10 июня в Большом театре состоялся юбилейный торжественный акт, на котором в докладе о 1000-летнем пути Русской Церкви говорилось, что в последние 70 лет «складывающиеся между государством и Церковью отношения не были однозначными… Среди тех, кто подвергся массовым репрессиям, были и священнослужители, верующие. Церковь разделила с народом тяготы выпавших на его долю испытаний». Впервые за многие десятилетия Церковь официально, хотя и осторожно, заговорила о гонениях на верующих в России в XX в.
За Поместным Собором юбилейные торжества продолжились по всем епархиям, возрождая для русских людей красоту богослужения и церковного искусства, глубину богословской мысли, выдающуюся культурную роль православия для России. Впервые за все годы существования СССР Церковь оказалась в центре общественного внимания. Если катастрофа в Чернобыле вызвала волну массовых крещений на фоне роста апокалиптических настроений, то торжества 1988 г. способствовали почти двойному увеличению числа крещений на фоне роста общественных ожиданий в отношении православия. Одновременно началось массовое открытие монастырей и приходов. Если в 1987 г. было открыто 16 приходов, то в 1988 г. – 809, а в первые девять месяцев 1989 г. – 2039. Ко времени распада СССР в декабре 1991 г. число православных приходов достигло десяти тысяч.
В октябре 1989 г., в год празднования 400-летия учреждения патриаршества на Руси, на Архиерейском соборе были канонизированы не только первый Патриарх Московский Иов, но и Патриарх Тихон (Белавин), чья канонизация положила начало прославлению сонма новомучеников и исповедников Российских, пострадавших в годы большевицкого террора. На этом же соборе было принято решение о создании Белорусского экзархата. Через год на другом Архиерейском соборе была дарована самостоятельность Украинской Православной Церкви. В условиях децентрализации государственной власти, угадываемого грядущего распада СССР, Церковь формировала свою церковно-административную структуру для духовного служения в обстоятельствах возможных государственно-политических разделений.
В мае 1990 г., после 19-летнего управления Церковью, скончался патриарх Пимен (Извеков). На июньском Поместном Соборе решался вопрос о будущем патриархе. Местоблюститель патриаршего престола митрополит Киевский Филарет (Денисенко) предполагал, что будет избран именно он. Но известные Собору «слабости» митрополита как в личной жизни (он, будучи монахом, был фактически женат, имел детей и внуков), так и в отношениях с коммунистической властью, ставленником которой он фактически был, побудили Собор искать иного кандидата. Рядом архиереев была выдвинута кандидатура митрополита Сурожского Антония (Блума) (1914–2003), который, являясь верным сыном Русской Православной Церкви Московского Патриархата, крупнейшим православным богословом и, как считали многие, духоносным мужем, всегда находился в твердом противостоянии коммунистическому режиму и никогда не жил в Советском государстве, будучи сыном эмигрантов. Он, к моменту собора, уже много лет возглавлял епархию РПЦ на Британских островах (Сурожскую епархию). Его книги, выступления, проповеди пользовались исключительной популярностью среди христиан, как России, так и Русского Зарубежья. Однако избрание патриархом епископа из русской эмиграции, да еще и столь популярного, означало полную смену умонастроений и ценностей в Московском Патриархате, архиереи которого привыкли с момента легализации Церкви Сталиным в сентябре 1943 г. подчиняться богоборческому коммунистическому режиму, невольно или вольно сотрудничать с ним. Митрополит Антоний Сурожский был, видимо, слишком свежим ветром в патриарших палатах Русской Церкви, и его кандидатуру отклонили под тем предлогом, что владыка Антоний не был гражданином СССР (очень странный и натянутый аргумент для Церкви Христовой). В конце концов, члены Собора, которых уже сильно затронули веяния свободы, сошлись на компромиссной кандидатуре митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Ридигера). Митрополит Алексий был вполне своим человеком в епископате Русской Церкви, занимал в ней одно из ключевых мест, имел тесные связи с коммунистическим режимом, но в то же время рожден был в независимой Эстонии в семье русских эмигрантов, участвовал в юности в РСХД, то есть не понаслышке знал иную, несоветскую жизнь. Он и был, в конце концов, избран новым Патриархом Московским и Всея Руси с именем Алексий II. Выбор, как показало время, оказался удачным. Патриарх Алексий II успешно управлял Русской Церковью восемнадцать с половиной лет вплоть до своей трагической кончины утром 4 декабря 2008 г.
