Читать интересную книгу Левый берег Стикса - Ян Валетов

— Я дам вам машину, — вмешался в разговор Дитер, — Мои соболезнования вам, господин Калинин. Я понимаю, что это значит — терять друзей. У вас все, господин инспектор?

— Пока, да, господин Штайнц. Благодарю вас за содействие.

— Всегда рады помочь, господин Ланг.

— Инспектор, с вашего позволения, господин Штайнц.

— Простите, ради Бога, инспектор.

— Ничего. Всего доброго, господа. Благодарю вас, фройлян. До свидания.

— До свидания, инспектор. Фройлян Габи, попрошу вас вернуться, после того как вы проводите инспектора Ланга. Вы нам еще понадобитесь.

— Хорошо, господин директор.

Шаги. Потом звякнуло стекло.

— Выпьете? — сказал Дитер по-русски. — Обычно я не выпить до переговор, но сегодня — особое случай. Коньяк, виски, водка?

— Водка, — сказал Калинин отрывисто.

— Франц?

— Спасибо, герр Штайнц. Я сам себе налью.

— Пейте, господин Калинин. Я вас понимаю. Хорошо.

— Он был очень хорошим человеком, — произнес Калинин с расстановкой. — Хорошим другом. Хорошим человеком. Так глупо погибнуть. От пули, которая была не ему назначена. Какая жестокая случайность!

— Я знал герр Краснов, как коллега, — сказал Дитер, — Франц знал его, как коллега. Нам очень жаль. Вы прав — глупый случайность.

Голос Габи:

— Я готова, герр Штайнц.

— Мы можем начинать, господа, — Заскрипело кожаное кресло. Очевидно, Штайнц сел. — Господин Калинин! Могу ли я попросить вас предъявить бумаги, подтверждающие ваши полномочия вести с нами переговоры от лица «СВ банка».

— Да, да.… Пожалуйста.

Щелчок замков атташе-кейса.

— Вот. Доверенность. Письмо банка. Мой паспорт. Копия паспорта. Все заверено государственным нотариусом. Выписка из штатного расписания, заверенная там же, вчерашним числом. Вы можете также сделать звонок в Правление. Этого достаточно?

— Вполне. Господин Бильдхоффен сейчас ознакомится со всеми документами. Формальность, сами понимаете, но, увы, процедура требует. Теперь по сути вопроса, не могли бы вы изложить цель своего приезда?

— Момент истины, — подумал Костя. — Как все буднично происходит. Кто бы мог подумать, что смерть, предательство, боль и кровь — станут совершенно будничными вещами. Неужели — все это мы? С нашими мыслями о будущем, идеалами, стремлениями, мечтами. А был ли мальчик? Может быть, никакого мальчика и не было?

— Цель моего приезда, — сказал Калинин, — последний перевод денежных средств с корреспондентского счета «СВ-банка» в размере сорока миллионов долларов США, сделанный по личному распоряжению покойного Константина Николаевича. Получатель «Silvano & Cristy Trust Mutual Found», «Sent Trinity Bank», Каймановые острова. Назначение перевода — временное размещение свободных средств, согласно контракта № С-1286-97-04. Копия контракта, господа, можете ознакомиться.

— Странно, — сказал Франц, — господин Краснов нам не показывал этот контракт. Хотя, по большому счету, и не должен был показывать. Но раз вы его привезли — разрешите полюбопытствовать.

Зашуршали бумаги.

— Подписано 14 апреля, — прокомментировал фон Бильдхоффен, — подпись господина Краснова, печать банка. Нотариальное заверение. Со стороны Фонда — некий господин Эс-Ти Бонс, младший.

Услышав про собственную подпись под документом, который он не видел в глаза, Краснов даже не удивился. Нечему было, собственно говоря, удивляться. Не дети, в конце концов, озаботились обоснованием. Грамотные люди, специалисты.

— Что именно вас интересует? — спросил Дитер.

— Как нам известно, платеж не дошел по назначению. Меня, как уполномоченное лицо, интересует причина задержки.

— Франц? — сказал Штайнц. — Вам поручали разобраться, если я не ошибаюсь.

— Да, господин управляющий. Если вы помните, господин Краснов делал перевод в конце дня, в спешке. К тому же, он был очень взволнован, по неизвестной мне причине. Ошибочно указан номер счета. Ошибка в восьмом знаке. В роутинг-номере неясно указана четвертая цифра, из-за этого ошибся отдел переводов.

— Странно, — сказал Калинин, — при этом платеж, вообще, не должен был уйти, насколько мне известно.

— Дело в том, — ответил Франц с той же уважительно-вежливой интонацией, — что мы на прямую не корреспондируемся с оффшорными банками на Каймановых островах, господин Калинин. Я думаю, что объяснять почему — излишне. Между нами минимум три банка-посредника. Ошибку обнаружили, но только через день. К сожалению. Господин Краснов записывал реквизиты по слуху, от руки, будучи, гм-гм, слегка не в себе.

