Читать интересную книгу Как надо работать (сборник) - Алексей Гастев

Проведение работы по инструкции, развитое Тэйлором, нельзя, однако, считать «изобретением» Тэйлора. В военных уставах различных армий независимо от веяний, идущих от НОТ, и не только по отношению к чисто военно-боевым движениям, а и к трудовым (например, уход за лошадью, экипировка), мы можем видеть разделение на элементы и инструкции на основе этого разделения. Эти же моменты мы можем найти в различных педагогических методах.

Новизна Тэйлора заключалась в том, что он приложил методы разделения труда и инструктирования к трудовым процессам современных предприятий.

Второй характерной чертой работы Тэйлора явилось измерение производственных процессов во времени, опять-таки с резко аналитической направленностью: установление временного протяжения отдельных мельчайших составляющих трудового процесса. Хронометраж работ, являющийся капиталистическим бичом рабочих на капиталистической фабрике и методом свободного вскрытия трудовых резервов на наших социалистических предприятиях, разработан именно Ф. Тэйлором.

Ни самый хронометр, ни хронометрирование опять-таки не являются изобретением Тэйлора. В научно-экспериментальных работах, в астрономических наблюдениях, в измерении движений в спорте и конских состязаниях хронометрирование было известно давно и с более мелкими единицами времени, чем у Тэйлора. Но Тэйлор дал разработанное приложение хронометража к трудовым процессам предприятий.

Хронометраж вырос в специальную проблему и подробно разработан в Германии инж. Михель, а в Советском Союзе — многочисленными представителями нормирования.

Непосредственно примыкающим к хронометражу является учение о нормах, «уроках;» это учение Тэйлор разрабатывал в своеобразных американских условиях. То была обстановка типичной капиталистической фабрики, и Тэйлор своими нормами хотел открыть «секрет» высокой производительности чисто экспериментальным путем. Но он скоро увидел (правда, в соответствии со своими ранними выступлениями еще в начале 90-х годов), что задачу высокой нормы, высокого урока нельзя разрешить голым производственным экспериментом. Правда, он построил особую стимулирующую систему заработной платы (дифференциальная заработная плата) как стимул для преодоления существовавших норм. Но он должен был скоро убедиться, что, несмотря на эти стимулы, рабочий в капиталистическом обществе (и Тэйлор имел храбрость это признать открыто) скрывает и не может не скрывать (и сам Тэйлор, сделавшись рабочим, это скрывал!) свои трудовые возможности. И Тэйлор, как и многие другие буржуазные исследователи, не мог превозмочь своими чисто экспериментальными методами ту социальную обреченность урока и нормы, которые свойственны капиталистическому строю.

В нашей социалистической стране вопрос о нормах с самого начала Октябрьской революции Лениным был поставлен в сопряжении с захватом власти пролетариатом. Ленин дал учение о социалистической «мере труда», долженствующей быть выше капиталистической нормы в силу одного определяющего факта, что рабочий класс стал хозяином средств производства и, таким образом, работает «для себя», для своего класса. Принимая и сдельную оплату и дифференциальную ее систему, Советский Союз продемонстрировал свой собственный тип соревнования — социалистическое соревнование и ударничество — именно в процессе борьбы за высшие нормы, в процессе борьбы за новое, социалистическое отношение к труду.

Советский Союз принял в свое обращение и систему премий как метод экономического стимулирования работника на базе наших социалистических форм труда.

Своеобразность экспериментальной базы Тэйлора состояла в том, что она представляла собой сравнительно кустарное предприятие.

Это и наложило отпечаток на все его организационно-технические методы. В центре организационных построений у Тэйлора стоит заводское учреждение, носящее название распределительного бюро, которое на основе заказов и заранее спроектированных норм распределяет работу между рабочими. Как известно, в современных заводах массового производства эта функция коренным образом видоизменилась: распределение работы заменяется проектом, реализуемым в порядке установленных производственных потоков.

Но в свое время организация распределительного бюро (да и теперь в мелкосерийном производстве) означала замену системы беспорядочной от случая к случаю раздачи работы.

Из других проблем и методов Тэйлора укажем на две, тесно связанные с основными его идеями. Идея подбора работников дана Тэйлором как неизбежное следствие метода наивысшей нормы и «урока». Тэйлор отстаивал не только профессиональный отбор, основанный на оценке профессиональных качеств, но и отбор производительности с целью равнения на сильного, а также подбор функциональный — по физическим работам, по умственным, по исполнительным. Со свойственным ему капиталистическим признанием социальной фатальности, уготовавшей для различных рабочих, якобы, присущую им профессиональную и функциональную обреченность, Тэйлор этими своими воззрениями предопределил всю буржуазную психотехнику.

