие звуки удаляющихся шагов, и входная дверь захлопнулась.