— Хорошая жена-кре…
Неожиданно мелькнувшая в голове догадка заставила Хью осечься на полуслове. Может ли это быть? Ему было известно, что креолкам с детства внушают необходимость быть покорными мужьям. А это почему-то предполагает и то, что женщина не должна открыто проявлять свою страсть. Ему даже как-то рассказывали не то быль, не то анекдот о муже, прожившем с женой пятьдесят лет и так и не увидевшем ни разу ее обнаженной. Боже правый! Неужели Микаэла, укутываясь в свою ночную сорочку и переодеваясь исключительно за ширмой, полагает, что делает это ради его и ее блага? Возможно, стараясь быть покорной во время любовного акта, она верит, что именно этого хочет от нее он? В глазах Хью появился веселый блеск. Если это так, то ее ждет настоящее открытие. Очень неожиданное для нее, надо думать. Он хитро улыбнулся, сел возле ванны на стул и принялся неторопливо стягивать с ног ботинки.
Глаза взирающей на это Микаэлы округлились.
— Что ты собираешься делать? — спросила она дрожащим уже не от возбуждения, а от нарастающего удивления голосом.
Разувшись, Хью встал и быстро скинул рубашку. Взгляд ошеломленной Микаэлы остановился на его широкой мускулистой груди, губы приняли форму буквы О.
— Я собираюсь провести один эксперимент. Уверен, что тебе он доставит удовольствие. Только прежде ты должна мне кое-что пообещать.
— Что пообещать? — осторожно спросила Микаэла, заставив себя отвести заблестевшие глаза от мужа. Он склонился к ней и нежно поцеловал.
— Я хочу, — медленно произнес Хью, щекоча губами ее лицо, — чтобы ты дала слово, что на несколько ближайших минут перестанешь быть хорошей креольской женой! Обещай, что будешь прислушиваться к своему телу и, если я сделаю что-то приятное тебе, не станешь скрывать это.
Его рука погрузилась в воду, пальцы нежно сжали грудь Микаэлы. Она вздрогнула и тихонько простонала от удовольствия — Да! — мягко произнес Хью. — Именно этого я и хотел. Нужно, чтобы ты не скрывала, что желаешь меня. Я хочу, чтобы ты поощряла меня, отвечала на мои ласки.
Уже при первом поцелуе тело Микаэлы встрепенулось, а когда его пальцы прикоснулись к груди, все в ней затрепетало, стремясь к нему. Соски, налившись негою, мгновенно затвердели, между бедер появилось приятное жжение. Но слова мужа смущали ее.
— Ты.., ты хочешь, чтобы я показала?.. — пролепетала она, посмотрев на него широко распахнутыми глазами. — И это не оттолкнет тебя? Тебе не будет неприятно? Ты.., ты не станешь стесняться меня после этого?
Хью вожделенно улыбнулся.
— Нет, — произнес он, растягивая слова. — Как раз наоборот Это сделает меня счастливейшим из мужчин.
Одним быстрым движением он скинул с себя брюки, оставшись в костюме Адама. Микаэле стало трудно дышать, сердце ее чуть не выскочило из груди. Несмотря на то что прошло уже около двух месяцев со дня свадьбы, она так и не привыкла видеть мужа полностью обнаженным. А сейчас он предстал перед ней во всей красе. Микаэла была смущена и вместе с тем ощущала нарастающее возбуждение. Сложен Хью был прекрасно. Она восхищенно вздохнула, глядя на его широкие плечи, узкие бедра и сильные, отлично развитые, прямые ноги. А между ногами… Наверное, именно об этом втайне мечтает каждая женщина. Микаэла не могла оторвать глаз от продолговатой части его тела, у основания которой вились черные волосы. Под взглядом ее этот таинственный предмет увеличивался в размерах и становился более твердым и упругим. Лишь через несколько долгих секунд смущение заставило ее перевести взгляд на его лицо.
На губах Хью играла довольная улыбка. Он был явно удовлетворен ее поведением.
— Видишь, — тихо произнес он, — как возбуждает меня один лишь твой взгляд. Скрывая свои тела, мужчина и женщина лишают друг друга огромного удовольствия.
Микаэла, борясь с нахлынувшими на нее чувствами, с трудом перевела дыхание.
— Но тетушка Мари говорила, что уважающая себя женщина никогда не допустит, чтобы муж видел ее неодетой. — Она посмотрела на него со страхом и мольбой и заговорила быстрее, стараясь успеть высказать все до того, как наружу вырвутся подступающие к глазам слезы. — Она говорила также, что неприлично показывать мужу, что ты хочешь его. По ее словам, креольские мужья ждут от своих жен сдержанности, а излишняя смелость в постели может только повредить семейным отношениям. Тетушка рассказывала о креоле, который развелся с женой только потому, что та не сдерживала свою страсть, и он посчитал ее слишком развратной… Я не хочу, чтобы ты развелся со мной, — добавила она совсем тихо.
Хью с ужасом подумал о том, что должна была переживать все это время искренне поверившая тетушкиным советам Микаэла.
— Твоя тетушка Мари просто старая болтушка, — засмеялся он. — И уж точно она не самый большой знаток предмета, о котором взялась рассуждать. — Он ласково улыбнулся. — Клянусь, что я не разведусь с тобой ни при каких обстоятельствах, а уж из-за того, чего ты боялась, лапочка моя, тем более. — Должен напомнить тебе, — продолжил он, озорно сверкнув глазами и нежно приподняв пальцем подбородок жены, — я не креол. Я просто мужчина, который любит тебя. Мне нужна ты, живая Микаэла, а не какая-то креольская жена из легенд тетушки Мари.
Последовавший за этим поцелуй был таким долгим, страстным и горячим, что он едва восстановил дыхание, чтобы добавить:
— Я люблю свою маленькую женушку, хочу, чтобы она была смелой и страстной и не скрывала своих чувств.
Несмотря на то что вода в ванне успела остыть, Микаэле стало жарко. Мысль, которая пришла ей в голову, обескураживала и пугала.
— Я не смогла удовлетворить тебя? — пролепетала она чуть слышно.
Хью даже в лице изменился.
— Ты не удовлетворила меня? О нет. Меня мучила мысль, что это ты недовольна мной. Скажи честно, это так?
— Нет! Нет, что ты! — воскликнула она, непроизвольно поднимаясь в ванне. — Я никогда так не думала. Никогда! Ты всегда был так великолепен, так мягок и добр ко мне.
Хью несколько секунд смотрел на нее молча. В глазах его было столько любви и страсти, что у Микаэлы сжалось сердце.
— Но в данный момент я совсем не мягок, любовь моя, — прошептал он, беря мокрую, трепещущую жену на руки. — У меня осталось одно желание, одна мысль — я хочу тебя!
— И.., я.., я тоже тебя хочу, — пролепетала она, ужасаясь собственной смелости.
— Это правда, дорогая? Ты не придумываешь? — Микаэла кивнула, и Хью горячо поцеловал ее. — В таком случае, — пообещал он хрипловатым голосом, — я постараюсь сделать все, чтобы убедиться в этом окончательно.
Не видя ничего вокруг, он понес драгоценную ношу в свою спальню. Именно здесь, на своей постели, этим жарким днем он должен показать Микаэле, как ошибалась ее тетушка Мари.