- Как ты это понял? - удивился Дэнеш. - Я и то понял не сразу.
- Я хорошо знаю ревность. Лучше, чем любовь.
- Я буду беречь тебя.
- Ты знаешь, о чем говоришь?
- Я сумею. От того, что снаружи, и от того, что внутри, я буду беречь тебя. Ты больше не увидишь ее лица.
Акамие поднял голову и посмотрел в глаза Дэнешу. И кивнул.
Дэнеш освободил руку и вынул из-за пазухи перстень с красным камнем.
- Ты заберешь его?
- Не хотел бы. Но память не сбросишь со скалы.
- Я возьму его.
Акамие не возразил. Спросил о другом:
- Ты опять идешь против царской воли. Теперь - против воли Лакхаараа. Ты не мог сделать это из-за меня. Только из-за меня.
- Теперь у меня есть оправдание. Эртхаана обманывает царя, и я раскрою этот обман. Когда я выезжал из Варин-Гидах, у меня оправдания не было. Думай что хочешь.
И Дэнеш отвернул лицо.
Глава 29
Когда они вошли в царский покой, то увидели двоих. Повелитель Лакхаараа и советник его Эртхаана сидели на подушках с чашами в руках. Столик между ними был уставлен яствами, на ковре теснились подушки.
Увидев Эртхиа, Лакхаараа вскочил на ноги и кинулся к нему так стремительно, что полы его одежды разлетелись и взвились по бокам. Эртхиа, сияя улыбкой, поспешил ему навстречу, и они обнялись.
- Все-таки ты жив, малыш! - воскликнул Лакхаараа, оглушительно хлопая его по спине. - Вот радостный день, эту радость ничто не затмит. А это что? - Лакхаараа кивнул в сторону двух закутанных в плотные покрывала фигур, робко остановившихся у порога. - Еще царевны?
Эртхиа замялся, приготовленные фразы не шли на язык. Лакхаараа воспользовался его замешательством, чтобы, не снимая руки с его плеча, подвести к столу.
- Присядь, выпей с нами, пока - как брат. У нас еще будет время поговорить, как государь с государем. Эх, Шаутара-охотник вернется только завтра! Тогда и попируем.
Эртхаана поднялся навстречу брату. Лица его никто не видел, пока он не выпустил Эртхиа из церемонных объятий.
Подали еще чашу, Лакхаараа сам налил в нее вина из высокого кувшина. Они выпили.
- Брат, - решился Эртхиа, - отошли музыкантов и слуг. Дело, которое у меня к тебе, не терпит ни посторонних ушей, ни промедления.
Лакхаараа коротко взглянул на него, кивнул. Едва он поднял руку, смолкла музыка, слуги, кланяясь, попятились к выходу, огибая стоявших у порога - тех, что под покрывалом.
- Эй! - окликнул Лакхаараа, - этих двоих проводите в крайний покой, принесите им еды и вина, и пусть главный евнух пришлет рабов позаботиться о них. Ты не возражаешь?
Эртхиа покачал головой.
- Пусть останутся здесь. Это и есть дело, которое привело меня в Хайр.
Тогда один из тех, что под покрывалом, выступил вперед и медленно приблизился к сидящим. Пока он шел, по лицу Эртхааны тенью прошло понимание. Но он откинул голову и улыбнулся, почти не скрывая торжества.
Когда плотная ткань с шорохом опала, откинутая решительной рукой, Лакхаараа снова поднялся на ноги. На мгновение он смутился, но тут же его брови тесно сошлись, гневным пламенем плеснул его взгляд и голос пророкотал:
- Как ты посмел ослушаться?!
- Спроси брата Эртхаану, - невозмутимо ответил Акамие. Лакхаараа вздрогнул и обернулся.
Эртхаана спокойно встретил его взгляд, встал, улыбаясь, и сказал:
- Тебе поздно, брат Лакхаараа, задавать вопросы, ибо услышать ответы ты уже не успеешь.
Лакхаараа озадаченно поднял брови, посмотрел на чашу, которую все еще держал в руке, снова поднял глаза на Эртхаану. Он ничего не сказал, но кровь отхлынула от его лица. Он медленно поставил чашу на стол.
