Читать интересную книгу Изборский витязь - Галина Романова

Дозорные отряды рыцарей вели люди Ярославка, немного знакомые с этими местами. Они прошли берегами Смолки и Кудеби, схватывая город в кольцо. Когда сторожа донесла князю о рыцарях, с разных сторон появились сразу два полка, двигающихся на город. Не захваченной ими оставалась только дорога на Псков, но как потом узналось, по ней шли основные силы рыцарей.

Времени у изборского князя оставалось очень мало - день или два. Город спешно открыл ворота жителям посада - они бежали кто в леса, в надежде, что немцы, занявшись городом, не найдут их, а кто и в сам детинец. С собой уводили скот, уносили добро, а то, что не могли спрятать или забрать, сжигали. Посад запылал, и к тому времени, когда ливонцы подошли к стенам города, там их встречали головни и пепелища. Лишь кое-где огонь дожирал остатки изб или присыпанные землёй от пожара клети.

Ещё не забывший последнюю осаду, город приготовился мгновенно. Не уходивший со стен всё это время Евстафий ненадолго заехал домой.

Василиса встретила мужа на пороге терема. Сын Иван был вместе с матерью, младшие, две девочки, оставались с кормилицей и бабушкой Любавой. Увидев мужа, княгиня всхлипнула и обхватила его за плечи, широкие и твёрдые от брони.

   - Что деется-то, что деется! Матушка Пресвятая Богородица, за что напасть такая? - задыхаясь от сдерживаемых рыданий, прошептала она.

Евстафий погладил её по вздрагивающей спине, из-за плеча жены нашёл взгляд Ивашка, улыбнулся сыну.

   - Ну-ну, не плачь, не то бронь проржавеет, - грубовато-взволнованно пошутил он. - Отобьёмся! Впервой, что ли? Вы, главное, себя берегите - нашим накажи, чтоб со двора ни на шаг!.. А ты особливо берегись - ты мне второго сына родить должна... Ивашка, - чуть отстранив Васёну, он поманил сына, - матерь и брата нерождённого береги! Головой отвечаешь!

Мальчик сглотнул и несмело кивнул. Евстафий нахмурился. Запоздало вспомнилось, что можно было попробовать отослать жену и детей прочь. Но тут же одёрнул себя - куда их везти? А вдруг бы на них наткнулись рыцари, что рыщут по округе? Нет уж, пусть лучше будут подле!

Кое-как успокоив Василису и передав последний привет матери, Евстафий вернулся на крепостные стены.

Посад горел, и удушливый дым клубами наползал на город, окутывая стены. За его Тёмно-сизой пеленой почти невозможно было разглядеть подходящие войска, но дружинники и с ними городское ополчение, чуть не ложась грудью на косяки бойниц, до боли в глазах всматривались вдаль.

Совсем рядом с Евстафием какой-то парень, по виду совсем ещё отрок, закашлялся от дыма и полез обратно, растирая глаза. Двигаясь вслепую, он чуть не наткнулся на князя и отскочил, ойкнув.

   - Ты тут откуда? - спросил Евстафий. - Среди своих дружинников он не первый раз встречал этого зелёного юнца. - Как звать?

   - Демидом, - немедленно отозвался парень. - Ты, княже, меня и не помнишь - я вовсе не в дружине. В холопах я... А до того на погосте жил, да забрал меня в закупы[293] боярин Станимир Бермятыч.

   - А коли ты Станимиров холоп, что ж тут делаешь? - узнав, кто парень, Евстафий напустил на себя строгий вид - негоже холопу, пусть и закупу, бродить среди дружинников и мешаться под ногами. Но Демида его сведённые вместе брови не запугали.

   - Я, княже, - доверчиво хлопнул он ресницами, - уж больно всё вот это люблю... Вот отработаю закуп - к тебе в дружину пойду! Хоть за лошадьми ходить, хоть чужие брони чистить! Мне ещё две зимы осталось!.. А тут... нравится мне, так я со двора отпросился поглядеть! Мне смерть как охота в дружину!

   - Не дело холопу тут шляться. Ступай домой, да живо!.. Стой, - вдруг воскликнул он, уже когда Демид ринулся прочь, - ты здешний?

Дарень вернулся. Когда князь окликнул его, лицо его осветилось таким счастьем, и кивнул он с такой горячностью, что Евстафий как-то сразу перестал сомневаться и в нём, и в том, что только что пришло ему в голову.

   - Ты вот что, Демид, пошли со мной!

Они прошли до башни Вышки, где спустились в подвалы. Там Евстафий нашёл маленькую полусгнившую дверцу и, с усилием налёгши плечом, отворил. На них пахнуло могильным холодом мёрзлой земли. Демид поёжился, взглянув на мрачную пустоту подземного хода.

