Читать интересную книгу Подъем и падение Запада - Анатолий Уткин

Не нужно быть пророком, чтобы в данном случае предсказать будущее: не входящие в НАТО страны так или иначе начнут координировать свои силы, и это поставит предел возвышению части над целым, региональной военной организации Североатлантического союза над международным обществом. Площадкой испытания сил НАТО сегодня является Афганистан, где повстанческое движение так и не было поставлено на колени. И весь мир смотрит на Ирак — чем заплатит он за утерю суверенитета. И уже ужасается.

Феноменальный период, последовавший за крахом коммунизма в 1991 г., характерный неукротимым ростом американской экономики, когда США добавили в свой национальный продукт ВНП Германии (первый срок Клинтона) и ВНП Японии (второй срок Клинтона), очевидным образом был ориентирован на глобализацию. Коммуникационный бум, давший Интернет, мобильные телефоны и спутниковое телевидение, обещал стереть национальные границы, подорвать ценность государственных механизмов, создать надежную международную систему глобальной безопасности.

Огромная проамериканская зона включила в себя половину человечества. В нее вошли «старые союзники» — соседи по Северной Америке, Западная Европа, Япония Южная Корея, Австралия и Новая Зеландия и многие страны Латинской Америки. В благословенное для американцев десятилетие 1990‑х гг. к «старым союзникам прибавились так называемые «новые союзники» — Восточная Европа, Россия, Китай, Индия, Бразилия. Теперь в эту зону входили более четырех миллиардов человек, более половины человечества, достигшего численности в шесть с половиной миллиардов.

Огромность исторической трансформации завораживает, оставляя в ступоре даже многих идеологов американского глобального преобладания. «Придя в себя», они разворачивают настоящий общенациональный спор относительно оптимальной стратегии гегемона. Среди дебатируемых вопросов определение того, какую степень мирового контроля Соединенные Штаты посчитают достаточной; как и в какой форме Америка намерена провести революционные преобразования в целях упорядочения мира по–своему, может ли (и когда) занятие доминирующих мировых позиций превратить Америку в «удовлетворенную» сверхдержаву, решительно охраняющую статус кво[545].

Итак, в Вашингтоне решили на первом этапе гнать в пустыни «террористов» — всех несогласных, на втором этапе постараться трансформировать политический ландшафт Ближнего Востока в духе, близком к обществу массового потребления Запада. А на третьем этапе «вписать» Ближний Восток в общемировую экономику.

Война в Ираке обходится американскому народу в 5,6 млрд долл, в месяц, здесь уже погибли более 4 тысяч американцев, а конца кровопролитию не видно. США завязли в песках Месопотамии тогда, когда их мощь должна показать себя визави Китая и Европейского Союза. Аналогия с Вьетнамом напрашивается все больше. Бывший военный министр Мелвин Лэйрд пишет в «Форин Афферс», что «во Вьетнаме и Ираке наши противники действуют сходным образом. Они хотят ослабить нашу волю продолжать борьбу и внушить как можно большему числу американцев мысль, что продолжение войны не стоит потерянных жизней американцев и затраченных на нее денег». Но не все согласны. Много цивилизаций видели берега Тигра и Евфрата, их подъем и падение. Впервые здесь видят попытку принести новую цивилизацию на броне танков. Слоны, верблюды, танки. Но цивилизационный код — это нечто покрепче брони и поддается пересмотру только при помощи времени и благоприятных перспектив. Имперский наскок грозит обернуться провалом.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ПАДЕНИЕ ЕВРОПЫ

В 2005 году Лондон и Мадрид подверглись суровому нападению воинствующих мусульман. Испания немедленно вывела войска из Ирака. Поезда и автобусы были взорваны, и множество жизней потеряла Европа. Газеты были полны гордых слов вызова. Мы можем только надеяться, что преобладающее самодовольство изменит ситуацию в Европе в этот раз — что непохоже. Но если возобладает ставшая обычной покорность, новые удары последуют, и Европа не успеет мобилизоваться[546].

Тони Блэнкли,2005

Мусульмане ненавидят нас за наши действия, а не за наши ценности, и они возобладают в этой войне[547].

