он его оставил. До фермы Гудвина, которая находится примерно здесь. Это значительная по площади территория. Бо́льшая часть ее находится в Спирфише, так что он здесь как дома. Ну, и я тоже.
Она посмотрела на свою пустую кружку, желая, чтобы она как по волшебству снова наполнилась кофе.
– Много пещер, – добавила Лил. – Ему нужно укрытие, и я ни за что не поверю, что он ставит где-то палатку. Ему нужно логово. Много рыбы и дичи. Лучшая территория для укрытия – здесь. – Лил очертила пальцем круг на карте. – Потребуются недели, чтобы обыскать столько акров, столько пещер и расщелин.
– Если ты рассматриваешь идею пойти наверх в качестве приманки, чтобы выманить его, можешь забыть об этом.
– Я уже отбросила эту идею. Думаю, я смогу его выследить, и, конечно, у меня не меньше шансов, чем у тех, кто его ищет. – Она потерла затылок, где гнездилась боль. – Но я рискую жизнями тех, кто пойдет со мной. Так что нет, я не собираюсь быть приманкой.
– Должен быть способ спрогнозировать, куда он пойдет дальше, по крайней мере – куда планирует выдвинуться, когда закончит. Должна быть какая-то схема, но я ее не вижу.
Она закрыла глаза.
– Должен быть способ подтолкнуть его к выходу, заманить его в ловушку, а не наоборот. Но я этого тоже не вижу.
– Может быть, хватит работы на сегодня?
– И ты готов меня от нее отвлечь.
– Вполне.
– По правде, и мне это пришло в голову. – Она повернулась к нему. – Но в голове слишком много мыслей, Куп. Придется постараться, чтобы отвлечь меня.
– Думаю, я справлюсь. – Она протянула руку, он поднялся, приглашая ее встать следом.
– Что, сразу наверх? Я думала, ты меня сначала немного разогреешь.
– Наверх мы пойдем чуть позже. – Он выключил свет, и комнату теперь озарял только огонь в камине. Затем подошел к ее маленькой стереосистеме и нажал кнопку проигрывателя компакт-дисков. Полилась музыка – низкие ноты, проникновенная мелодия…
– Я не знала, что у меня есть Перси Следж[36].
– У тебя его не было. – Куп взял Лил за руку и поднял на ноги. – Я подумал, что это будет кстати. – Прижав ее к себе, он начал покачиваться в такт музыке. – Мы так давно не танцевали.
– Да уж. – Она закрыла глаза, вслушиваясь в волшебный голос Перси; он рассказывал ей, что делает мужчина, когда любит женщину. – Давно.
– Придется наверстывать. – Он повернул голову, чтобы прикоснуться губами по ее виску. – Как с цветами. Я задолжал тебе несколько лет танцев.
Она прижалась щекой к его щеке.
– Мы не можем их вернуть, Куп.
– Нет, но можем восполнить их. – Он нежно гладил напряженные, тугие мышцы ее спины. – Иногда я просыпался и представлял, что ты рядом со мной, в постели. Иногда это было так реально, что я слышал твое дыхание, чувствовал запах твоих волос. Теперь иногда я просыпаюсь, а ты в постели рядом со мной, и наступает момент паники, когда я слышу твое дыхание, когда чувствую запах твоих волос… и кажется, что мне это привиделось.
Она крепко зажмурила глаза. Чью боль она чувствует: свою или его?
– Я хочу, чтобы ты снова поверила в нас. В меня. В то, что между нами. – Он наклонился, и они сблизились в поцелуе. И он долго-долго не отпускал ее губы, и оба они качались в золотом мерцании огней камина.
– Скажи мне, что ты любишь меня. Только это.
Ее сердце затрепетало.
– Люблю, но…
– Только это, – повторил он и снова взял ее под руку. – Только это. Скажи мне.
– Я люблю тебя.
