Читать интересную книгу Уникумы Вселенной - Юрий Иванович

– Табань! – скомандовал Броди, и Пузин стал грести веслами в противоположную сторону, замедляя движение.

Они почти совсем остановились и теперь продвигались вперед со всей возможной осторожностью. Метров через десять им даже пришлось отойти подальше от берега: так низко свод нависал над их головами. Но вот он резко поднялся вверх – и они увидели канал, шириной метров пять, уходящий в глубь скалы.

– Глубина полметра! – продолжала комментировать Лариса.

Пузин опустил весло и уперся им в дно. Но лодка продолжала свое движение, поворачиваясь другим бортом в направлении уходящего в скалы канала.

– Ого! Да здесь течение! – воскликнул Карл, переставляя весло и давая лодке понемногу продвигаться вперед. – И довольно приличное!

Так они прошли еще метров двадцать, и постепенно канал расширился и превратился в небольшое озерцо, образовавшееся в высокой круглой пещере с пологими, удобными берегами. В стенах пещеры виднелось несколько овальных проходов, ведущих во тьму.

– Ну вот, кажется, нашли продолжение пути! – обрадовался Александр Константинович. А когда услышал шелестящий шум, добавил: – И исток из озера! А это воодушевляет: значит, нижележащие катакомбы и шахты не обязательно затоплены, мы можем надеяться продолжить наши исследования посуху.

Четверка высадилась на берег и, вытянув лодку из воды, вошла в ближайший, самый большой проход. Сразу было заметно, что он рукотворный. Уж слишком он был прямым. Через несколько десятков метров послышался шум, и чуть дальше, ниже уровня пола, исследователи увидели стремительно несущийся поток воды. Русло небольшой речушки сопровождало туннель некоторое время, а потом резко вильнуло в сторону и скрылось в узкой расщелине. Это было справа. Минут через пять русло опять показалось на короткое время, но уже слева от тропы.

– Все ясно! – Броди остановил отряд. – Возвращаемся назад! Сюда мы вернемся с оборудованием в самом скором времени. Вначале организуем лагерь на берегу озера, там, где ждет наш кормилец. Кстати, его совсем не слышно, сюда волны не достают.

Но лишь только они вернулись к маленькому озерцу, как в их передатчиках раздался взволнованный голос:

– Прыйем! Прыйем! Дэ вы попропадалы?!

– Кормилец! Все в порядке! – успокоил его руководитель экспедиции. – Возвращаемся к тебе. Как там ребята?

– Та вжэ тут, биля мэнэ.

– И мы скоро будем! – пообещал Броди.

Пока добирались, он закончил первичный план озера: обозначил несколько новых колонн и дорисовал канал с маленьким озерцом. Исследуемый объект получился в виде листа, широкого в основании и сужающегося к концу. Длина – около полутора километров, в самой широкой части – примерно пятьсот – шестьсот метров. Оставалась неисследованной центральная часть, но руководитель отложил это на потом. Ведь когда вниз доставят гальванические батареи или проведут энергокабель с поверхности, то всю пещеру, накрывающую озеро, легче будет осветить мощным прожектором.

Трое ребят, обследовавших правые проходы, ничего интересного не нашли. Сообщили только, что все коридоры и туннели идут резко вверх и заканчиваются тупиками.

Назад шли налегке, бодро и даже гораздо быстрее, чем спускались. Ведь почти все оборудование, лодку и даже запасы пищи оставили внизу. Единственное, что замедляло путь, так это разматывание огромной катушки с кабелем, который тут же, наскоро, прикрепляли к стенкам проходов. К кабелю были подключены все приборы, оставшиеся на берегу озера. С их помощью можно было следить за малейшими колебаниями как в температуре воздуха, воды и породы, так и за минимальными перемещениями любого объекта в зоне действия ультрафиолетовых лучей. И делать это можно было прямо из штабной палатки. Конечно, мало кто верил в возможность существования какой-либо жизни на такой глубине. Но, уходя, Пузин глубокомысленно махнул в сторону водной глади и изрек:

– Если есть флора, должна быть и фауна!

На что Броди пошутил:

– Если ты хочешь запугать Люсию, то делаешь это напрасно: она и так ведет себя сегодня тише всех.

В храм-пещеру они прибыли как раз вовремя: дело подходило к обеду. Остававшиеся наверху встретили «подземников» криками приветствия и бурными аплодисментами. Выслушав сжатый рассказ о найденном озере и о проделанной работе, Оливер гордо выпятил грудь и высоко поднял подбородок.

– Теперь мы тоже хотим услышать ваши аплодисменты! Полдня и для нас не прошли бесследно.

