Читать интересную книгу Тайна американского пистолета. Дом на полпути - Эллери Куин

— Понятно.

— Компания уведомила душеприказчика Гимбола — одного близкого друга семьи, — что она готова выплатить ему за полис Гимбола отступного в сумме стоимости полисов с условием отказа от всяких дальнейших претензий. Насколько я понимаю, это уже было сделано.

— Приговор аннулирует полис?

— Абсолютно верно.

— А как дела с апелляцией?

— Мы добились, чтобы Нью-Джерси финансировал ее. Полагаю, об этом ты читал в газетах. Мне удалось всякими правдами и неправдами добиться отсрочки. Окончательное решение будет на следующий год. А пока, — хмуро закончил Билл, — Люси в Трентоне. Куда уж лучше. — Он уставился в потолок, затем проговорил: — Как это тебе в голову взбрело притащить ее?

— Кого?

— Андреа, черт побери!

— Послушай, Билл, — спокойно сказал Эллери. — Почему Андреа с таким ужасом отнеслась к предложению выступать в качестве свидетеля?

— Хоть убей, не знаю. Ее показания ничего особенного не дали — ничего для нее опасного или порочащего.

— Близко к правде. Но именно это делает ее такое упорное нежелание еще более странным. Ведь она явно сопротивлялась не потому, что не хотела сообщать о своем посещении места преступления. Это нежелание могло бы объяснить, почему она помалкивала о своем визите, пока мы сами не докопались до этого, но это не объясняет ее сопротивление, когда ты попросил ее выступить в качестве свидетеля. Напротив, она скорее имела все основания пойти тебе навстречу.

— Еще как! — усмехнулся Билл.

— Не будь ребенком. Ты ей нравишься — не буду употреблять более сильное слово, чтоб у тебя снова мозги не поплыли.

Билл покраснел.

— Она очень сочувствует Люси.

— Игра! Все игра. Она и мною играла.

— Билл, на самом деле ты умнее, чем твое высказывание. Андреа хорошая девушка. У нее есть здоровая основа, которую ее окружение не смогло в ней изменить. И она не лицемерка. В нормальных обстоятельствах она была бы, как я говорю, рада помочь Люси. А вместо этого… Да что говорить, ты сам видел, как она вела себя.

— Она палец о палец для нас не ударит. Андреа по ту сторону барьера. Она зла на нас обоих из-за Гимбола.

— Ерунда! В ту ночь она была единственной в этой хижине, кто по-человечески посочувствовал Люси.

Билл теребил простыню, сминая ее и расправляя складки.

— Ну ладно. Так в чем ответ?

Эллери подошел к окну.

— Как тебе кажется, какое основное чувство проявляется в ее поведении с тех самых пор, как история ее посещения хижины всплыла на поверхность?

— Страх.

— Вот именно. Но чего она боится?

— Спроси чего-нибудь полегче, — буркнул Билл. Эллери подошел к кровати и положил руки на спинку изножья.

— Ясно, боится рассказать эту свою историю. Но почему так этого боится?

Билл недоуменно пожал плечами и снова затеребил простыню.

— Но разве ты не видишь, что этот страх идет не изнутри бедной девушки, а как бы снаружи? Страх под давлением! Страх, рожденный от угроз!

— От угроз? — встрепенулся Билл.

— Ты забыл о жженой пробке.

— Угрозы! — Билл вскочил с кровати; в глазах его вспыхнула надежда. — Боже мой, Эллери! Бедное дитя! — Он начал вышагивать перед кроватью, разговаривая сам с собой.

Эллери бросил на него ироничный взгляд:

— С какого-то момента меня осенило. Это единственное объяснение, позволяющее свести воедино все факты — и физические, и психологические. Она хотела помочь нам, но не могла в это ввязаться. Если б ты видел ее лицо в ту ночь! Но ты не видел, ты слеп как летучая мышь. За ней словно все силы ада гнались. Как она могла пройти через такую пытку, если б жуткий страх не заставлял ее держать язык за зубами? И страх не за себя, понимаешь?

— Так вот, значит, почему она…

— Эта проблема требует серьезнейшего анализа. Если ей кто-то угрожал, если он велел ей помалкивать, следовательно, этот некто боялся, что она могла что-то раскрыть. И это обусловило мое поведение. Монополизировав все ее время, я пытался убить сразу двух зайцев: первое, играя на том, что в ней лучшего, заставить ее в конце концов рассказать то, что она знает. Второе, — Эллери выпустил облачко дыма, — спровоцировать того, кто ей угрожает!

— Но, Эллери, это ведь значит… — бурно отреагировал Билл.

— Да, это значит, что я, — согласился Эллери, — так или иначе ставлю Андреа под удар. Верно.

— Но у тебя нет такого права!

