— Бери меч и проваливай, комедиант хренов, — со злостью ответил мне кладовщик.
Я не понимал, откуда эта его злоба, но спорить не было ни сил, ни желания.
— А нету ли чего полегче? — спросил я. — А то таскать тяжеленный клинок на поясе не сильно практично. Ограничивает мобильность и скорость передвижения.
— Ну, возьми лук, — предложил кладовщик.
— Я не умею из него стрелять, — ответил я.
— Арбалет?
— Не практично, долго перезаряжается. У вас есть копье?
— Ты хоть пользоваться им умеешь? — с недоверием спросил кладовщик.
— Эээ… тыкать во врага острым концом?
— Очень смешно. Смотри не откинься там в первые пять минут, остряк. — Сказал кладовщик и сунул мне в руки полутораметровое копье. — И ранец свой не забудь. Все, проваливай.
— И ты бывай, мудила, — сказал я уже чуть тише, забирая с собой всю снарягу. Вот же хамло попался, хотя какая к черту разница. Уже через час другой меня может на этом свете и не стать, уже будет все равно. Что-то эта мысль совсем не воодушевляла.
Я отошел в темный угол зала, куда не доставал даже малейший свет от костров, быстро стянул с себя кроссовки, джинсы, куртку и футболку. Я надел специальные штаны и куртку хамелеоны, которые меняли цвет в соответствии с окружением, футболку и легкую кольчугу, которая, видимо, должна была защищать от не слишком сильных атак, при этом не особо замедляя движения. Я надежно зашнуровал кожаные сапоги и, взяв в руки копье, немного его покрутил. Оно было легким, удобным, с острым наконечником и хорошо отполированной и сбалансированной рукояткой. Может оно еще и пригодится мне в предстоящем бою.
Накинув на плечи ранец, я двинулся в сторону костра, где сидела моя боевая группа. Крепыш уже, видимо, доел свою курицу. Сейчас он держал на коленях огромную двуручную секиру и с особой нежностью и бережностью точил ее лезвие. Багира и Мистраль о чем-то шушукались. Профессор читал какую-то книгу, вдруг он достал из внутреннего кармана куртки небольшую фляжку и, открутив ее, пригубил содержимое. Поймав на себе мой взгляд, он протянул флягу мне.
— Глотни! Полегчает!
— Что это? — я с недоверием посмотрел на флягу, но все же, взял ее.
— Зелье бесстрашия, — улыбнулся мне уже немного порозовевший Профессор.
Я уже по запаху понял, что внутри был хороший коньяк. Я сделал два небольших глотка и приятное согревающее тепло распространилось по всему телу. Стало как-то действительно спокойнее и уютнее. А во рту остался приятный привкус.
— Что бы мне ни говорили, — сказал я, возвращая фляжку ее владельцу, — но никакая водка или виски не сравняться с хорошим бренди.
— Вот, — улыбнулся Профессор, и поднял вверх указательный палец, — фруктово — ягодные продукты дистилляции по своим вкусовым качествам всегда дадут фору зерновым. Рад, что нашел такого понимающего коллегу.
— А по — моему, фигня все это, — вступил в беседу Крепыш, — нет ничего лучше хорошей самогонки. У меня после нее никогда голова на утро не болела, сколько бы не вдул вечером. Правда у других болела, тех, кто мне на момент вкушения не очень вежливым показался, но это уже побочный эффект, так сказать.
— Алкоголь, женщины и огонь — несомненно подарки Дьявола, но именно они согревают нас холодными ночами. — Многозначительно произнес Профессор и достал из кармана какую-то деревянную маску с застывшим свирепым демоническим оскалом.
— Это что еще такое? — поинтересовался Крепыш.
— Боевая маска одного африканского племени, — объяснил Профессор, — это мощный оберег. Воины племени всегда одевали ее перед боем, что бы духи войны защищали их.
— И что, до сих пор надевают?
— Нет, то племя давно вымерло.
— Значит, хреновый оберег, — сказал Крепыш, — я бы на него сильно не полагался.
— Да что ты понимаешь в этом, — начал спорить Профессор, — вот у тебя какой-то оберег вообще есть?
— Вот, — ответил Крепыш и потряс перед Профессором своей двуручной секирой, — Сисиль — мой оберег.
— Ты назвал полутораметровую двуручную секиру весом в три десятка килограмм, Сисиль? — удивленно спросил Профессор.
— А тебе что-то не нравится, четырехглазый? Еще сам поблагодаришь мою девочку, когда она твою шкуру спасет. Уж полезней твоей маски будет.
— Да я и сам могу о себе позаботиться, — возразил Профессор.
— Так мальчики, не ссоримся, сейчас я ввиду вас в курс дела и подробно объясню — как будет проходить наша операция, — сказала глава нашего отряда. — И так, на стороне Беркута армия и полиция, но они хоть и подчиняются ему, но терпеть его не могут, и вполне возможно, что вообще останутся в стороне от наших разборок и подождут момента, когда определится победитель, которому они и будут служить в дальнейшем. Но, слишком полагаться на это не стоит. По этому, наша операция должна быть молниеносной. Нужно как можно быстрее свергнуть узурпатора Беркута и вернуть Мастеру его законное место во главе фракции. Ведь если противостояние затянется, то это все может вылиться в долгую и кровопролитную гражданскую войну между силами, поддерживающими Мастера и силами, поддерживающими Беркута.
— То есть, мы должны провернуть все без шума и пыли, и когда все будет кончено, большинству ничего другого не останется, как возрадоваться возращению Мастера и падению власти узурпатора, так? — спросил Профессор.
— Верно, — ответила Мистраль. — Все повстанцы, как вы уже поняли, разбиты на боевые отряды по пять магов в каждом — "ячейки сопротивления". Всего таких "ячеек" насчитывается девяносто. Они разделены на три равных группы, по тридцать "ячеек" в каждой. Группа "альфа" атакует здание Ратуши, группа "бета" атакует здание администрации и группа "гама", в состав которой входим и мы, атакует резиденцию Беркута. Все эти здания, как вы знаете, находятся достаточно близко друг от друга, что позволит группам в экстренных ситуациях оказывать поддержку друг другу.
— Так какова наша задача? — поинтересовался я. — Захват или ликвидация Беркута?
— И захват трех названых мною зданий для возвращения власти Мастеру. После того, как захватим эти контрольные пункты, в одном из которых должен находиться Беркут, Великий Мастер выступит с проникновенной речью в прямом эфире на официальной частоте города, после этого сопротивление оказывать нам будут разве что самые преданные слуги Беркута, да может еще какие-то камикадзе. И первых и вторых не так много.
— А Сумеречные Жнецы? — задал я самый интересный для меня вопрос. — Кого поддержат они?
— Этого никто не знает, — со вздохом ответила наш командир, — Великий Мастер обещал их лояльность, но на деле — будет видно. Разумеется, их действия решат весь исход операции. Но, может, они вообще не вмешаются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});