Эртхиа вскочил на ноги и схватился за рукоять меча, но Эртхаана только рассмеялся:
- Что ты этим поправишь? Нашему брату остались считанные минуты, а Шаутара-охотник наслаждается своей последней охотой, тебе же хватит аттанского трона, когда я освобожу его от Аттанца. Ты будешь править в Аттане, но будешь править так, как я скажу. Ибо день и ночь в твоей тени будет скрываться ашананшеди. Неверное слово станет твоим последним словом. Так будет от этой минуты. Оглянись.
Эртхиа оглянулся, как завороженный. Заего спиной стоял, подняв слегка изогнутый клинок, ашананшеди с равнодушными глазами. Оцепенение, подобное тому, какое испытывает увидевший на своем теле скорпиона, сковало Эртхиа.
Эртхаана подошел к Акамие.
- Вот, ты сам приехал ко мне! - обернувшись к Эртхиа, он пояснил: Этот раб, доставшийся мне по наследству, слишком возомнил о себе. Он плохо обучен. Я позабочусь о его воспитании. Он станет очень послушным рабом.
- Я - свободный, - сказал Акамие. - Ты дождешься скорее моей смерти, чем покорности.
- Да? - ласково улыбнулся Эртхаана. - А разве я стану спорить с моим рабом? Я просто возьму тебя силой - столько раз, сколько захочу. И твоя ненависть будет мне вином опьяняющим. А воспитанием можно заняться после.
Эртхаана обернулся и махнул рукой.
- Эй, Маэшти, уведи его!
Послышался шорох раздвигаемых ковров, и от стены отделился еще один в одежде ашананшеди. Но раньше, чем кто-нибудь успел разглядеть и понять, что его тело безжизненно валится, как от толчка, - тот, что стоял за спиной Эртхиа, выронил меч и схватился за лицо. Из пробитой глазницы торжествующе сверкнул тонкий черенок метательного ножа. Оба тела упали почти одновременно. Эртхиа рванул меч из ножен и шагнул к Эртхаане.
- Стой! - хрипло окликнул его Лакхаараа. - Это дело царя.
Он властно протянул руку. Эртхиа отдал ему меч. Лакхаараа взвесил его в руке, одобрительно кивнул.
- Это только ускорит твою смерть... - презрительно процедил Эртхаана.
- Ты царь, а не палач! - воскликнул Акамие. - Оставь свою честь незапятнанной... кровью брата.
Лакхаараа ничего не ответил.
- Давай, двигайся, Лакхаараа! - одобрил Эртхаана. - Чем быстрей бежит по жилам твоя кровь, тем быстрей она разносит яд. Мы с тобой умрем, а этот младший будет владеть им!
Эртхиа с криком кинулся на него, но не успел. Зеркально сверкнув, клинок описал широкую дугу. Акамие зажмурился и быстро отвернулся, зажав ладонью рот. Он слышал только глухой звук падения. Эртхиа, тяжело дыша, подошел и обнял его. И держал, пока Акамие не сумел справиться с крупной дрожью, сотрясавшей все тело.
- Вот и все, - удивленно сказал Лакхаараа. - Почему никто из нас не сделал этого раньше?
Лицо его осунулось, и было желто, как от кумина, и покрыто каплями пота. Одна за одной они скатывались по лицу, срывались с подбородка, а на их месте выступали новые.
- Может быть, тебе лучше лечь? - растерянно спросил Эртхиа. Лакхаараа не отвечал, он озирался, ища, обо что вытереть клинок. Шорох покрывал отвлек его.
От порога медленно приближался тот, о ком все забыли. Плотная ткань тянулась за ним по ковру, а впереди он лишь едва приподнял ее, так что даже кончика туфли было не разглядеть, пока он плавным шагом подходил к столику. Он наклонился, тонкая смуглая рука высунулась из складок, взяла чашу, не допитую Лакхаараа, и скрылась с ней. Потом вынырнула и аккуратно поставила пустую чашу на стол.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});