– Добавь резкости и увеличь лицо, – последовал очередной приказ.
Молодой быстро заиграл кнопками компьютера, к которому был подключен видеомагнитофон, увеличил лицо, убрал рябь. Трудно было сказать, Алексей это или нет, особенно мешали черная борода и очки, но рот священника очертаниями напоминал рот Иванова. Да и общие пропорции тела были те же.
– Идиоты! – сплюнул Юсуфов. – Он ушел прямо у вас из-под носа! – полковник снова сел и вытащил новую сигарету. – Выключи.
Молодой выключил аппаратуру, а Юсуфов курил и думал, стряхивая пепел в пепельницу.
– Он перевербовал ее, – наконец заключил Илья Васильевич. – Я чувствовал, что ей нельзя доверять, и оказался прав. А сейчас она может быть где угодно, даже за границей.
Ветеран напрягся.
– Мы проверим аэропорты и вокзалы.
– Да-да, проверьте, но слишком много потеряно времени.
– А что с Ивановым? – спросил молодой.
– Видели, как он в деловом костюме выходит из троллейбуса на проспекте Стачек, но и там идиоты, похожие на вас, упустили его, – полковник сделал затяжку и на секунду задумался. – Я уверен, он знает, что у вас есть запись, и сделает вывод, что мы узнали его. Хотя вы будете контролировать все въезды и выезды из страны, он и об этом догадается и заляжет на дно где-нибудь здесь, в Петербурге, чтобы улеглись страсти, – Юсуфов снова затянулся и раздавил окурок в пепельнице. Думать надо было быстро.
– Для него очень опасно путешествовать под именем Филиппов, поэтому он воспользуется своим собственным, но только в качестве русского священника. Следовательно, он должен как-то ухитриться раздобыть паспорт. Однако пользоваться им в России было бы безрассудно.
Юсуфов встал и подошел к окну. Кабинет находился на третьем этаже, и из окна открывался прекрасный вид на город. Многочисленные пешеходы и автомобили напомнили ему муравейник. Где-то среди миллионов петербургских муравьев скрывались Алексей Иванов и Елена Ванеева. С их стороны было бы глупо путешествовать вдвоем, следовательно, они двинутся разными маршрутами – по крайней мере, поначалу. Но Иванова разыскивают за убийство, милиции отдан приказ найти и арестовать его.
Что же он собирается сделать? По мнению Юсуфова, это было как-то связано с содержащейся на диске информацией. «Ох уж мне этот диск, – повторял про себя Илья Васильевич. – Записанная на нем информация должна быть невероятно сильной. Ведь она сделала предателем начальника Первого главного управления СВР, а еще имели место убийства американского посла Фармера и главнокомандующего силами НАТО Анатоля Боннарда. Что же, во имя всего святого, происходит?» -спрашивал он себя, продолжая смотреть на муравейник, обитатели которого занимались своими делами. Нет, он обязательно выбьет правду из Христенко, пусть даже это и будет последним делом в его жизни.
Он обернулся и посмотрел на агентов, которые теперь выглядели еще более поникшими, чем раньше.
– Садитесь на телефоны, – рявкнул он. – Алексей Иванов не должен покинуть страну, или вам головы не сносить!
* * *3.00, тихоокеанское поясное время
Раймонд Брукманн проснулся и с удивлением понял, что звонит его личный телефон, номер которого был известен очень немногим. Большая комната, расположенная в правой части верхнего этажа особняка, выстроенного по его собственному проекту, была залита лунным светом. Особняк был построен еще в пятидесятые годы, когда Калвер-сити в Калифорнии был престижным местом, к тому же расположенным неподалеку от процветающей киностудии «Метро-Голдвин-Мейер». С тех пор многое изменилось, студию на корню купила японская фирма «Сони», и все, что от нее осталось, так это каркас небольшого офисного здания. Но Брукманн не расставался со своим имением просто по соображениям удобства. Поездка до аэропорта «Санта-Моника», где его всегда ждал надежный реактивный «Лир-60», занимала буквально считанные минуты.
Два года назад Брукманн перенес операцию по шунтированию сердечных артерий, он был страшно бледен и морщинист, особенно бросались в глаза морщинки вокруг глаз и под тонким носом. Узкий рот походил на щель – обескровленные губы создавали именно такое впечатление. В свои семьдесят с лишним лет он, как и почти все его ровесники, страдал артрозом, локти и колени были шишковатыми, да и ходил Раймонд уже с большим трудом. Голову Брукманна украшала грива длинных редких седых волос, спутанных во время сна, которая свисала на костлявые плечи. Даже пальцы слегка дрожали, но этого и следовало ожидать. Костлявая рука выскользнула из рукава шелковой пижамы и включила ночник. На стоящем на тумбочке будильнике было 3.05 утра. Только после этого он поднял трубку.
– Да?
– Это говорит Юрий Тоцкий из санкт-петербургского офиса Интерпола, – послышался едва разборчивый голос. Говорили по-английски, с сильным русским акцентом. – Извините, что бужу вас в столь поздний час, но вам стоит узнать о том, что Михаил Филиппов от нас ускользнул. Один из наших осведомителей видел, как какой-то бизнесмен садится на небольшое грузовое судно на пристани на Неве, но не ясно, он это или нет.
– Давно?
– Прошло полчаса, может, час.
– Идиоты! – заорал Брукманн в трубку.
– В судовой декларации значатся запчасти для станков, которые будут доставлены в Котку в Финляндию, и вполне возможно…
– Пусть Интерпол перекроет весь тот район. Найдите его и убейте. Повторяю: найдите его и убейте!
* * *День 9. 22.00
Переход через российскую границу очень беспокоил Алекса, но капитан надежно спрятал его. Еще в Петербурге он положил в карман две с половиной тысячи долларов и страстно мечтал получить вторую половину обговоренной суммы, что и произошло в финском порту Котка, куда капитан доставил этого странного бизнесмена.
Было уже около десяти вечера, но белые ночи давали себя знать не только в России, но и в Финляндии, которая расположена севернее. Небо все еще голубело, когда Алекс, одетый как русский православный священник, нервничал, стоя на автовокзале в Котке. Атташе-кейс и сумка стояли у его ног. Здесь должно было начаться осуществление плана Елены. Не встретившись с нужным человеком, он не мог двигаться дальше, а большие часы на стене неумолимо тикали. Алекс провожал взглядом приходящие и уходящие автобусы и пассажиров. Пожалуй, со времени его прибытия на эту планету, восемь дней назад, это были самые спокойные люди из всех, кого он встречал.
Священническая ряса и мантия были как раз в пору, зато вот черные ботинки немного жали. Пистолет, взятый у убитого агента, изображавшего нищего, он выбросил за борт, когда судно приближалось к Финляндии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});