Читать интересную книгу Если ты простишь (СИ) - Шнайдер Анна

— Ты ничего мне не должен, — помотала головой я, ощущая, как глаза наливаются слезами. И старалась не обращать внимания на тепло его ладони, которой он сжимал мою руку, легко поглаживая пальцы. — Не надо, Вадим! Я понимаю, что…

— Ты не можешь понимать, потому что ты почти ничего не знаешь о моих мыслях в последние месяцы, — вздохнул Вадим — и вновь поразил меня до крайности, внезапно положив голову на мои колени. Как собака, которая добивается ласки хозяина. Я непроизвольно положила вторую ладонь ему на затылок и слегка вздрогнула, заметив, как Вадим улыбнулся и на мгновение прикрыл глаза. — Лида… Я знаю, что ты со всем справишься. В этом всё и дело — ты можешь жить дальше без меня, а я без тебя — нет.

Я не понимала, о чём он говорит, но отчего-то плакала, поглаживая его по голове, всхлипывая и безумно жалея о том, что довела нашу семью до такого.

А Вадим продолжал говорить:

— Весь этот… уже почти год я бегал от самого себя. Пожалуйста, услышь меня, Лида! Я знаю, почему ты сразу сказала, что никуда не поедешь. Ты думаешь, я принял это решение только из-за твоего необыкновенного подарка? Уверяю, это не так. На самом деле твой подарок лишь поставил последнюю точку, позволив мне понять, что так не может больше продолжаться. Я принял решение гораздо раньше. Дело не в подарке и не в твоей… болезни, Лида. — Я вздрогнула и зажмурилась. Вадим сильнее сжал мою руку, а потом поднёс её к своим губам и нежно поцеловал. — Хотя они, конечно, послужили катализатором для такого тугодума, как я. Я давно понял, что не хочу и не могу без тебя. Пожалуйста, поехали домой.

Я продолжала жмуриться… и плакать. Никак не могла перестать, глотая слёзы как живительную воду.

Я верила Вадиму. Верила, потому что всё это время я и сама сердцем чувствовала его любовь, которую не смогла убить своим предательством. И в которую так долго боялась поверить.

Но теперь я не боялась.

— Ты… уверен, что не пожалеешь? — почти прошептала я и почувствовала, как Вадим поднял голову. Распахнула глаза — и чуть слышно охнула, когда муж подхватил меня на руки, стащив с табуретки, и, обняв сильно-сильно — клянусь, я почти услышала треск рёбер, — поцеловал настолько крепко и глубоко, что последние сомнения мигом развеялись.

— Нет, — сказал Вадим парой минут спустя, когда у меня уже начали гореть губы, да и не только они. — Я не пожалею. И не стану вспоминать. Обещаю.

— А я никогда-никогда тебя не предам, — выпалила я под бешеный стук собственного сердца и, захлебнувшись вновь потёкшими из глаз слезами, прижала ладонь к груди. — Клянусь.

144

Лида

Я никогда не видела Аришку настолько счастливой. Когда мы с Вадимом подошли к машине и открыли дверцу, дочь выскочила наружу, оглушительно визжа на весь окружающий мир, и обняла нас обоих единым широким жестом детских рук.

Вадим засмеялся, а я вновь заплакала. Правда, теперь я плакала уже сквозь смех.

— Ура, ура, ура, ура! — бесконечно повторяла Аришка, целуя то меня, то мужа. Ничего не понимающий, но подхвативший общее настроение Капитошка скакал вокруг нас, заливаясь не менее громким лаем, чем Арина — визгом. — Как я рада-а-а-а!!!

— Мы поняли, поняли, — фыркнул Вадим и, наклонившись, чмокнул дочь в лоб. — Садись давай в машину, радостная моя. Поедем завтракать. А то мы с твоей мамой за… хм… разговором толком и не поели.

Я, кажется, покраснела. Потому что не совсем это разговор был, точнее, вначале-то разговор, а потом мы уже просто целовались, и никак не могли остановиться. Причём о том, что в машине остались Аришка и наша собака, напомнила Вадиму я. Он, целуя меня и сжимая в объятиях, кажется, слегка потерялся во времени и пространстве.

И, да, мы так и не выпили кофе, и бутерброды не съели. Вадим мне и вещи не дал собрать — сказал, что после завтрака заедем все вместе и соберём.