   - Плесков-град знаешь в какой стороне? - тряхнул его, Евстафий за плечо. - Пролезешь ходом и ступай туда. Тамо сыщешь князя и скажешь ему, что мы тут рыцарей держим... Коня б тебе нать, да где ж его взять-то?.. А исполнишь дело да добром всё кончится - напомнись!

На последних словах Демид просиял и, поправив шапку, согнувшись, исчез в проёме.

Глава 22

Рыцарское войско обложило Изборск плотным кольцом. Оно заняло оба берега Смолки, расположившись на остатках посада. За ним на всхолмии горы Жаравьей поставили четыре больших белых шатра для магистра, князя Ярославка-Петра и других военачальников. Вокруг них кое-как устроились прочие рыцари. Каждый из них занимал место в соответствии со своим положением в Ордене. Братья-священники обходились простыми палатками; братья-рыцари устраивались кто в уцелевших домах и клетях, кто в своих шатрах; оруженосцы и обслуга теснились в полусамодельных палатках, а то и под открытым небом, кутаясь в тёплые плащи и не отходя далеко от костров. Все в равной степени мечтали о том дне, когда наконец войдут и Изборск и смогут выспаться в тепле. Конечно, рыцари должны мужественно переносить тяготы похода, но в этих проклятых русских холодах, где днём от весеннего солнца жарко, а ночью тело сковывает мороз, совсем не грех отнять у нерадивых еретиков то, что должно принадлежать воинам Христовым!

На сей раз Ярославко не стал высылать боярина для разговоров - все слова уже были сказаны в тот, последний раз. Теперь он пришёл воевать.

Утро в немецком стане начиналось всегда одинаково - рыцари, оруженосцы и слуги вставали на молитву. Братья-священники служили мессу, моля Бога даровать им победу над еретиками и язычниками, и Ярославко молился вместе со всеми. Его дружинники, хоть и оставались православными, тоже вставали на колени, но о чём они молились - не знал никто. Звучал маленький походный орган, пелись строгие гимны по-латыни, потом священники благословляли паству на новый подвиг, и начиналась осада.

Ярославко в это время находился подле магистра Даниэля фон Винтерштеттена и его комтуров. Они посылали в бой, бросая на стены крепости, оруженосцев и пеших кнехтов, чтобы те ослабили силы изборцев. Пешцы шли на приступ, прикрываясь щитами как простыми, так и сборными - за каждым таким щитом могли укрыться до десяти человек. Пока двое тащили щит, другие, укрытые от оружия врага, подбирались ближе и пускали в осаждённых стрелы. Чаще всего стрелы и копья изборцев заставляли кнехтов отступить. Они теряли людей, но некоторые всё-таки достигали наполовину занесённого снегом рва и сваливали на его дно подволоченные потихоньку брёвна, валежник и срубленные кусты. Мало-помалу во рву кольцом росла гора сушняка, который однажды ночью полили маслом и подожгли. Полусырые брёвна и намокшие в снегу ветки горели плохо, но зато дымили и чадили, мешая осаждённым видеть своего врага. Под прикрытием дыма рыцари могли подобраться ближе под самые стены Изборска.

Ярославко, Даниэль и двое из четырёх комтуров наблюдали за очередным штурмом со всхолмия у дороги. Отсюда были хорошо видны накрепко запертые ворота и башня над ними. Остатки разрушенного моста разглядеть не удавалось - его сейчас закрывали выделяющиеся на снегу фигурки воинов. В дело как раз пошли почти неуязвимые для стрел и копий рыцари. Они без труда прорвались к самому рву, но что там происходило - мешал рассмотреть дым. Меченосцы подтащили несколько таранов и осадных башен[294] к воротам, но изборцы, пуская обмотанные зажжённой паклей стрелы, подожгли один таран и две осадные машины. Горевшие плохо, они тем не менее дымили, мешая остальным подобраться ближе. Сейчас у их подножия суетились кнехты, пытаясь под градом стрел разобрать громоздкие деревянные башни и растащить их, освободив дорогу.

   - Мы топчемся у этих стен уже несколько дней, - с раздражением проворчал Даниэль. - Пора бы покончить с этим городком!.. Брат Генрих, почему его до сей поры не взяли?

Комтур Ордена, плотный, несколько вялый человек, приставленный к Даниэлю его отцом Вольквином фон Винтерштеттеном, когда юноша наконец вступил в братство Ордена Меченосцев, зевнув, ответил:

   - Эти русские хорошо сражаются, монсеньор! Днями мы возводим укрепления, а ночью они их разрушают! А сделать подкопы очень трудно - земля мёрзлая и плохо поддаётся лопате. Молитвой же её не размягчишь!

   - Мне дела нет до мёрзлой земли! - проворчал Даниэль и бросил косой взгляд на Ярославка. - Где баллисты? Почему они не готовы?

   - Они почти собраны, монсеньор, - поспешил заверить его брат Генрих. - Мы выкатим их уже завтра!