проходим мимо пары, играющей народную музыку. Он нажимает на аккордеон, она поет и бьет в маленький барабан, а я роюсь в кармане, чтобы найти немного денег для их шляпы.
— А вы как? Как дела на работе?
— Отлично. Похоже, через три года я наконец-то смогу выйти на пенсию. С нетерпением жду этого.
— Хейден сказала, что вы хотите еще порыбачить. Если будете в этих краях, дайте мне знать. Я могу сводить вас в некоторые из моих секретных мест.
Он смеется.
— Да, мы должны это сделать. Я имею в виду, если ты собираешься встречаться с моей дочерью, мы должны хотя бы узнать друг друга получше.
И вот мы начинаем. Я замедляю нашу прогулку в месте, которое позволит нам уединиться, и делаю глубокий вдох.
— Тебе не кажется, что еще рановато? — спрашивает он. — По всем параметрам?
— Я уже давно в нее влюблен, сэр.
— Я в курсе. Но все равно это как-то быстро. Тебе нужно думать о мальчике.
Я не могу спорить с ним по этому поводу.
— Я бы не сделал ничего такого, что могло бы обидеть или смутить Джетта.
— Она долгое время шла по накатанной. Но если взглянуть на нее сегодня… она выглядит счастливее, кажется счастливее. Более довольной.
— Правда? — Я тоже это заметил, но не был уверен, что это просто я не выдаю желаемое за действительность.
— Ты будешь тем, за кого она, наконец, выйдет замуж, — говорит он совершенно серьезно, и я чуть не роняю кружку. Усмехаясь, тот протягивает руку и трясет меня за плечо. — Держись за нее лучше, чем за это пиво, сынок.
— Я планирую это сделать, сэр.
— И любить ее до смерти тоже.
— Уже.
— Тогда все в порядке. — Он опускает подбородок. — Теперь о тех секретных местах для рыбалки…
ХЕЙДЕН
— Ты выглядишь так красиво, сладкий горошек! — Я притягиваю Джетта в объятия, из которых он, конечно, вырывается как можно быстрее, потому что рядом Макс и Джоуи.
— Тебе лучше обнять меня получше, чем ее, — говорит моя мама, раскрывая свои объятия для него.
Он вздыхает, но подчиняется, и Бекка смеется.
— Дети. Клянусь, эти двое собираются свести меня в могилу раньше времени. И, вероятно, к концу дня. — Она показывает жестом на своих мальчиков, которые пытаются щелкнуть друг друга в промежность мини-слингами, которые они выиграли в карнавальной игре. — В любом случае, я слышала, что ты участвуешь в конкурсе пирогов. Дженис знает?
— Да, и мы разработали стратегию. — Я не питаю особой злобы к Микайле, но не отказалась бы надрать ей задницу. Просто чтобы убедиться, что она знает, что я серьезно отношусь к своему месту в этом городе и к своему мужчине тоже.
— Ну, я уверена, что у вас обеих все получится, — говорит Бекка. — И не забудьте, что если вы выиграете, то должны будете выбрать своего польского принца для последней части.
— Подожди, что?
Она кивает.
— Пироги разрезают на шесть частей для судей, и всегда остается один кусок. По традиции, после объявления победительницы, она находит в толпе своего принца и скармливает ему остаток. Это совершенно нелепо, но толпе это нравится.
Ну, ладно. Дженис не поделилась этой лакомой информацией, но, опять же, она, вероятно, планирует выиграть.
— В любом случае, мне нужно немного покормить этих ребят, — объявляет Бекка. — Не хотите встретиться через час или около того возле игр, чтобы они могли сыграть еще один раунд?
— Звучит неплохо! — улыбаюсь я и машу мальчикам, пока она ведет их к палаткам с едой.
— Мама, мы можем поиграть в игры сейчас? — Джетт дергает меня за руку.
— Вообще-то, милый, мы должны найти твоего папу. Я хочу сделать фотографии, где вы вместе.
Мама усмехается и наклоняет голову в сторону сборища мужчин в костюмах.
— Он вон там. И наблюдал за тобой больше, чем разговаривал со своими друзьями.
— О. — Жар заливает мои щеки, когда я следую ее примеру, и, конечно, вот он, выглядит нарядно. — Вау.
— Да уж. Жаль, что твой отец не поляк, — шепчет она, и я смеюсь, когда мы подходим к нему.
— Малыш! — Джесси передает свой напиток Джинксу и наклоняется, чтобы подхватить нашего сына. — Бабушка тебя нарядила, я смотрю.
— Мне жарко, — вздыхает Джетт, и все мужчины в группе бормочут свое согласие.
— Еще пару часов, и мы сможем надеть шорты, обещаю. — Внимание Джесси переключается на мою маму, и он улыбается. — Здравствуйте, миссис Фосс. Рад видеть вас здесь сегодня.
Мама кивает.
— Прошли годы с тех пор, как мы приезжали на фестиваль. Я не помню, чтобы он был таким большим.
— Он расширяется каждый год, клянусь.
— Что ж, нам придется записать его в календаре на следующий год. Надо помочь внуку праздновать праздник его корней, не так ли? — Она протягивает руки к Джетту и прижимает его к своему бедру. — Давай найдем дедушку и перекусим, хорошо? Я слышала, что у них здесь лучшая грудинка.
— А можно мне вместо этого куриные котлетки? — спрашивает Джетт, и Джесси смеется, когда они отправляются в путь.
— Он не нагрубил тебе по поводу наряда?
— Немного, но твоей маме было не до этого.
— Спасибо, что позволила ему это сделать.
— А почему бы и нет?
Он пожимает плечом.
— Потому что это хреново?
— Это твоя семья, Джесси. Твое наследие. И его тоже. — Я тянусь к его руке, и наши пальцы естественно переплетаются. — Кстати, ты выглядишь красавчиком. Мне особенно нравятся брюки.
— О, да? — Его глаза сверкают, когда он смотрит на меня. — Они немного тесноваты.
— Я заметила. Они демонстрируют твою задницу.
— И мой перед тоже.
Мои щеки розовеют.
— И это я тоже заметила.
— Ты уверена, что я тебе нужен не только из-за члена, городская девчонка? — придвигается он, поднимая руки к моим бедрам.
— Это определенно плюс, но это не единственная причина.
— Хм. — Джесси скептически прищуривает глаза, но его ухмылка говорит о том, что он играет.
— Есть кое-что, что я хотела тебе сказать, — говорю я, гладя его грудь.
— Хорошо…
— Я перевезла все свои вещи сюда. И вещи Джетта тоже. Джинкс помогал.
— Правда? Ты попросила моего брата помочь, а не меня?
— Да. Я все еще доказываю свою состоятельность, помнишь?
— Я уже сказал тебе, что все в порядке, детка.
— Еще не совсем.
— Ты меня убиваешь. Я просто хочу уже поцеловать тебя, — хрипит он, опуская голову настолько, что его нос упирается в мой.
— Ты получишь это сегодня.
— Да? Когда?
Я провожу дразнящим пальцем по его губам.
— Ты узнаешь когда, парень из братства. Поверь мне.
ДЖЕССИ
К тому времени, когда мы танцуем польку на территории