Темой нашего разговора являлась снижением рабочей нагрузки на Каге. Для этого требовалось создать новые рабочие места в административной структуре Конохи, а уже это не за один день делается. Поэтому обсудив тяжелую долю Хокаге, мы сошлись на том, что подобную тему нужно поднять на собрании и обсудить с советниками.
И только после этой темы я обратил внимание на далёкий горизонт, который тем временем начал светлеть. Приближался рассвет.
— Хм… светает. — Поделился я своим наблюдением.
— Дадтебане! — воскликнула женщина, подпрыгнув с кресла и подбежав к окну. — Уже светает! Я же тебя всю ночь тут продержала!
— Да, мне пора.
— Прости-прости! Анко, наверное, волнуется.
— Нет, что вы, я предупредил её что могу задержаться. Но в одном ты права. Мне уже давно пора домой.
— Иди, спасибо что пришёл. Рада была поговорить с тобой вне рабочего времени.
— Не стоит, тебе — я всегда рад помочь.
На этом мы расстались. Кушина отправилась за кофе, ибо со мной она проговорила всё свободное время и теперь ей придётся работать второй день без полноценного отдыха. Для человека подобное будет большим стрессом, но для джинчурики подобное плёвое дело. И пока Узумаки занималась своими делами, я под далёкие лучи рассвета направился домой.
Пройдясь по пустынным улицам и подышав свежим воздухом, я оказался дома. Не издавая лишнего шума, разделся и пошёл в спальню. В слабом свете утреннего солнца осмотрел спящую красавицу, что лежала на боку прячась от пробивающееся через окно утреннего света.
«Какая же прелесть…» — с такими мыслями я лёг к девушке, по-хозяйски обнял и очень скоро уснул…
(Бонус Арт: Спящая прелесть)
Глава 67
Любовь живет три года
Глава 67: Любовь живёт три года.
После операций и приобретения протеза, у меня случился небольшой больничный который перерос в полноценный отпуск, что быстро закончился и я вновь вернулся к работе. Очень скоро жизнь наполнилась рутиной, которую разбавляли привычные тренировки с Кушиной и весёлое времяпровождение с Анко. Вроде бы всё было хорошо, но на самом деле нет.
Как бы мне не хотелось этого признавать, но мои отношения с Митараши далеки от идеальных. Не то чтобы, между нами, всё совсем плохо. Нет. Просто, мы вошли в такой период, когда подарки и свидания уже не вызывали прежних эмоций, как и ночная гимнастика. Во время совместного отпуска всё это стало видно, как никогда раньше. Мы много времени провели вместе. Настолько много, что успели окончательно друг другу надоесть.
Одним вечером проблема стала настолько очевидной, что игнорировать её дальше оказалось попросту невозможно.
— М-м-ма… — погладив бедро девушки, я с намёком потрогал упругую попку.
— Давай не сегодня? После работы так голова болит… — усталым голосом заговорила Анко, после чего чуть ли не полностью спряталась под одеялом.
— Трудный день? — спокойно поинтересовался у девушки, решив немного помассировать её плечи.
— Угу… — буркнула она без удовольствия.
Я сделал вид что ничего не случилось и устроившись на своей половинке кровати задумался над ситуацией. Являлось ли это правдой и у Анко действительно прошёл трудный день породивший головную боль и усталость? Или же это просто удобный повод для отказа? Раньше ничего подобного за ней замечено не было. Она всегда оставалась бодрой и активной! Но не сейчас… сейчас она совсем иная. Холодная, раздражительная, скрытная… совсем не та девушка, которую я когда-то полюбил.
Подобный звоночек уже не говорил, а буквально кричал о больших трудностях в отношениях, которые сами по себе точно не исчезнут. Однако, что делать со всем этим я не знал. Но если я буду ничего не делать, всё станет только хуже. И нашим отношениям придёт конец! А я этого не хотел.
Обдумав проблему, я принял решение вывести Анко на чистую воду посредством серьёзного разговора. И встав с утра пораньше, я приготовил завтрак и разбудил девушку чуть-чуть раньше обычного, чтобы хватило времени на небольшую беседу. И как только мы закончили с едой и разлили горячий чай по чашкам я заговорил.
