Аргира пожала плечами:
— Так решил Совет, когда Вальк посватался… Такова была воля баронов Скроби и Сынов Колодца. И мой папа… мой папа…
— Ваш батюшка достиг того почтенного возраста, когда монарху следует в полной мере опираться на тех, кому он так долго сам был опорой.
— Да… я помню, приезжало посольство, его возглавлял рыжеволосый вельможа с жестоким лицом: Ванне… Ванесс…
— Ванетт-Миллепиг, нааросский Рыжий Барон! — сказал Рогей. Вернее, почти прорычал.
— Да, да, я думаю, это был именно он. Я не знаю всех подробностей, господин Ладомир, но в результате моя сестра была помолвлена, а мы с Аурарием посланы сопровождать ее.
Рыцарь низко поклонился. Его лицо было лицом человека, у которого из-под ног с грохотом обрушился мир.
— Мое почтение, принцесса… А вы, государь Микалегон, примите мою руку и половину извинения — ибо за то, что касается наследного принца, извинений я не приношу. Впрочем, нам следует лишь исполнять свой рыцарский долг. Если сюзерен оказывается… недостоин… этот долг велит нам лишь утроить усилия по возвеличению Трона…
— Я могу идти? — спросила Аргира.
— Ваше высочество, вы вольны уйти или остаться, как пожелаете. На советах подданных не может быть никаких тайн от членов императорского семейства… — но когда принцесса вышла, рыцарь обратил к ним лицо, покрытое смертельной бледностью: — Господа, произошли серьезные и поистине страшные вещи, и мне трудно сказать, что за всем этим кроется. О, зачем нет у меня крыльев гиппогрифа — вмиг умчаться за море и призвать к ответу лживых советников, насоветовавших погибель Империи!..
— Господин Ладомир, — сказал Мелибоэ. — Вы не желаете верить в мою добрую волю, так поверьте хоть сведениям, которые я вам хочу сообщить. Когда я последний раз был в Бриелле, это уже обсуждалось — я имею в виду, женитьбу графа Валька, — поскольку его ушей коснулся слух, будто имперское престолонаследование вполне может перейти к женской линии — при таком-то принце. Бордвин и еще немало членов валькинговского Совета были против: вы же знаете, как крепко держится этот народ древних обычаев, не допускающих никакого наследования привилегий. Мне также известно, что барон Ванетт-Миллепиг специально обучался заклятиям, долженствующим подчинить его воле имперский Совет. А для Сынов Колодца, которые, как известно, магии неподвластны, готовилось иное, столь же верное средство: золото. Вот каков был их план в то время, когда он стал мне известен. Им, правда, пришлось на некоторое время отложить всю затею из-за восстания в Мариаполе и войны с Салмонессой…
— Так ведь это измена! — сказал господин Ладомир. — Самая что ни на есть отвратительная измена! Хотя чего еще ждать от валькингов? Ничего удивительного, что я не был призван в Стассию, когда это обсуждалось… — Он помял пальцами губу. — Не могу только понять, отчего нас не предупредили представители Двенадцати Городов? Они всегда были дружны с народом Дейларны. Неужели барону и их удалось опутать своим колдовством?
Эвадне засмеялась лающим смехом:
— Смердюки, провонявшие собачьим дерьмом!..
А Эвименес добавил:
— Знай, рыцарь, что, кроме филедийцев, которые равно ненавидят и нас, и Дейларну, — Додекаполис не участвует больше в советах Империи. Там теперь всем заправляет Народная партия. Они пока еще признают Колодец — но не Дом Аргименеса!