– Согласен полностью! – закричал Броди, хлопая в ладоши. – Я уже давно любуюсь возродившимся пантеоном, ожившей статуей и будто заново сделанной резьбой по камню. Вид просто потрясающий!

– Ха-ха! Это лишь цветочки! – пообещал Оливер. – Сейчас вы вообще потеряете дар речи! – И стал объяснять: – Вначале мы очистили идеально всю резьбу на задней стене пантеона, каждую щелочку, каждую канавку. Потом стали устанавливать упавшую нижнюю часть статуи. Именно в тот момент, когда вращали обломок, заметили, что круглый камень основания слегка поворачивается на оси. Обцарапали и вытянули пылесосом всю пыль до грамма, и камень стал крутиться на девяносто градусов. То есть статуя поворачивалась иногда лицом к центру. Бросились к левой, потрудились и над ней. Она тоже повернулась к центру. Ну а когда очистили центральную, выяснилось, что она поворачивается на все сто восемьдесят градусов, то есть к храму спиной. А зачем? Долго не могли докопаться до разгадки. Пока ваш Николай… – («Счастливчик!» – выкрикнул Пузин), – не надавил спиной на эту плиту. Сейчас мы вам все продемонстрируем.

Когда манипуляции со статуями были проделаны, Оливер и оба практиканта уперлись спинами в одну из плит задней стены – и та с неприятным, щемящим душу грохотом стала отъезжать назад. И за ней открылась комната, полная мраком и густой паутиной тысячелетий.

Глава 37

Город

Океания торжествовала. По всеобщему мнению, она проходила один из высочайших пиков развития в своей истории. Каждый ее житель был страшно горд за себя и за свою родину. Это еще более укрепляло сплоченность, поднимало боевой дух и призывало к покорению новых, гораздо более высоких и технически качественных ступеней человеческой цивилизации.

В обиход вошло кем-то метко запущенное словосочетание «Триумфальная неделя». Иначе и не говорили как: «После праздника Лунная Свадьба началась триумфальная неделя победы человека над космосом!»

Самым популярным и остродефицитным товаром стал телескоп. Самым распространенным времяпрепровождением и развлечением – наблюдение с крыш и смотровых площадок за околоземным пространством. Никого даже не обеспокоили участившиеся несчастные случаи падения ротозеев и новоиспеченных астрономов с высотных зданий. Все радовались, праздновали и ликовали.

И для этого были все поводы. После благополучного запуска в воскресенье кораблей с человеком и модулями станции весь понедельник прошел в наблюдении за все увеличивающимся орбитальным телом, к которому поочередно пристыковывались новые части. А вечером все, затаив дыхание, следили за посадкой челнока с возвращающимся на Землю первым космонавтом. Рану-Оливис прибыл в полном здравии и с самыми оптимистическими рассказами. Ночью опять были салюты, лишь немногим уступающие праздничным двухдневной давности.

А во вторник с утра объявили о запуске второй космической станции. И через час, после взлета трех огромных транспортно-пассажирских самолетов, которые отправились в сторону Среднего моря, из чаши Западного бастиона стали подниматься еще более огромные стратостаты. И если первую станцию в стратосферу поднимали шесть, то вторую – целых двенадцать темных, тускло мерцающих шаров. К утру следующего дня каждый желающий мог наблюдать за сборкой на орбите уже чуть ли не космического городка – и в то же время сверяться с красочной схемой-плакатом, которую раздавали на всех углах и перекрестках, напечатали во всех газетах и постоянно транслировали по телевидению. На этой схеме были детально вырисованы все помещения, жилые и рабочие, вспомогательные и технические, каждой из двух орбитальных станций. И тогда же, в среду после обеда, всех потрясло новое известие: взлетают три новых корабля, которые доставят на орбиту, в космические станции, сразу четырнадцать космонавтов! И когда эти три корабля покинули пределы Земли и благополучно стали сближаться с целями своих путешествий, опять наступило общее ликование. Праздник продолжился, салюты тоже – до полудня четверга, когда все опять прильнули к окулярам телескопов и экранам телевизоров, с волнением наблюдая за стыковкой и переходом людей в совсем недавно собранные космические станции. Все прошло без сучка и задоринки, вполне благополучно (если не считать еще нескольких разбившихся насмерть при падении с крыш и из окон). Вечером опять были салюты в честь такого знаменательного события, но многие их уже не видели: им попросту хотелось спать. Сколько же можно праздновать? Тем более что большинство все-таки ходили на работу и даже что-то там делали. Сон свалил с ног весь народ Города. Но в пятницу, с самого утра, новая радостная весть облетела Хрустальный город и принадлежащие ему островные территории: объявляется выходной день, отныне празднуемый каждый год. Все опять бросились к телескопам.