— Анко, я хочу серьёзно поговорить о нас с тобой. — Девушка моргнула и одарила меня взглядом полного непонимания.
— А разве в наших отношениях есть проблемы? Разве не всё прекрасно? — Голос её сквозил непониманием, однако я чувствовал фальшь и наигранность.
«А это неприятно…» — подобные действия со стороны почти родного человека породили укол боли.
На мгновение у меня промелькнула желание не продолжать, если я не хочу испытать ещё больше неприятных эмоций, но… нет. Проблему нельзя решить, не признавшись в её наличии. Поэтому сделав глубокий вдох, я резко поднял волнующую тему.
— Анко, я чувствую, что в последнее время мы стали отдаляться друг от друга в плане эмоций. — Выдохнув на одном дыхание, я увидел, как из Митараши вырвался тяжёлый вздох.
— И что ты предаёшь? — К моему удивлению, Митараши решила более не строить из себя дурочку и заговорила холодным голосом с нотками раздражения. — Я и сама всё это заметила! Но не знала, что делать! Какаши! Я просто… просто… я… — Девушка начала запинаться, делать паузы и бегать глазами, явно не зная, что сказать и как описать всё то, что она чувствует в данный момент.
Только вот увидев её эмоции я уже догадался что к чему. Сердце ещё сильней защемило от боли.
— Здесь должна прозвучать фраза: не люблю тебя?
Молчание было мне ответом. Всё стало ясно как день. И от открывшейся правды мне стало отнюдь не лучше. В душе я чувствовал горечь и… пустоту.
— Мои чувства уже совсем не такие как прежде. Если раньше они были подобны лесному пожару, то со временем превратились в костёр, а затем и медленно тлеющие угли. И… — Анко кинула взгляд в окно, после чего вновь заглянула в мои глаза; её золотистые очи, совсем не выражали эмоций. Девушка ничего не чувствовала. — Какаши, мы пообещали говорить друг-другу только правду, и я не знаю, что сейчас сказать.
— Полагаю ты права. Я… — сердце вновь защемило от боли, — я должен признаться, что и сам испытываю нечто похожее. — Как бы я не желал соврать в этот момент, к сожалению, сказанное являлось чистой правдой.
— Я заметила, причем давно…
И после этих слов на кухне возникла неловкая тишина. Никто из нас не знал, что сказать. Беседа как-то сама себя изжила. Мы просто сидели и надеялись, что кто-то другой продолжит разговор. Вот только я не решался, а она не знала, что говорить. Я смотрел на неё и чувствовал только горечь и печаль. Анко же… казалось, что она совсем ничего не чувствовала. И от этого становилось ещё больше не по себе.
«Какое отвратительное чувство…» — Не желая смотреть на девушку я перевёл взгляд к окну, где заметил синие небеса и нашёл в них спасение.
— Время. — Девушка проследила за моим взглядом.
— Мне… мне пора на работу, да и тебе тоже. — Неловко упомянув о работе, Анко встала положила кружку к раковине и собиралась уже уйти из кухни как…
— Может поговорим вечером?
— Да… — неуверенно ответила Митараши, — давай отложим до вечера…
На этом разговор закончился, и мы разошлись по работам…
Весь день прошёл удручающе. У меня никак не получалось выкинуть из головы утреннее откровение. Открывшаяся правда оказалась подобно открытой ране на душе. Разумеется, моё состояние отразилось как на мне, так и на моей работе, что не укрылось от лишних глаз.
— Какаши? Что с тобой Даттебане? Сегодня ты просто сам не свой! — Стоило только зайти в кабинет Хокаге, как Кушина в мгновение ока заподозрила неладное.
— М-м-ма… всё в порядке.
— Я знаю когда у тебя всё в порядке, а когда нет. Садись, говори в чём дело. — Тон женщины не просил, нет, он приказывал.
«Хуже уже не будет», — именно с такой мыслью я и решил поделиться всем наболевшем с Кушиной.
— М-м-ма, это касается Анко. Мы… мы несколько охладели друг к другу и теперь не испытываем таких же эмоций как раньше. И… я думаю, что всё идёт к расставанию? — Плюхнувшись на диван я кратко поведал о своей проблеме.