себе таковаго ради супружества скораго обогащения, ибо на таковых своих зятей всегда имеют призрение султаны и дают им великия вены и началства честные.
Всяко же и те, иже и замуж не идут и живут в том сарае затворени до смерти, имеют всякое себе доволство и призрение. Времянем же и сам султан приходящи к ним живет тамо у них по воли своей неделю, и две, и три не исходящи, никого от дворян своих пущающи тамо, ниже юношей с собою. В то убо время много у него упрашивают жены те, которой что потребно, дабы или доход некий имела, или пленника какова свободила, или ино что тому подобное.
О Великом же сарае, в нем же всегда султан пребывает, уже выше поведахом, яко есть около его четыре мили, имущ три стены от града, едина единой выше, ими же от моря до моря прегражден есть, и две стены с обеих стран моря, наченши от мосхеи Софии, идеже есть врата в сарай из града. В тех вратах всегда стоят на страже 40 воинов, которых называют капигй.
От тех врат между двомя стенами даже до конца сарая в одну сторону есть дворалня, идеже у дров две тысящи мужей непрестанно работают: режут, секут, носят и в поварню, пекарню, аптеку и во алхимию. Дрова же привозят с Чорнаго моря, имеющи к тому л од ей или стругов великих и малых две тысящи, их же зовут карамузалы, которых ни на что иное не емлют, точию на вожение дров на султанскую потребу.
Мужей же тех, иже у дров работают и в печи разносят, называют белтагй, иже имеют свою поварню, где есть себе готовят. Среди двора их стоит крестилница, от церквы святыя Софии принесенная, о ней же выше писахом, и ни един паша может на коне ехать в дом султанской, точию под тот двор, идеже стоит крестилница. Всяк бо доехав тамо повин с коня ссести и пеш ити в палаты.
Входят еще и во иныя ворота, иже две стены около себе имеют и многую сторожу оных же капигов. Тамо уже никто дале без повеления ити не может, точию в той день, в он же дыван [то есть общее слушание] отправляется, четырежды в неделю, то есть в суботу, в неделю, в понеделник, во вторник.
Ибо в те дни сходятся все правители султанския на дыван. Прежде визирь великой; потом паша анатолский, его же зовут белиербес; потом капитан янчарский, гениазар реченный; и два председатели от Сенату, их же калишхе́р называют, то есть судъи войсковые; и паки три началника войсковых, их же называют деситердах. Сии все, седши велми рано, на дыване даже до полудня сидят и всякие дела исправляют.
А где тот дыван отправляют, тамо жилище все каменное со сводами протяжением долгим, отворено в те дни, егда сидят тамо. Пред ними же есть вход, идеже стоят общия народы и стража немала, иже не попущает доходить к судиам, точию аще кому повелено будет; и тако единаго по единому разсуждают.
Егда же отсудят, тогда востав вси к султану отходят и подают ему писание всем оным делам, иже сотвориша на дыване, выписав кратко, а потом словесно ему про все объявляют. И егда о коем деле умолчит, признавают, яко утверждает то. Аще же ему которое дело не годно явится, то махнет рукою, дающи знать, яко то инако достоит вершити.
Сие обаче ведати достоит, яко первое, нежели все на диване сидевшие внидут к султану, великой визирь входит и о сем ему поведает, прочия же ожидают пред полатою тою, ибо султан ни с единым от тех глаголет, токмо с везирем единым, яко с лицем честнейшим советующи. Такожде егда посол чужеземский бывает на приезде или отпуске, ничтоже сам глаголет, но визирь точию, иже первое к султану вшедши наказуется от него, яко подобает ему послу оному отвещати.
Та полата, в ней же дыван отправляется, стоит по левой стороне в сарай входящи. По правой же поварня султанская и общая оптека, идеже всех ради судей, иже имут сидети в дыване, подается раннее пищи употребление: общия птицы вареные и жареные.
А между дываном и поварнею султанскою посреди – казенная полата султанская, где пред дверми ея всегда по земли лежат великия мехи з денгами [дабы народ общий, приходящий на дыван для своих дел, видели яко есть велико сокровище султанское, яко денги даже по земли валяются, не могущи в полатах вместитися или многаго ради медления казначейскаго, иже не может времяни употребити считати денег тех и писари своими].
А те денги суть от разных областей и градов подписания на себе имущая. Из них же потом раздают в полате, кому что повелено будет. Аще же обращется что между тех денег вещей златых нарочитых, паче же португалов различных королей, те особ статьею кладут для султана, иже их в свое особное сокровище полагает.
Входят же и в третие врата в сарай тот, идеже сам султан живет. Который прегражден есть стеною каменною не велми высокою, но толстою, имеющи врата менше первых, где уже стражу блюдут ре́занцы султанския. Вшедши внутрь, есть в нем площадь немалая, имеющая по левой стране жилища, в них же живут евнухи и юноши султанския, а по правой стороне суть аптека султанская, и погреба с корением пахнучим, и отрочата новые, иже еще во учении суть, дабы возрастши могли быти спагами на службу султанскую – их же всегда бывает до шести сот.
О покоях султанских и евнухах его
От двора онаго, где евнухи живут, прилучится ити уским крылцом в един двор, среди коего есть огород изрядный, исполнен различных трав. А по правой стране того огорода суть жилища султанския, в них же з женами своими пребывает, к ним же входит он крылцом волоским, ключи от коихъждо дверей у себе имущи или у началнаго, которой над ре́занцами его. Ибо той непрестанной есть страж дверей тех, ими же султан к женам входит, и с прочими евнухами своими, которыя все суть арапы безобразны, ибо такие избираются в чин той, дабы не любили их жены те.
Те же юноши, ижу служат самому султану, суть благообразны на тот чин выбраны и не един от них злообразен есть. И есть их ко всякой службе по тридесяти человек, наподобие: 30 тех, иже подают ему исподнюю ризу, 30 иже подают шолковую ризу, 30 иже кафтан, 30 иже ферезею, 30 иже теплую