С одной стороны, цифры невеликие. Если на прочном корпусе «Авроры» мы засекли порядка двенадцати тысяч рентген в час, то сейчас фон колебался в районе двух-пяти рентген. Казалось бы, немного, если не вспоминать, что 1-5 рентген в час – это порог безусловного отселения жителей из заражённой территории. И до места крушения ещё несколько километров, а фон продолжает расти.
Предварительно всё указывает на то, что корабль Асгарда являлся центром зоны заражения, если даже не её источником. По мере приближения к останкам корабля радиометр гордо выпячивал на экран всё новые и новые цифры. Когда до лежащего на грунте «Беллискнера» оставалось меньше ста метров, цифры в три десятка рентген с копейками прямым текстом сказали мне: тикай з городу, тоби 3,14зда. При таком уровне радиационного заражения работать людям без защиты нельзя. С лучевой болезнью свалимся через несколько часов. Увы, каким бы сочным куском ни выглядел корабль Асгарда, но при такой дозе облучения насладиться плодами мародёрства смогут немногие, и недолго.
Пользуясь прикрытием корпуса «прыгуна», что давало защиту от активных частиц хоть на какое-то время, облетел место крушения по кругу.
Корабль лежал на брюхе с минимальным креном, обусловленным неровностью грунта. Оный грунт был пропахан на добрые пару километров: от киля «Беллискнера» не осталось ничего, ныне он вперемешку с камнями, деревьями и прочим попавшимся на пути белёсыми обломками торчал из-под пашни. Корпус судна, бывший когда-то ослепительно белым, сейчас имел характерные следы взрывов, чьи эпицентры находились на борту. Обшивка во многих местах была вскрыта и торчала наружу «розочкой». При этом на видимой части корабля проникающих пробоин видно не было. Если что-то и вызвало взрывы на борту, то это или чей-то залп, пришедший в нижнюю полусферу, нам сейчас недоступную для обзора, или с внешним воздействием это «что-то» не связано.
В инфракрасном спектре корабль был ещё тёплым. Двигатели остыли, корпус сравнялся с температурой окружающей среды, а вот из-под пробоин, разнокалиберными «розами» вскрывшими обшивку, пробивались тепловые сигнатуры. Или на борту до сих пор имели место локальные возгорания, или что-то иное генерировало тепло. Но не сунусь же я туда проверять, когда даже на стометровом удалении от корпуса доза «светит» тремя десятками рентген в час? Чай, идиотов нет.
При всём при этом, отдельного внимания заслуживало местоположение корабля и его ориентация. Складывалось ощущение, будто «Беллискнер» прочертил по суше брюхом, в направлении вращения планеты, будто пытался сесть по аварийному. Не рухнул строго вниз. Не предпочёл посадку на воду. Не воткнулся «свечкой» в гору. А именно пытался сесть, контролируя крен, тангаж и дифферент. Но что-то пошло не по плану. И даже не это интересно в данный момент времени. В посадке на аварийном режиме что угодно могло пойти не так. Вопрос в том, что заставило экипаж прибегнуть к такому решению. «Беллискнер» – кораблик хоть и слабенький, но может, при определённых условиях, потягаться и с «Авророй». Что надо ему противопоставить, чтобы сшибить ему щиты и нанести внутренние повреждения? Неважно, с сопутствующей ли пробоиной извне или да.
Но налицо однозначно следы борьбы экипажа за живучесть. Может, кто-то из Асгарда выжил? Такое тоже нельзя исключать. «Серые человечки» чрезвычайно хрупкие создания. Их тела не предназначены для выживания во враждебной среде. В целях облегчения себе жизни они во всём полагались на технологии. Но если «Беллискнер» не взорвался, то, быть может, хоть кто-то уцелел? Это надо проверить.
Найти кого-то в непосредственной близости от корабля Асгарда я не рассчитывал. Так и не сумел представить себя контуженым настолько, чтобы организовывать пункт постоянной дислокации рядом с потерпевшим аварию космическим кораблём, грозящимся взорваться в любой неподходящий для этого момент. Даже, будь я переломанный в одном и том же месте десять раз, надо найти в себе силы отползти как можно дальше, если жить охота. Значит, искать кого-то ближе, чем в километре, смысла нет.