М. Scheuer, 2004

Когда Франция и Голландия отвергли Конституцию ЕС, то Европа потеряла рычаг, на который очень надеялась, — консолидированную мощь континента. Шок был таким, что ЕС не обратился даже к вопросу о следующем туре. Ситуация была осложнена тем, что Европейский совет не пришел к необходимому единству относительно бюджета ЕС на 2007–2013 гг. Французы и англичане показали самые жесткие стороны своего характера. Под угрозу поставлены евро и единый рынок. Запад ослабел в том самом месте, где надеялся ангажировать новых приверженцев.

Европейский новый мир

Быстро падает демографическая значимость второй половины Запада — Европы. В 2000 г. ее население составило 728 млн человек. Согласно прогнозам на 2050 г. европейское население не превысит 600 млн человек, а скорее всего опустится до отметки в 556 млн человек[548]. Ныне только одна из пятидесяти североатлантических наций — мусульманская Албания — продолжает демографический подъем, обеспечивающий ее выживание и даже рост. Из двадцати наций мира, имеющих самый низкий уровень рождаемости в мире, восемнадцать находятся в Европе. Между 2000‑м и 2050 гг. население Европы сократится минимум на одну шестую. К 2050 г. Европа потеряет население, равное населению современной Германии, Нидерландов, Бельгии, Швеции, Дании и Норвегии.

В Германии, уровень рождаемости которой равняется 1,3, к 2050 г. исчезнут 23 млн немцев и современное население в 82 млн человек опустится до уровня в 59 млн (при этом треть населения будет старше 65 лет). К 2100 г. население Германии составит 38,5 млн (уменьшение на 53 процента). В Италии (уровень рождаемости 1,2 ребенка) население к 2050 г. составит 41 млн; население Испании (1,07 ребенка) сократится на четверть[549].

При сохранении современных демографических темпов население Европы к концу XXI в. составит 207 млн человек — треть нынешнего. Европа пошла навстречу своей судьбе, возможно, бессознательно (если говорить об отдельных людях), но сознательно, если обратиться к коллективной воле народов. Оценки здесь звучат как эпитафии: это «статистика исчезающей расы… Колыбель западной цивилизации становится ее могилой»[550].

При этом европейский «плавильный тигель» перестал работать вопреки пышной фразеологии слепых поклонников западноевропейской интеграции. Даже суверенные государства с тысячелетней историей подвергаются сокрушительному удару. Не плюрализм, пишет знаток западной культуры Ж. Борзун, а сепаратизм стал сильнейшей тенденцией рубежа тысячелетий. Идеал плюрализма дезинтегрировал, и сепаратизм занял его место. Возобладала идея, что «салат лучше, чем «плавильный тигель»[551].

В Великобритании прежние королевства, Шотландия и Уэллс, обрели собственные парламенты. Во Франции бретонцы, баски и эльзасцы борются за региональное самоутверждение. Корсика желает независимости и введения собственного языка. В Италии Север рвется отделиться от Юга, а венецианцы борются за независимое существование. В собственно Англии традиционный «Юнион Джек» заменен флагом с крестом святого Георгия. В Германии празднуют тысячелетие Пруссии. (Та же участь не миновала и Канаду. Помимо Квебека, в канадских провинциях Альберта, Саскачеван и Британская Колумбия созданы партии, борющиеся за их независимость).

Получается так, что военная организация Североатлантического союза защищает блок стран, чей внутренний стимул, если свести сложное к простому, — максимум удовольствий и минимум забот. Будет ли американцам резон защищать отрекшийся сам от себя европейский регион? «Что предлагается американцам защищать в Европе? Христианство? Оно мертво в Европе. Западную цивилизацию? Но европейцы своими решениями сами обрекли себя на исчезновение к двадцать второму веку»[552].

Когда германский канцлер Бетман — Гольвег накануне Первой мировой войны прибыл из Австро — Венгрии в Берлин, его оценка Вены кайзеру была потрясенной: «Мы имеем в качестве союзника труп». Примерно это же говорят американцы сегодня о Европе.

Американцы почти не скрывают своего скепсиса в отношении волевых и силовых возможностей своих европейских союзников в будущем. Им понадобится несколько лет, чтобы создать объединенные европейские вооруженные силы. «Что–то жизненно важное ушло из Европы, — пишет американский автор. — Некогда западные нации были готовы приносить жертвы за прах предков и за храмы своих богов». Но европейцы сегодня, более богатые и многочисленные, чем в 1914‑м или 1939 гг., не готовы приносить жертвы. Время Европы ушло»[553]. Оно ушло, если страны — члены ЕС совершат каждая в отдельности культурное самоубийство, передав все права безликим наднациональным органам.