тоже привёз, — оживился Сиплый.
Достал две бутылки «Абсолюта», одну поставил в холодильник, вторую на стол.
— Куда хоть столько! — удивилась Настя.
— Нормалёк, я одну выпью, а ту, что в холодильнике, не трогай. Зевс вернётся, вместе выпьем, — бравым голосом сказал Сиплый.
— Хорошо, — сказала Настя. — Даст Бог, так и будет.
И они принялись за еду. У Сиплого после трёх рюмок развязался язык, и он много рассказывал и про детдом, и про учёбу Витьки в Череповце. Как они гуляли направо и налево, умалчивая о пикантных подробностях. Рассказал даже про Машку, которая, зараза, не пошла за него замуж, а укатила в Швейцарию. Болтали почти до утра. В конце концов Настя сказала:
— Знаешь Саня, я полюбила тебя как брата, поэтому нам с тобой так легко. Мы с тобой никогда не сможем быть вместе, я хочу, чтобы ты это понимал и не питал никаких иллюзий. Но ты всегда будешь желанным гостем в моём доме. Запомни это, брат Саня.
Сиплый в изумлении открыл рот. Потом закрыл. Сказать было нечего. Эта молоденькая девочка Настя в нескольких предложениях легко расставила все точки над «i». Мужику, который в два раза старше её, который столько всего повидал на своём веку. Вот так всё просто и без лишних недомолвок. Он, пожалуй, тоже уже полюбил эту девчонку. Теперь он понимал, почему Зевс так быстро к ней привязался. Она, правда, была необыкновенная, не такая, как все. Что ж, пусть он будет любить её как сестру. Хоть так. По телевизору фоном шла музыкальная программа, и как раз включили медляк. Саня взял пульт, сделал погромче и сказал:
— А потанцевать с сестричкой хоть можно?
— Конечно, братик, — улыбнулась она, — с удовольствием.
И они танцевали, плавно кружась под музыку. Настя давно уже сняла свои праздничные туфли, оба были босиком. Когда танец закончился и кавалер проводил даму обратно за стол, Настя вдруг сказала:
— Я понимаю, что Витя уже не вернётся. Что-то ужасное случилось. Скорее всего, это волки, а может, ещё какая беда. Я понимаю, но всё равно верю, а вдруг какое-то чудо. Вдруг Бог даст нам ещё один шанс быть вместе. Я не знаю, как, но ведь случаются же чудеса?
— Случаются, — подтвердил Сиплый. Может быть, без особого энтузиазма, потому что вряд ли он сам верил в чудеса.
— Я молюсь Богу, чтобы Он каким-то, ведомым только ему одному, способом, всё вернул, как было. Вернул тот день, когда мы расстались. Я бы тогда его не отпустила или бы поехала с ним. Понимаешь?
Он кивнул. На улице время от времени проходили шумные компании, где-то продолжали хлопать петарды, а здесь, на маленькой кухне, медленно догорали две свечи, по телевизору о чём-то шутили юмористы. И эта девочка из деревни, судьба которой каким-то чудесным образом пересеклась с судьбами двух друзей, Зевса и Сиплого, сидела за новогодним столом и продолжала верить в своё личное чудо.
Глава 14
Глава четырнадцатая. 8 июня 2009
Виктор сидел на заднем сиденьи «Киа-Рио» и через тонированное стекло поглядывал на спускающихся по ступенькам студентов ЧГУ. Водитель оживлённо рассказывал, как его, успешного бизнесмена, подкосил кризис и, чтобы оплатить взятую в кредит машину, приходится таксовать, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Виктор слушал, кивал и иногда соглашался, поддерживая разговор.
— А почему кризис-то случился? — нехотя спросил он, вдохновив водителя на новый монолог,
— Как почему? Это всё американцы виноваты, — в сердцах сказал тот. — Они там деньги печатают миллиардами, а потом кризис во всём мире. Вот и к нам пришёл от этих пиндосов. Козлы, блин. Я купил квартиру за три миллиона, хорошо хоть на свои деньги, в ипотеку не залез. А теперь она, прикинь, миллион восемьсот стоит! Ну как такое возможно? Всё подорожало: и продукты, и бензин — а хата стала почти в два раза дешевле. А коммунальщики, чтоб они сдохли все, эти жадные твари, в два раза квартплату подняли, гандоны. Я всё время говорю: Сталина пора откапывать…
Виктору надоело слушать это нытьё, и он переключил внимание на прохожих, всматриваясь в каждую девушку, ожидая увидеть Настю. Стояли они под деревьями на проспекте Либкнехта лицом в сторону Советского. Обзор прекрасный, было видно всех, кто заходил и выходил из института. Тут с Советского в их сторону повернул белый кроссовер или паркетник (Виктор никогда не разбирался в этих терминах). Водитель неторопливо сделал аккуратный разворот по большому радиусу и припарковался прямо в трёх метрах перед ними.
«Ну вот, закрыл весь обзор, — подумал Виктор. — Судя по стилю езды, вероятно, дед какой-то».
Водитель тем временем заглушил машину и разговаривал по мобильному. На машине был логотип «Форда»: — Ford Kuga, — прочитал Виктор, опять увидев новую модель. Раньше такую не встречал. Вот они их наштамповали за четыре года! Так ничего, симпатичная игрушка. Виктору машина понравилась. Тем временем дверь открылась, и из Форда вышел молодой парень, по-летнему опрятно одетый. Он был в светлых брюках и белой рубашке поло. Паренёк с аккуратной стрижкой был похож на такого успешного игрока в гольф. В руках у него была большая салфетка. Он тщательно протёр зеркало заднего вида, затем — левое стекло, потом — подняв дворники, не торопясь, долго и нудно вытирал лобовое, потом, правое стекло. Закончив с чисткой стёкол, он аккуратно свернул салфетку пополам, скатал в тонкую трубочку и убрал в салон. Сам же, скрестив руки на груди, стал возле машины, смотря в сторону выхода из универа.
«Тоже кого-то ждёт», — подумал Виктор.
Молодой человек, с виду лет двадцати пяти, стоял у нового приятного автомобиля и, скорее всего, ждал свою подругу. Виктор даже слегка позавидовал ему. Вот умеют же люди жить! Устраивают свои дела. У них есть стабильность и размеренность, не то что у него. Его всю жизнь кидало из одной крайности в другую. Только появлялась уверенность в завтрашнем дне — обязательно что-то случалось и всё опять шло наперекосяк. Почему так, Виктор не знал и не понимал, что он делает не так, как другие. А может, это просто видимость, и у других тоже хватает гемора.
Парень меж тем кого-то увидел и с радостью на лице шагнул вперёд, разводя руки в стороны, готовясь обнять. Виктор бросил взгляд левее, на ступеньки ЧГУ, и сердце у него перестало биться. Это была Настя. Виктор, затаив дыхание, смотрел, как она со счастливой улыбкой быстрым шагом спускалась навстречу парню. Настя была одета в светлое летнее платье, лёгкие босоножки, в руке держала изящную