То есть российские женщины разводятся так же охотно и часто, что и женщины во всём мире, но при этом в браке первые якобы чувствуют себя лучше, чем прочие. Это действительно выглядит парадоксально, но этому есть возможное объяснение: исследователи предполагают, всё дело в консервативной идеологии российского общества, которое никак не может уйти от советской модели "семьи как главной ячейки общества", активно разрабатывавшейся властями в послевоенные годы и внедрявшейся в головы людей. "Поскольку в современном российском обществе отчасти ещё продолжают действовать социальные нормы, обязывающие всех здоровых мужчин и женщин состоять в браке и иметь детей" (Семьецентризм: миф или реальность? 2016, с. 256), поэтому взрослые люди, остающиеся вне брака, просто могут полагать свою жизнь «неправильной», испытывать чувство вины, одиночества и больше идеализировать брак. "У женщин такие негативные ощущения проявляются сильнее, чем у мужчин" (там же, с. 262). Вместе с этим, российские женщины в публичном пространстве (в том числе и в опросах) изображают свой брак более идеализированным, чем он есть в реальности, что и отражается в одном из самых высоких уровней разводов в мире. Так можно видеть, как социально сконструированная реальность, представления о должном, влияют на ощущения и поведение.
В силу всего описанного не удивительно, что женщины всегда в целом менее довольны браком. Он создан не для них, а для мужчин. Не поэтому ли в некоторых странах депрессия в 2 раза чаще встречается у женщин (а в некоторых и почти в 3 раза чаще) (Nolen-Hoeksema, 1990; Piccinelli, Wilkinson, 2000)? По данным семейного психолога Майкла Япко, причиной 50 % случаев обращений женщины к психотерапевту является её семья (2013, с. 208). По его же словам, у других исследователей эта цифра ещё выше.
Поэтому так же не выглядит неожиданным тот факт, что в последние десятилетия именно женщины выступают наиболее активными инициаторами развода (Birditt et al., 2017) — брачная нагрузка не оправдывает их романтизированных ожиданий. Осмысляя полезность брака главным образом для мужчин, популярная писательница Элизабет Гилберт называет данное положение "дисбалансом полезности брака" (marriage benefit imbalance). "С принесением брачных обетов женщины по большей части проигрывают, в то время как мужчины срывают куш", пишет она (2010) и призывает женщин на секунду остановиться и подумать: зачем же они тогда так активно рвутся замуж?
Конечно же, дело в традициях, в их социальном давлении на женщину, а вместе с этим и в культурном ореоле романтики, который брак сопровождает.
О том, что брак женщинам объективно нужен меньше, чем мужчинам, косвенно говорит и сам тот факт, что в нашей культуре весьма открыто действует механизм общественного давления, принуждающий женщину к браку. Но в отношении мужчин такой механизм действует гораздо слабее. Как известно, принуждение особенно сильно к тому, кто меньше нуждается. По этой же логике, раз культурное принуждение к вступлению в брак в отношении мужчин выражено слабо, то, значит, у мужчин и без этого существует объективная мотивация для совершения этого акта — речь как раз о потребности в непрестижном женском труде, в мужском здоровье и в уровне его одиночества. Над холостяком могут лишь посмеяться, так как отказывается от положенной ему привилегии, тогда как холостую женщину открыто осуждают, — потому что не выполняет обязательств, наложенных культурой. Культурой, которую создали мужчины.
Как было сказано, перемены социально-экономических отношений за минувшие полторы сотни лет повлекли за собой и преобразования семьи и брака. Такие преобразования оказались очень существенными. И некоторые из них носили резко негативный характер.
Глава 6. Моногамная изоляция
В прежние эпохи моногамная идеология ограничивала только женщин. Но с развитием промышленности, с переходом к городскому образу жизни и с дроблением некогда большой семьи на малые ячейки всё большее развитие получали идеи равноправия между полами. Во многом эти идеи так идеями и остались, но всё же некоторые плоды принесли. Измена со стороны мужа стала более осуждаемой, чем когда бы то ни было в прошлом. Новые основы брака, сформулированные в терминах любви и верности, накладывали отпечаток и на поведение мужчины, сковывая его возможности. В отличие от прежних времён, зазвучали призывы проводить супругам как можно больше времени вместе, обмениваясь эмоциями и поддерживая друг друга в противостоянии внешнему миру. В отрыве от реалий сельской жизни, когда люди взаимодействовали с широким кругом других лиц, семьи в городах будто действительно стали изолированными от всех остальных. Семья из супругов и детей стала восприниматься чем-то капитально самодостаточным, будто этим ребятам больше никто и не нужен. Члены семьи образовали своё гетто, вход посторонним куда был закрыт. И ничего хорошего в этом не оказалось.
Такое положение вещей можно назвать моногамной изоляцией — когда весь мир и супружеская пара будто отворачиваются друг от друга и начинают жить сами по себе. Отныне считается, что у супругов есть всё необходимое для создания собственного мира — они сами. И если что-то внутри пары происходит, то это уже сугубо их внутренняя проблема, их дело. Даже участковые очень сдержанно реагируют, если речь заходит о семейном насилии.
Концепция моногамной изоляции так плотно сидит в нашей культуре, что у женщины, прямо на улице получающей оплеухи от мужчины, велик шанс остаться без какой-либо помощи со стороны прохожих, поскольку у каждого проскакивает мысль: "это их личное дело — разберутся". Брачная пара, семья, словно образуют собой некую тотально замкнутую систему, вышвырнутую за пределы обычного человеческого бытия. В рамках современной семьи, без расширенных родственных и дружеских связей, люди становятся брошенными на произвол судьбы, ибо отныне это норма. Теперь каждый сам по себе.
Нуклеарная семья, как горящий дом за высоким забором, — если ты снаружи, просто стой и смотри
В 2006-ом и в 2012-ом были завершены два масштабных исследования (Gerstel, Sarkisian, 2006; Musick, Bumpass, 2012), анализирующих социальную активность людей, состоящих в браке (или же просто сожительствующих без регистрации) и одиночек, ни с кем в романтических отношениях не состоящих. Было установлено, что люди, вступающие в моногамное партнёрство, начинают меньше общаться с родственниками, друзьями и даже с соседями. То есть факт социальной изоляции при моногамном партнёрстве налицо.
Что важно, снижение социального взаимодействия не обусловлено, как можно предположить, рождением детей и вынужденной заботой о них. В первом исследовании отмечено, что "различия между состоящими в браке и холостяками характерно как для тех пар, что имеют маленьких детей, так и для бездетных пар. Эти различия также существуют среди белых, афроамериканцев и латиноамериканцев. Эти различия характерны и для женщин, и для мужчин" (Gerstel,