Хотя, глядя на счётчик радиометра, я бы тикал отсюда за все десять…
Только одно место подходит для укрытия выживших в окрестностях: чуть восточнее, в направлении вращения планеты, километрах в нескольких среди буйных зарослей зелени высится ряд разрушенных высоток. Судя по размаху окаймлённого растительностью бетонного пятна – или небольшой технический аванпост, или какое-то небольшое поселение. Там бы и я искал укрытия, будь на месте выживших при крушении «Беллискнера». Оставаться в лесу – себе дороже. Ночи, незнакомая планета, незнакомая фауна, да и ещё и стрессовая ситуация после аварии. А в бетонных стенах пусть и заброшенного, но города – укрытие от непогоды, убежище от дикого хищника и какая-никакая, а инфраструктура, позволяющая эффективно держать оборону. К тому же, есть высотки, на которые можно забраться и сверху обозреть окрестности. Если кто-нибудь разумный и выжил на борту, то направиться мог только туда.
«Прыгун» довернул носом в сторону руин заброшенного городка и взял курс на высотки. Самый малый ход двигателям – и медленно, аккуратно поплыли, высматривая среди деревьев и бетонных столпов зданий признаки жизни. Так-то, для этого есть детектор на борту, но чтобы увидеть тот же условный столб дыма от костра, он не обязателен.
При текущей скорости «прыгуна» до руин города меньше пяти минут лёта. На радарах – чисто. Единственный крупный источник электромагнитных полей, свидетельствующий о наличии хоть каких-то следов развитой цивилизации – фонящий десятками рентген в час корпус «Беллискнера», оставшийся за кормой. В черте горда ни единого ватта энергии и ни единого тесла поля не зафиксировано. Это заброшенная планета со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Над городом зависнуть по вертолётному. Опасно, конечно: это облегчает возможность наведения не только для ПВО, но и для ручного стрелкового оружия. Но так, зависнув на месте и стабилизировав динамично меняющуюся картинку за обзорным щитом «прыгуна», я могу визуально отследить, есть ли в округе хоть какое-то движение, свидетельствующее о наличии жизни.
Повисел пару минут. Поводил жалом туда-сюда. Осмотрел сверху всё визуально, и только после этого переключился на сенсоры «прыгуна». Почему не сразу просканировать руины? Слишком много времени я провёл за пультом таких корабликов. Знаю, как часто попадались экранированные зоны, закрытые от сканирования бортовыми системами «прыгунов». Чуть ли не в упор подлетали и сканировали: умная машина твердила, будто перед ней ничего нет. А по факту чего там только не находилось… Глаза – тоже не панацея, их тоже можно обмануть. Но когда взгляд пилота дублирует датчики машины, становится проще. Дублирование – залог надёжности.
В этот раз сенсоры молчали тоже. Никаких крупных очагов излучений. Никаких исходящих мостов от сигналов. Но это на «крупных» датчиках. Стоило лишь переключиться на детектор признаков жизни, как на оперативном экране на уровне земли зажглись две искорки, сигнализирующие о наличии в квадрате живых существ. Логика – она и на другом конце вселенной логика…
Поиск места для посадки не занял много времени. Руины города захватила растительность, произрастающая буквально везде, но и мне много не надо. Я – на десятиметровом «прыгуне», а не на четырёхкилометровой «Авроре». Уж найти пятачок размером с парковочное место для грузовика сумел. Сел на бывшую площадь между высотными зданиями: на той её части, которая ещё не успела порасти вековыми деревьями. Те тоненькие «веточки», что успели пробиться из-под бетонки к небу, оказались без зазрения совести примяты тяжёлым стотонным корпусом «прыгуна».
Две отметки целей локализованы в соседних с площадью руинах. Они принадлежали здоровенной высотке, в лучшие свои годы насчитывающей пару десятков этажей. Сейчас нескольких их них нет: что-то снесло верхушку здания.
Первым делом – заглушить источник питания «прыгуна» и обесточить машину. Такая себе «противоугонка», конечно. Но если я хочу попытаться вернуться не пешком, лучше перебдеть.