Читать интересную книгу Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

— Ты никогда не подвисал с твистами?

— Не так…

— Так что, я врубаюсь, ты не въезжаешь и в этот геноджек-пунд-бит?

— Прекрати, или я тебя пристрелю.

Гарлон Нейл осклабился и в притворной ярости заморгал всеми шестнадцатью глазами.

— Доглатывай, твист. Если это не Фант Мастик, я выколю себе глаза.

— О, позволь тост, — прошипел я и поднял стакан. — Вскинь, опрокинь, и нальём ещё по одной!

Я скорчил гримасу, когда обжигающе крепкое спиртное ошпарило мой пищевод, а затем взял с подноса проплывавшей мимо нас девочки-дикобраза ещё две порции.

Фант Мастик сидел со своими приятелями в боковой кабинке. Потомок многих поколений мутантов, проживших свой век под радиоактивными осадками, он был довольно тучной тварью с морщинистой плотью и гипертрофированными чертами лица. Его шелушащиеся уши расходились веером кожи, покрытой разбухшими венами, а вместо носа отвисал хобот. Пучок жидких рыжих сальных волос прилип к выпуклым надбровным дугам. Под ними чернели глубоко посаженные глаза.

«Печальные глаза, — подумал я. — Невероятно печальные».

Он пил из большой кружки, втягивая алкоголь через обвисший нос. Его рот, изуродованный бивнеподобными клыками, для этого не годился. Рядом с Фантом сидела проститутка. У неё было столько рук, что она одновременно посасывала выпивку, курила сигарету с обскурой, поправляла макияж и под столом делала с Фантом что-то такое, чем тот явно наслаждался.

Мы подошли к ним.

Телохранители Фанта тут же поднялись и преградили нам путь. И первый, рогатый громила, и второй, с единственным гигантским глазом, прикрытым сморщенным кожаным капюшоном, что-то сжимали под одеждой.

— Как делишки, твисты? — пропыхтел рогатый гигант.

— Все путём. Да не рыпайся ты, нам просто надо побазарить с Фантом, — сказал Нейл.

— Не выйдет, — откликнулся большеглазый приглушённым голосом. Бог-Император знает, где у него находился рот.

— А мне сдаётся, его порадует тот приработок, который мы предлагаем, — не сдавался Нейл.

— Пропусти их, — через звуковой блок произнёс Фант.

Вокс-имплант. Нечасто можно встретить твиста, у которого хватило денег на такой аппарат. Фант наверняка был азартным игроком.

Телохранители отошли в сторону и позволили нам пройти в кабинку. Мы сели.

— Слушаю.

— Вот че я те скажу, твист, мы тут ищем, где бы прикупить умника разряда альфа. Слыхали, у тебя есть один на поводке.

— Слыхали? Где?

— Вокруг да около, — ответил Нейл.

— Кхе-кхе. И кто ж вы такие?

— Просто два твиста, с которыми ты заключаешь сделку, — сказал я.

— Вот, значит, как?

Мы посидели некоторое время молча, пока Фант заказывал выпивку. Девочка теперь расчёсывала волосы и красила ресницы. Одна из её многочисленных рук легла под столом на моё колено.

Она подмигнула мне глазом, растущим на кончике её языка.

— Че у меня есть, так это не альфа. У меня альфа-плюс.

— Дык, потому мы к тебе и пришли, Фант! Именно! У цены нашей сделки нет верхнего предела!

— Чем платить будете?

Нейл бросил на стол один из слитков.

— Чистенькими, весёленькими и жёлтенькими. У нас этого добра целые ящики. Короче, хватит. Итак?.. Где?

— Мне надо переговорить с кой-какими людьми.

— Лады.

— Где я смогу вас найти?

— «Сонный твист».

— Не засыпайте слишком крепко. Вдруг я позвоню.

Аудиенция закончилась. Мы отправились за свой столик возле сцены и пропустили ещё несколько рюмок, делая вид, что наслаждаемся непристойным кривлянием девушки со ртом на животе.

Примерно час спустя Фант со своей свитой вышел через боковую дверь.

— Пора уходить, — сказал я.

Мы прикончили оставшуюся в стаканах выпивку и поднялись. Нейл дал девочке-дикобразу горстку монет и шлёпнул её по попке. Иглы на коже официантки встали дыбом, но она улыбнулась.

Когда мы выходили, ни одна из голов вышибалы не одарила нас даже мимолётным взглядом.

Завернув за угол унылого бара, я вручил Нейлу один из двух медных инжекторов, и мы быстро ввели себе детоксиканты, очищающие организм от алкоголя.