— Вот как? Что ж, это в самом деле кое-что проясняет… но лишь в части, относящейся к прошлому. Что нам следует предпринять?.. Признаться, вы повергли меня на обе лопатки. Я точно попал в иной, незнакомый мне мир…
— Сударь, — сказал Альсандер. — Мы собирались зазимовать здесь, в Скогаланге, чтобы тем временем ты и Рогей разведали через ваше Железное Кольцо, как там идет усобица между валькингами на севере. Дальнейших же планов мы покамест не строили, так как мнения наши тут отчасти расходятся. Но мы с братьями по-прежнему убеждены, что с сынами Алого Пика не сладить иначе, как только опрокинув их в битве, а это навряд ли возможно без рыцарской конницы Двенадцатиградья. Мы предлагаем: соберите вооруженных людей, сколько сможете, но в бой не вступайте, а переправляйтесь к нам в Каррену. Колония дейлкарлов, живущих там, рада будет нас поддержать. Скинем проклятую смердюковскую власть — и вместе отправимся на север, на великую битву!
— Славное предложение, — кивнул господин Ладомир. — Но какова цена? И кто станет платить вашим рыцарям?
— Кто говорит о плате? Это союз, — возразил Альсандер, но даже сквозь загар и природную смуглость было видно, как он покраснел. Рыцарь повернулся к Рогею:
— Ты согласен?
— Никоим образом! Я считаю, надо поднимать лесных жителей Скогаланга. Мы захватим укрепления по всей провинции прежде, чем валькинги сообразят, что Крылатый Волк вышел на охоту. А мы тем часом двинем на северо-восток, в Белоречье, отрежем им все пути к югу, расшевелим Вастманстед — и будем сражаться в лесах, как король Аргименес в Серебряную Пору!
— Ты только забыл, что перед нами не безалаберные язычники, но люди, посвятившие войне всю свою жизнь. Нет, без регулярного войска нам с ними не совладать, — сказал господин Ладомир. — Друг мой, твой план — план мечтателя, нам же нужен трезвый стратег, мыслящий по-земному. Есть у кого-нибудь более основательные соображения?.. Хотя, впрочем, что можно придумать на месте, разве только вчерне… Так вы по-прежнему настаиваете на том, чтобы держать совет в присутствии чародея, продавшего своих прежних хозяев?..
Воцарилось молчание.
— Что до меня — да, — сказал Эйрар.
— Куда молодой вождь, туда и я, — проворчал Микалегон.
— И я, — кивнул Рогей.
— Значит, во имя общего согласия кто-то должен уступить, и пусть это буду я… хоть и сдается мне — добром это не кончится, — подытожил рыцарь, осенил себя знаком истинной веры и вновь содрогнулся, как если бы стылый ветер, влетевший снаружи, пробрал его до костей.
Мелибоэ, после первой своей речи сидевший со скромно потупленным взором, вновь поднял голову.
— Вы поступаете верно, господин рыцарь, — молвил он. — Я ведь знаю, о чем вы думаете, хотя нипочем не скажете: если сейчас меня выгнать отсюда, это никакой выгоды вам не принесет, зато рассорить может со многими… Но к делу. Я смотрю, все вы топчетесь вокруг да около самого главного, а именно: предполагаемый брак свяжет Валька с Империей — сделает ее Империей Валька. И если это произойдет, с вами будет покончено. Чего доброго, он отравит самый Колодец, как уже отравил немало жизней, закрывая лицеи, сгоняя непосильными налогами с земли крестьян Вастманстеда… сажая рабов за ткацкие станки Мариаполя. Вы правы, господин рыцарь, еще и в том, что вам следует немедленно отправиться в Стассию, созвать полный Совет, прогнать околдованных и подкупленных и отменить указ о столь беззаконной помолвке. Но в одном вы все-таки ошибаетесь; все пропало также и в том случае, если угаснет боевой дух вот этих юных вождей Дейларны. Случись это — и недалек день, когда воины Алого Пика ворвутся в императорский дворец в Стассии… И вот вам еще совет: станете обдумывать, как вести войну — прислушайтесь к вождю Эйрару. Я гадал о его будущем и утверждаю — второго такого счастливчика, особенно по части сражений, вам не найти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});