— Бред, — подумал Краснов, — Франц блефует. Но Калинин слабо разбирается в процессинге — на это и расчет.

— В любом случае — волноваться не о чем. Вы готовы оформить распоряжение, господин Калинин? Завтра в десять мы осуществим платеж и оформим конфирмацию, если хотите.

— Завтра? — переспросил Михаил Александрович. — Желательно было бы сегодня, господа.

— Шестнадцать часов, — сказал Франц, — прошу прощения, но мы не осуществляем переводы после пятнадцати тридцати. Сожалею. Мы ждем вас завтра утром, я лично займусь вашим вопросом, господин Калинин.

— Если необходимо, мы забронируем вам билет на пятничный рейс, — добавил Дитер. — Увы, господин Калинин. Впрочем … Франц, мы можем оформить чек на эту сумму?

— В принципе, это возможно, господин Штайнц.

— Господин Калинин, вас устроит чек на полную сумму? Это может быть не совсем удобно, но если вы хотите сегодня…

— Ну? — подумал Краснов. — Давай, Миша. Чек на сорок миллионов — мечта, да и только. Глотай живца, мой старый друг, глотай!

— В принципе, да, — сказал Калинин. — Устроит, господа.

— Ну, вот, — подумал Краснов, откидываясь в кресле, — теперь все стало на свои места. Для себя, или для хозяина — это уже детали. Он не советовался ни с кем, не перезванивал никуда. Или широчайшие полномочия доверенного лица, или, Миша, это твоя доля. Деньги, за которые купили кровь твоих друзей. И наш бизнес. Большие, конечно, деньги, если для себя лично. А вот если для перспективы — вообще ничто. Такой бизнес стоил больше. Даже не на один порядок больше. Продешевил ты, друг ситцевый, продешевил. А на тебя, осторожного, это не похоже. Значит, есть что-то, о чем я не знаю. Что-то в довесок, что для тебя дороже денег. При твоем честолюбии — это может быть только власть, ничего более. Место министра в правительстве Кононенко, например. А если он пойдет выше, то и твои аппетиты будут больше. Не премьерское место, зачем оно тебе? Ты не хозяйственник-администратор, ты у нас — серый кардинал. Что-нибудь теневое, такое скрытое местечко, откуда ты мог бы дергать за ниточки. Ты же мастер теневых схем, правда, Миша?

Он на минуту отвлекся, уйдя в свои мысли, и пропустил часть разговора в кабинете Дитера. Впрочем — детали уже не имели значения. Дело было сделано — он услышал все, что надо было услышать. Калинин сказал все, что должен был сказать. Костя в очередной раз восхитился тонким расчетом Дитера и Франца, предугадавшим все, вплоть до времени завершения беседы, не говоря уж о ее результате.

Он потрогал конверт, лежащий в кармане пиджака. Чек на сорок миллионов долларов выписанный на доверительный фонд «Сильвано и Кристи». Наживка, которую только что сглотнул жадный карась, считавший себя хищной щукой.

Дитер отдавал распоряжения фройлян Габи, но Костя слушал в пол уха. Расписки, поручения — стандартные процедуры, бумажное оформление состоявшейся формальной договоренности. Мысленно, он уже готовился к разговору, который должен был состояться через два с небольшим часа. После того, как Калинин, а в этом Краснов уже не сомневался, опознает тело в морге полицейского управления.

— В девятнадцать часов, — сказал Франц. — К этому времени вы закончите все дела.

— Кстати, — спросил Дитер, — господин Калинин, каковы дальнейшие планы заинтересованных лиц по поводу вашего банка? Мы весьма озабочены последними событиями на вашей Родине.

— Сложно сказать, пока однозначного мнения нет, — сказал Калинин, — но, я надеюсь, что до ликвидации дело не дойдет. Возможно, что для выполнения обязательств банку придется продать ликвидные предприятия, как собственные, так и аффилированых с ним структур. И стать просто банком, каких на Украине тысячи. Так что размещение этих денег в трасте, вполне разумный ход при сегодняшнем положении. Они очень пригодятся в период санации.

Я думаю, что Константин Николаевич предвидел сложности, которые могли возникнуть, или был предупрежден, и пытался сформировать резервный фонд. Поэтому и был, э-э-э, как бы это сказать, слегка неадекватен в тот день. Отсюда и столь досадные ошибки. Так что, можно считать, что мы с вами выполняем его последнюю волю. Я не думаю, что Константин Николаевич был в какой-то мере причастен к тем, не совсем законным действиям, который ставятся нам в вину. Как юрист банка, я уверен, что все официальные операции, — он сделал ударение на слове «официальные», — были проведены в рамках действовавшего на тот момент законодательства. А то, что законы у нас не совершенны — это уже не наша вина. В любом случае, господа, если все кончится не очень печально, то я буду рад продолжить сотрудничество с вашим банком. Господин Краснов очень ценил ваши с ним взаимоотношения и ваше сотрудничество.