Мы сели в машину. Я залезла на заднее сиденье вместе с дочкой и, как только Вадим начал выруливать со стоянки, прошептала Арине на ухо:

— Партизанка ты. Перепугала папу и сама, наверное, испугалась, да?

— Очень, — кивнула дочь и серьёзно посмотрела на меня. — Но ты же выздоровеешь?

— Я буду стараться, — пообещала я. — Изо всех сил, Ариш.

— А вы с папой опять поженитесь? — неожиданно громко спросила дочь — явно для того, чтобы Вадим услышал. Я кашлянула, а он рассмеялся — легко и весело.

— Ариш, это безобразие. В конце концов, именно мужчина должен делать предложение! А ты меня палишь.

— Пф-ф-ф, — закатила глаза Арина. — Если вас не подталкивать друг к другу, вы так и будете сидеть и молчать! Мама — потому что никого не хочет беспокоить, а папа — потому что принципиальный тугодум!

«Принципиальный тугодум» расхохотался и начал шутливо угрожать Аришке, что отомстит ей за такие заявления, но позже, после завтрака, дочь хмыкала и утверждала, что после еды папа слишком подобрел, а я, слушая их беззаботную перепалку, просто сидела и улыбалась.

Господи, неужели это всё-таки случилось?..

Спустя год скитаний я наконец возвращаюсь домой.

Эпилог

Год спустя

Лида

Я, нервно постукивая по полу ногой, неуверенно смотрела на информационный буклет, который мне выдали в центре репродукции и планирования семьи, куда я недавно ходила втайне от Вадима. Да, мы с ним договаривались, что никаких больше тайн и недомолвок — мы теперь обсуждали всё, и даже больше, — но это не та тайна, которую нужно было сразу на него вываливать. Сначала я должна была подготовиться к серьёзному разговору.

Подготовилась? Ну, я не уверена, что это вообще возможно — подготовиться к разговору на подобную тему. Так что будем работать с тем, что есть.

Вздохнув, я кинула взгляд в сторону ванной, где перед сном плескалась Аришка, и, сжав в руке листки бумаги, шагнула на кухню.

Вадим ужинал, с аппетитом поедая плов, который я приготовила незадолго до его возвращения с работы. Сегодня у меня, в отличие от него, был выходной. И — да, я теперь порой что-нибудь кашеварила, но только когда было настроение.

— Ты что-то ко мне не присоединяешься, — улыбнулся муж. — Только не говори, что фигуру блюдёшь. После вчерашней картошки фри я тебе не поверю!

Я рассмеялась и села на диван рядом с Вадимом. Прижалась щекой к его плечу и призналась, выкладывая на стол свой трофей:

— Вот, я хотела, чтобы ты посмотрел. Я на днях ходила в эту клинику…

— Зачем? — удивлённо посмотрел на меня Вадим, доедая плов. Запил чаем и, взяв в руки буклет, повертел его, не открывая. — Или этот центр занимается чем-то ещё кроме репродукции? У тебя какие-то проблемы?

— Судя по анализам, у меня нет проблем, — покачала головой я. — Я сдала всё, что могла. Я здорова и могу выносить ребёнка.

— Лида…

— Подожди! — остановила я Вадима, взгляд которого уже начинал наполняться укоризной. — Существует множество разных новых технологий. Здесь рассказывается про одну из них. Она позволяет брать материал для ЭКО из яичка. Ты можешь стать отцом, Вадим!

— Я уже отец, — отрезал муж, откладывая в сторону информационный буклет. — Лида, мы ведь говорили с тобой примерно о том же самом полгода назад, когда у тебя закончился курс химии.

— Мы говорили о донорском ЭКО…

— Неважно. Мы говорили о беременности. С тех пор ничего не изменилось. Во время беременности усиливаются риски рецидива онкологии, ты же знаешь. — Видя, что я расстроилась, Вадим взял меня за руку и заговорил более мягким тоном: — Я слишком сильно люблю тебя и не хочу рисковать. Мне неважно, чей будет материал — мой или донора, дело не в этом, а в том, что ты можешь вновь заболеть. И не только заболеть, кстати. Нет, Лида! Больше никаких детей. У нас есть Аришка.

В принципе, я ожидала чего-то подобного. Да, Вадим уже говорил мне это полгода назад, но тогда я ещё не раскопала возможность стать отцом лично для него и восприняла отказ менее болезненно. Теперь же…