Другая проблема — проблема разложения и композиции трудовых движений затронута была им сравнительно мало, и он отдает приоритет в этом отношении американцу Джильбрету, продемонстрировавшему на кирпично-кладочных работах в основном все тот же принцип разделения труда.

Среди генеральных идей Тэйлора необходимо отметить тезис о резком отделении функций расчета от выполнения, что уже является мостом к организации современного массового производства.

Как организационный принцип этого отделение функций как в пространстве, так и по времени совершенно бесспорно: проектные проблемы нельзя ни ставить, ни разрешать на ходу, между делом, а тем более нельзя в современном скоростном производстве отнимать чисто исполнительское время (процесс выполнения заданий должен быть непрерывным) для проведения расчетов.

Однако эта идея получила у Тэйлора особое социальное истолкование, а у Форда исключительно заостренную социальную практику, на которой рабочие массы вообще призваны только для исполнительских функций, а расчетные и проектные — это удел привилегированных единиц. Страна Советов вся растет под знаменем выдвижения самых низовых, самых загнанных при буржуазном господстве слоев населения, и она принимает методы Тэйлора как принцип расположения и проведения работ, вытравляя из учения Тэйлора его капиталистические взгляды о господах и илотах.

Тэйлор развил систему функциональной организации производства, противопоставляя ее «военной организации», построенной на прямом иерархическом подчинении по непосредственному объекту работы. Однако в трактовке этой идеи Тэйлор больше показал себя аналитиком, чем синтетиком, и не дал методов сопряжения функций в сложной производственной обстановке.

Тэйлор в поисках наиболее производительной работы цеха пришел к установлению функционального руководства цехом. Не универсальный мастер, а мастер-распределитель, мастер по скоростям и целый ряд функциональных мастеров числом до 8 управляют цехом каждый по отдельной линии. Отсюда, от этих функциональных истоков Тэйлора, идет углубление системы функционального управления и в высших органах управления промышленности.

Почти одновременно с Тэйлором, но без мировой известности, выступил в России проф. Адамецкий, который, в противовес аналитику Тэйлору, создал учение о синтетическом построении производственных и трудовых процессов. Работая совершенно в другой области, чем Тэйлор (прокат в металлургии), проф. Адамецкий на базе массового, непрерывно идущего производства создал так называемый «графический метод» — особую форму исследования на базе графического изображения производственных и трудовых процессов по времени в виде «гармонограмм». Проф. Адамецкий, отправляясь, от достигнутой высоты производительности отдельных звеньев, считал, что наивысшая производительность предприятия должна достигаться наиболее удобным сочетанием во времени как отдельных звеньев потока, так и параллельных потоков между собой. Аналогичные работы надо отметить в Америке, связанные, главным образом, с Ганттом и его последователями, выражающиеся в графическом изображении (графики Гантта) запроектированного протекания производственных и трудовых процессов и графическом сличении проекта с фактическим выполнением. Анализ отклонений от проекта должен, с одной стороны, уточнять проект, а с другой, — фиксировать слабые места в организации производства. Однако Гантт, несомненно, стоит ниже Адамецкого по силе своего синтетического охвата трудовых и производственных процессов.

В большом двухвековом охвате идей, известных под именем научной организации труда, чрезвычайно интересно установить, что такие умы, как Маркс, а также Перроне, Адам Смит, Адамецкий, поражают особым выбором производственных объектов при формулировках наиболее резких, последовательных выводов. У Маркса фигурирует текстильное производство— прядение и ткачество, а также бумага, у Перроне и Адама Смита — булавка, у Адамецкого — объекты прокатки. Несмотря на разнообразие этих объектов, они все характерны тем, что представляют собой каждое в своей области однообразное вещество в огромных количествах, и кроме того, по форме — непрерывно тянутую нить. И необходимо констатировать, что в таких объектах, как машиностроение, с его разнообразием вещества (а следовательно, с резко различным сопротивлением материала), разнообразием форм и кускообразным характером объекта, быстрота внедрения наиболее прогрессивных методов производства идет значительно медленнее, чем в производствах, имеющих дело с сыпучими, жидкими, полужидкими, нитеобразными и лентообразными телами.