Над головой моей гудел ровный ропот, это кричали Великие миллионы, приветствуя меня со своих высот.
Потом, наконец, голос вернулся ко мне, и я спросил у стоявших вокруг, есть ли среди них врач. Вперед немедленно шагнул Мастер Дискос, как бы главнокомандующий того времени. Он отдал мне Дискосом честь и протянул руку, чтобы принять мою ношу, однако я снова спросил, нет ли среди них врача. Тут он отдал приказ, и великие тысячи, строясь в ряды, расступились перед Великими Воротами.
И Мастер Дискосов дал знак, чтобы к нему приблизились, и назначенные им люди стали вокруг меня, — чтобы поддержать, если пошатнусь. Однако они не прикасались ко мне, ибо не смели. А я задыхался от отчаяния, потому что пришел домой слишком поздно и сделался чуждым людям.
С быстротой молнии понеслись во все стороны приказы. И спустя некоторое время явились гонцы — два рослых мужа из Верхних Городов, они несли на носилках крохотного человечка… Мастер Врач помог мне аккуратно положить Наани на землю. Мастер Дискос дал знак, чтобы все вокруг повернулись к нам спинами, и доктор приступил к обследованию.
Тишина окутала Пирамиду, смолкла и Сотня Тысяч. Каждый со страхом ждал решения Врача: все боялись, что Дева погублена Силами Зла.
Наконец невысокий Мастер с горестью и состраданием поглядел на меня, так что я немедленно понял, что Моя Единственная скончалась. Удостоверившись в этом, Доктор прикрыл лицо Наани и встал, незаметным знаком подзывая тех, кто был за моей спиной, чтобы они поддержали меня, пока тело моей возлюбленной несут к Великим Воротам.
И он внимательно смотрел на меня, а я задыхался от горя, но все же взял себя в руки, не желая позволить другим прикоснуться к телу Моей Единственной. Тут Мастер над Врачами понял, что сила еще не оставила меня… и отозвал своих посланцев от меня и от Девы.
Нагнувшись, я взял Свою Единственную на руки, отправляясь с нею в последний путь. Расступившись, сотня тысяч одетых в серые панцири Мужей открыла передо мной широкий путь, и все молчаливо отдавали мне честь обращенными книзу Дискосами. Но я не замечал ничего, ибо пустым сделался мир мой. Поход закончился неудачей, и Наани лежала мертвой на моих руках… но разве можно было так считать и на самом деле? Я ведь все-таки избавил ее от ужасов второй Ночной Земли; и смерть пришла к ней не в безумном одиночестве, она скончалась на моих руках, зная, насколько крепка моя любовь.
И я начал вспоминать ее чистые ласки. И с горькой болью понял, что так ни разу не проснулся, ощущая, как она целует меня, хотя не раз хотел это сделать. Горе вдруг овладело моим усталым рассудком, должно быть, я пошатнулся, ибо Мастер над Врачами вдруг поддержал меня под локоть — на короткое мгновение.
Когда я оказался перед Великими Воротами, огни Пирамиды ярко вспыхнули, сдвинулись с места лифты и лопасти вентиляторов, потому что Земной Ток достиг своей обычной силы. Великие Ворота перед нами открылись, ибо это делается сложными механизмами.
Навстречу мне из Пирамиды вышли Мастера, а первым торопился дорогой Мастер над Монструваканами, словно бы стремившийся к родному сыну. Он, конечно, слышал, что жизнь Девы находилась в опасности.
Но у Ворот уже было известно, что Дева умерла на моих руках, потому все Мастера остановились на месте, салютуя мне обращенными книзу Дискосами, знаком почести, выше которого не было ничего.
Тут вокруг зашелестели далекие голоса, это миллионы людей принялись обсуждать происходящее. Весть о том, что Моя Единственная скончалась, уже одолела дорогу на верх Пирамиды. И дух мой услышал духовный стон, зазвучавший в эфире, ведь миллионы испытывали неподдельное сострадание. Но это не приносило утешения, я еще не верил в свою потерю и просто шел вперед, не понимая зачем.
Я вступил в Великие Ворота, и безмолвная стража в панцирях отдала мне честь. И я все шел с мертвой Девой, которую вынес из Вечности.
Наконец, стоявшие рядом направили меня с Девой на руках в Главный Лифт.
И я вошел, а со мной Мастера, и все оставались в панцирях, и никто не говорил со мной. Мастер же Монструвакан и Мастер над Врачами стояли возле меня. Люди толпились повсюду, встречая нас, но ум мой не замечал их.
В полном молчании поднимались мы наверх. И миллионы жителей Городов встретили нас возле Главного Лифта. Повсюду царило молчание. Лишь отголоски женских рыданий доносились до меня издалека.
Заметив, что Мастер над Монструваканами и Мастер над Врачами многозначительно переглянулись, я ощутил, что весь покрыт кровью, истекавшей из бесчисленных ран. Тем не менее, понимая, как глубоко ранено мое сердце, Господин Врачей не торопился помогать мне, ведь излишней спешкой он мог лишь обречь меня на горькую боль.
Тут моя голова закружилась, и кто-то забрал Наани из моих рук. Истекая кровью, я все-таки не хотел ее отдавать, и окружавшие меня люди не знали, что делать. А я только озирался… Милый мой Мастер над Монструваканами что-то сказал, но я ничего не услышал, а только видел, что он соболезнует мне. Вдруг вокруг зашумело, и Господин Монструваканов, взяв меня за руку, попросил, чтобы кто-то встал за моей спиной. Пришла чернота, и заботливые руки обхватили мой панцирь…
Наконец я обрел покой и в полусне всегда видел, как несу Деву на руках. Но прошло целых три полных дня, все это время я провел в беспамятстве, а Старший среди Врачей заботился обо мне, пользуясь всеми знаниями, которые были известны людям.
На третий день я пришел в себя, ощущая боль, пронзавшую мое сердце, и Мастер над Врачами был возле меня и следил за лечением. Я лежал в Доме здоровья своего города и восстал с постели, а Доктор не стал возражать — он только смотрел на меня. Я походил немного по комнате, и мне поднесли какое-то питье, я выпил его и вскоре забыл обо всем.
Когда сознание вернулось ко мне, я понял, что жив, и ощутил некоторую силу в своем теле. Первым кого я увидел, был Мастер над Врачами. Я сразу понял, что это он разбудил меня, а до того копил во мне силы для того, чтобы я сумел пережить похороны. Великая мудрость подсказала ему с первого взгляда, что я не переживу Мою Единственную.
Мне принесли просторную одежду, я отказался, разыскивая взглядом нечто более подходящее. И Главный среди Лекарей вновь поглядел на меня. Сразу позвал кого-то и отдал приказ. Мне принесли мой избитый панцирь… и одежду, которую носят под доспехом.
Я был доволен этим, доктор не отводил от меня глаз. И мне помогли надеть помятый панцирь. Пока меня одевали, дух мой воспринимал скорбь и соболезнования множеств, спускавшихся в Страну Молчания. Когда я был почти готов, мне вспомнились ее губы, целующие меня во сне. Боль, пронзившая грудь, едва не прикончила меня, однако Мастер над Врачами дал мне понюхать какую-то соль, притупившую мою муку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});