Несмотря на глубокую ночь, было не слишком темно. Огромные дуги метеоритных колец, опоясывающих Иичан, сияли отражённым светом, словно инкрустированные алмазами платиновые браслеты.

Главная улица района трущоб представляла собой изрытое колеями, грязное болото. Между рядами тёмных, покосившихся зданий лежали гниющие дощатые мостки. Свет вывесок и немногочисленных уличных фонарей отражался в лужах.

К западу от трущоб на фоне звёзд поднимались склоны главного улья, напоминающего тёмную гору мусора, причудливо расцвеченную миллионом крошечных лампочек. На востоке виднелись скопления неопрятных фабричных зданий и опреснителей, выбрасывающих в атмосферу столбы коричневого пара и жёлтых химикатов, разносимых ветром.

На юге, среди зелёных полей и равнин, покрытых густой вязкой порослью, можно было различить огни уборочных машин. Многотонные грузовики размером с небольшое межзвёздное судно пожирали зеленые массивы жатвенными приспособлениями, напоминающими жвала гигантских насекомых.

Растительность вываривалась в огромных внутренних чанах. Жидкость подавалась в трубы, расположенные на крышах механизмов. Огромные раструбы, похожие на выступы позвоночника, изрыгали влажное сырьё и пульверизированный сок высоко в атмосферу, где тот собирался в грязно-зеленые облака, а затем оседал клейкими и густыми, словно сироп, дождями. От выпадающих осадков все в трущобах твистов становилось липким. Из водостоков скорее не текла, а сползала и, растягиваясь, падала вязкая масса. Повсюду стояло зловоние гниющей растительности и разжижённой клетчатки.

— Думаешь, он клюнул на приманку? — спросил я.

Нейл кивнул:

— Ты сам видел, что он заинтересовался нашим предложением. Золото — редкость на Иичане. У него даже глаза загорелись, когда я показал ему слиток.

— Тем не менее он захочет проверить нас.

— Конечно. Ведь он бизнесмен.

Мы шагали по улице, закутавшись от липкого дождя в плащи и надвинув капюшоны. По пути нам попадались и другие мутанты, одетые в грязные лохмотья. Одни волочились куда-то по непролазной грязи, другие собирались под медными навесами, третьи вместе курили обскуру через кальян, укрывшись от дождя в тёмных подворотнях.

Завыли сирены. Нейл втянул меня в узкий переулок, заканчивающийся тупиком. Мимо прополз чёрный бронированный «лэндспидер» с зарешеченными фарами. Я увидел на его борту герб арбитров главного улья. Высунувшись из верхнего люка, облачённый в броню офицер направлял прожектор.

Яркий луч скользнул по нам и пополз дальше. Снова прозвучала сирена, и мы услышали усиленный громкоговорителем требовательный голос:

— Эй, вы пятеро, приказываю выйти и предъявить документы. Немедленно!

Постанывая и ворча, группа твистов вышла на освещённую прожектором улицу. Офицеры вылезли из машины, чтобы обыскать их и проверить по информационной базе их генные отпечатки.

Нам вовсе не хотелось нарываться на патруль арбитров. Особенно если мы собирались оставаться анонимными мутантами. Моё удостоверение избавило бы нас от волокиты со стражами порядка, но это могло спугнуть Лико.

Я настоял на полной секретности операции. Официально никто не знал, что мы прибыли сюда. Эмос провёл тайную проверку, но не смог найти и следа Лико. Чего, собственно, и следовало ожидать. Кроме того, мы не знали, скольких чиновников он попросил предупредить его о любом появлении инквизиторов.

Мы с Нейлом направились на запад по лабиринту переулков и крытых улочек, пробираясь к «Сонному твисту» окольными путями, обходя крупные улицы и патрули арбитров.

И, как оказалось, именно там нас ждали неприятности.

Нам преградил путь плосколобый коротышка. Он раскинул свои руки так, словно собирался склониться в реверансе.

— Твисты, милые твисты, братаны, подайте пару империалов бедному вырожденцу, чья удача, словно солнце, закатилась за горизонт.

— Не сегодня, твист. Отвали в сторонку, — начал Нейл.

А я уже напрягся. Откуда этому паршивому выродку было знать, что у нас имеются монеты Империума, если он не видел нас в баре и не следовал за нами специально?

Выйдя из мрака липкого дождя, его сообщники приближались к нам сзади.

Я всадил в сознание Нейла псионическое сообщение «Ложись!» и упал сам.

В воздухе просвистело нечто, утыканное шипами.

Коротышка изверг череду самых похабных ругательств из всех, какие я когда-либо слышал, и бросился на меня, занеся для удара обоюдоострый кинжал.