Оскорбленный неизбранием, митрополит Филарет Киевский начал вскоре создавать автокефальную Украинскую Православную Церковь, главой которой он являлся все 1990-е и 2000-е гг. Церковь эта не признана Собором Православных Церквей и находится вне канонического общения с ними, но популярна в независимой Украине.
В 1990 г. русское общество было потрясено зверским убийством 9 сентября известного православного богослова священника Александра Меня, убийством, не раскрытым и по сей день. Его похороны стали своеобразной манифестацией православной интеллигенции России.
Опрос общественного мнения, проведенный журналом «Огонёк» в 1990 г., удивил социологов: после 70-летия государственного атеизма Православная Церковь оказалась наиболее авторитетным институтом общества – ей доверяли около 67 % граждан. В последующие годы ситуация не изменилась: граждане больше всего доверяли Церкви и армии.
ДОКУМЕНТ
В 1989–1991 гг. обычными стали сообщения в центральной и местной прессе такого содержания и тональности: «Крещение детского дома. Среди шефов воспитанников детского дома имени Крупской в поселке Иноземцево близ Пятигорска по просьбе педагогов и их подопечных – детей, состоялось таинство крещения тридцати девяти мальчиков и девочек в возрасте от двух до пятнадцати лет. Торжественный обряд совершил протоиерей храма пречистого Антония Печерского Иоанн Остроушко с церковными служителями и певчими, а крестными матерями детей, заменив и здесь им родных, стали сотрудницы дома имени Крупской. Вместе с другими подарками ребята получили от церкви Библию, сообщает собственный корреспондент «Известий» по Ставропольскому краю В. Олиянчук». – Известия. 1991. 6 июня.
Распоряжением Совмина РСФСР от 24 августа 1990 г. за № 322 Совет по делам религий при Совете Министров РСФСР был упразднен, а вместе с ним – и институт уполномоченных. В октябре 1990 г. был принят закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», а через месяц – более либеральный закон РСФСР «О свободе вероисповедания», предусматривавший вместо Совета по делам религий создание Комиссии по свободе совести и вероисповедания при Верховном Совете РСФСР, допускавший преподавание вероучения на факультативной основе в дошкольных и учебных заведениях, а также предоставлявший религиозным организациям права юридических лиц. 5 ноября 1990 г. Патриарх Алексий II в обращении к народу оценил Октябрьскую революцию 1917 г. как событие, определившее скорбный путь России в XX в., и призвал не платить впредь человеческими судьбами за эксперименты политиков. С 1991 г. по просьбе Патриарха российские власти объявили Рождество Христово выходным днем.
Закон о свободе совести по-особому отразился на Западной Украине. Множество людей объявили себя приверженцами запрещенных со сталинских времен конфессий – греко-католической (униатской) и православно-автокефальной (независимой от Москвы). Опрос марта-апреля 1990 г., проведенный Академией наук СССР, показал, что во Львовской области 28 % взрослых привержены униатской церкви, столько же православной, 15 % – автокефальной. На Волыни униатство было слабым, но сторонниками автокефальной Церкви были очень многие. Началась борьба за храмы, отобранные у униатов и автокефалов после Львовского собора 1946 г. (см. 4.3.14). Взаимная нетерпимость, укорененная в тех репрессиях, которым десятилетиями подвергались со стороны коммунистических властей сторонники украинской независимости и самобытности, привела к жестокостям, насилию, крови. Умирающий дракон коммунизма продолжал отравлять людей своим ядом.
Литература:
Д. В. Поспеловский. Русская Православная Церковь в XX веке. М.: Республика, 1995.
5.3.9. Межэтнические конфликты в Карабахе, Осетии, Абхазии и Приднестровье – 1988–1991 гг.
Для коммунистического руководства, верившего собственной пропаганде о том, что национальный вопрос в СССР решен окончательно, само его возникновение было неожиданным. Но с наступлением гласности и особенно с началом демократизации вышли наружу скрытые антагонизмы, вызванные подавлением национального самосознания и советской политикой национально-территориальной автономии, создающей неизбежно многонациональные территории с главными и второстепенными народами, на них проживающими. Масла в огонь подлили и результаты сталинских депортаций народов, еще более перемешавших этносы.