— Ага, твой тон меняется. Теперь к оружию на ее защиту! — ухмыльнулся Эллери. — Но что поделаешь, Билл, мы не должны брать личности в расчет. Тот, кто предостерегает Андреа, теперь знает, что я ее обхаживаю. И они прекрасно знают, что я вовлечен в это дело. Их не может не волновать, чего я хочу от девушки. Естественно, они начнут нервничать. Словом, они предпримут какие-то шаги.

— Какого черта? — заревел Билл, хватая пиджак. — Какого черта мы прохлаждаемся здесь?

Эллери улыбнулся и смял сигарету в пепельнице.

— Как бы то ни было, я так все умудрился устроить, что мы на пути к истине. Вчера я привез Андреа в Трентон, чтобы пробить последние заградительные редуты. Я знал, что лицезрение Люси в ее нынешнем положении сделает свое дело. Она плакала всю дорогу до Нью-Йорка. Думаю, сегодня дело решится.

Билл был уже в коридоре и нажимал кнопку лифта.

* * *

Безликий человек нахмурился.

— Мисс Андреа нет дома. — По его тону можно было понять, что мисс Андреа никогда не будет дома, когда он видит в дверях Билла.

— А ну, давай отсюда, — вежливо потребовал Билл, отталкивая безликого.

Они вошли в двухэтажную гостиную в квартире Бордена-Гимбола. Билл быстро оглядел помещение.

— Где она? Не искать же ее целый день?

— Простите, сэр?

Билл схватил безликого за цыплячью грудь. Нос лакея направился вниз, и он отшатнулся с испуганным видом.

— Будете говорить или я вышибу из вас дух?

— Простите, сэр, но мисс Андреа нет дома.

— Где она? — рявкнул Билл.

— Она вышла с час назад, сэр, совершенно неожиданно.

— Она не сказала куда?

— Нет, сэр. Она не сказала ни слова.

— Кто дома?

— Только мистер Борден, сэр. Сиделка ушла на перерыв, и он там у себя спит. Я прошу прощения, сэр, но в его состоянии его действительно нельзя беспокоить.

— Где миссис Гимбол?

Лакей совсем растерялся.

— Она уехала, сэр. Поехала в поместье мистера Бордена на Ойстер-Бей.

— Одна? — встрепенулся Эллери.

— Да, сэр, уехала в полдень. На несколько дней. Отдохнуть, как я понимаю, сэр.

Эллери нахмурился. Билл, посмотрев на него, весь похолодел.

— Мисс Андреа была дома, когда мать уезжала?

— Нет, сэр.

— Вы говорите, мисс Андреа уехала с час тому назад без всяких объяснений? Одна?

— Так точно, сэр. Видите ли, сэр, она получила телеграмму.

— Этого только не хватало! — воскликнул Эллери.

— Мы опоздали! — закричал Билл. — Ты добился своего, чтоб тебе, Эллери. Почему ты…

— Спокойно, Билл, это еще ничего не значит. Где эта телеграмма?

Безликий человек будто проснулся.

— Я принес ее ей в будуар, сэр. Она, должно быть, еще там.

— Веди нас в ее комнату!

Лакей побежал к лестнице, ведущей на второй этаж. Он указал пальцем на нужную дверь и боязливо отступил в сторону. Эллери открыл дверь. Комната, отделанная в холодных зелено-белых тонах, была пуста, и в ней висела зловещая тишина. Повсюду виднелись следы спешных сборов.

Билл вскрикнул и бросился к смятому листку желтой бумаги, валяющемуся на ковре, где его, очевидно, бросили. Это была телеграмма. В ней говорилось:

«Случилось нечто ужасное приезжай немедленно одна никому не говори тчк я в отеле Северный берег между Рослин и Ойстер-Бей на главном шоссе поторопись.

Мама».

— Плохи дела, — медленно протянул Эллери. Отель «Северный берег» — это место Бена Даффи, руководителя оркестра. Он уже несколько месяцев закрыт.

Билл окаменел на секунду и тут же, не говоря ни слова, швырнув телеграмму на пол, бросился к двери. Эллери нагнулся, подхватил желтый листок, подумал секунду, сунул его в карман и последовал за Биллом.

Билл был уже внизу. Эллери спросил лакея, который стоял словно пригвожденный к месту:

— Сегодня были какие-нибудь необычные визиты?

— Визиты, сэр?

— Да, да. Визиты. Да говори же ты!

— О да. Был, сэр. Дама из газеты. Такое чудное имя.

Эллери бросил:

— Уж не мисс ли Элла Эмити?

— Точно, сэр! Она самая.

— Когда? Кого она видела?

— Она была рано утром, сэр. Мне не кажется, чтобы она с кем-нибудь виделась. Но точно не скажу, сэр. Меня не было.

— Черт! — выругался Эллери и быстро сбежал вниз.

* * *

Солнце уже садилось, когда «дюзенберг» Эллери подкатил по дорожке к вытянутому нелепому строению отеля с полосатой надписью «Северный берег». Окна и двери его были заколочены. Не чувствовалось никаких признаков жизни ни в самом здании, ни вокруг.