– Я люблю тебя, Лил. Ты пока не можешь мне поверить, поэтому я раз за разом буду доказывать это, чтобы ты поверила наконец.
Его руки скользили по ее телу. Его рот медленно смаковал ее губы. И сердце, которое трепетало из-за его слов, в эти мгновения билось для него. Только для него.
Соблазн. Этот мягкий поцелуй, эти сильные, уверенные руки. Легчайшие касания в золотом свете и бархатных тенях. Тихие слова, прошептанные на ее коже.
Капитуляция. Ее тело податливо прижалось к его телу. Ее губы поддались нежному, терпеливому натиску. Долгий, томный вздох наслаждения.
Они опустились на пол, стоя на коленях, тесно прижавшись друг к другу.
В такт музыке.
Он стянул с нее рубашку, поднес ее руки к своим губам, поцеловал ее ладони. Вся его суть, он весь, целиком – принадлежит ей. Как убедить ее в этом?
Затем он положил ее ладонь на свое сердце и заглянул ей в глаза:
– Оно твое. Как только будешь готова принять мое сердце – я буду весь твой.
Он стиснул ее в объятиях, и на этот раз его ласки уже не были нежными и терпеливыми. Это была жажда обладания любимой женщиной.
В ней забурлило жгучее желание, подстегиваемое стуком сердца, которое в диком ритме пульсировало в ее ладонях. Он расстегнул ее джинсы и быстро и резко понес к самым вершинам наслаждения – так быстро, что она вскрикнула.
Когда она обмякла и без сил распласталась на полу, он накрыл ее своим телом. И овладел ею снова.
Его руки и рот обнажили ее целиком. Такой она предстала перед ним: слабая, застигнутая врасплох, влажная и раскрытая навстречу желанию… Когда он вошел в нее, ее стон был похож на крик. Их пальцы сплелись в тугой замок; он схватил ее руки и крепко сжал.
– Посмотри на меня. Посмотри на меня. Лил.
Она открыла глаза, увидела его лицо в красных и золотых лучах камина. Его выражение было таким же яростным и неистовым, как биение его сердца. Он погружался в нее, пока ее зрение не затуманилось, пока удары плоти о плоть не превратились в музыку.
Пока она не отдала ему все.
Она не возражала, когда он нес ее наверх. Она не протестовала, когда он лег рядом с ней и притянул ее к себе, крепко обхватив руками.
Когда он снова поцеловал ее, это было похоже на первый поцелуй в танце. Мягкий, сладкий, соблазнительный.
Она закрыла глаза и позволила себе погрузиться в сон.
* * *
Утром Лил застала Купера выходящим из ванной, с его волос еще капала вода.
– Я думал, ты поспишь подольше, – сказал он.
– Не могу. Слишком много дел.
– Да, и у меня тоже. Через полчаса здесь уже будет кто-то из твоих, верно?
– Примерно. Это при условии, что они помнят, как обходиться с новыми воротами.
Он подошел к ней и провел большим пальцем по ее щеке.
– Дождусь их приезда.
– Думаю, за полчаса ничего не случится.
– Я подожду.
– Потому что ты беспокоишься обо мне или потому что надеешься, что я использую это время, чтобы приготовить тебе завтрак?
– И то и другое. – Он очертил пальцем линию ее подбородка. – Я купил вчера бекон и яйца.
– Холестерин тебя не смущает?
– Нет, когда речь идет о славной порции яичницы с беконом.
– Хорошо. Я сделаю пару тостов.
– А я вечером поджарю пару стейков на гриле. Компромисс.
– О да, даешь яйца, бекон, красное мясо! К черту артерии!
Он поймал ее за бедра и приподнял для крепкого утреннего поцелуя:
– И это говорит дочь фермера, выращивающего говядину!
Она спустилась вниз, думая, что это… так естественно: все эти мелочи. Эти разговоры о завтраке, ужине, о планах на день… Это казалось