Дракону, как видно, хотелось туда, где похолоднее и посвежее. Он поднимался вверх, вокруг заклубились промозглые облака, и Гарри уже не различал крошечные точки автомобилей на шоссе, ведущих из столицы. Они летели над сельской местностью в зеленых и коричневых заплатках, над реками и дорогами, которые вились внизу то блестящими, то матовыми лентами. Они летели на север.
— Как вы думаете, чего он ищет? — прокричал Рон.
— Без понятия! — крикнул Гарри в ответ.
Руки у него закоченели от холода, но он не решался ослабить хватку. Уже какое-то время назад ему пришло в голову: а что они станут делать, если внизу покажется побережье и дракон направится в открытое море? Гарри замерз, руки и ноги онемели. Ко всему прочему, он ужасно проголодался и умирал от жажды. Интересно, а когда дракон в последний раз ел? Надо думать, ему скоро захочется подкрепиться. А если он вдруг заметит, что на спине у него сидят трое вполне съедобных человечков?
Небо стало густосиним, цвета индиго. Солнце опускалось ниже, а дракон все летел и летел. Внизу проплывали большие и малые города, громадная тень скользила по земле, словно темная туча. У Гарри все болело, он с трудом цеплялся за чешую.
— Мне показалось или мы снижаемся? — крикнул Рон после довольно долгой паузы.
Гарри посмотрел вниз и увидел темно-зеленые склоны гор и озера, отливающие медью в лучах заката. Пейзаж как будто приблизился и стал более подробным. Возможно, дракон понял по блеску, что здесь есть вода.
Он снижался, описывая широкие круги. Похоже, дракон нацелился на одно из озер поменьше.
Гарри крикнул:
— Прыгайте, когда я скажу! Прямо в воду, пока он нас не заметил!
Друзья согласились; голос Гермионы прозвучал довольно слабо. Гарри уже видел в воде искаженное рябью отражение огромного желтоватого брюха.
— ПРЫГАЙ!
Гарри сполз по чешуйчатому боку и полетел, ногами вперед, прямо в озеро. Прыгать оказалось выше, чем он рассчитывал. Гарри сильно ударился о воду и камнем ушел в глубину ледяного, зеленого, заросшего тростниками мира. Он оттолкнулся ногами, вынырнул, задыхаясь, и увидел круги, расходящиеся в том месте, где упали Рон и Гермиона. Дракон как будто ничего не заметил. Он был уже футах в пятидесяти от них — летел на бреющем полете, зачерпывая воду пастью. Когда Рон и Гермиона, пыхтя и отплевываясь, показались на поверхности, дракон взвился вверх и полетел дальше, тяжело взмахивая крыльями. В конце концов он приземлился на противоположном берегу озера.
Гарри, Рон и Гермиона направились к ближнему берегу. Озеро было неглубоким, приходилось не столько плыть, сколько продираться через ил и тростники. Наконец мокрые, запыхавшиеся, измученные, они повалились на скользкую траву.
Гермиона заходилась кашлем и вся дрожала. Гарри сейчас с удовольствием лег бы и заснул, но он заставил себя встать, вытащил волшебную палочку и начал наводить все положенные защитные заклинания.
Закончив, он подошел к Рону и Гермионе. Гарри в первый раз после бегства из банка хорошенько их рассмотрел. Лица и руки у обоих были в ярко-красных ожогах и волдырях, одежда местами прогорела насквозь. Они морщились, смазывая многочисленные раны снадобьем из бадьяна. Гермиона протянула Гарри пузырек с лекарством и достала из сумочки три бутылки тыквенного сока и чистую сухую одежду — все это она захватила из коттеджа «Ракушка». Они переоделись и дружно принялись за сок.
— Ну что, — подвел итоги Рон, глядя, как восстанавливается кожа на руках, — в плюсе у нас — крестраж. В минусе…
— Остались без меча, — сквозь зубы закончил за него Гарри, капая бадьяном на ожог сквозь дыру в джинсах.
— Остались без меча, — повторил Рон. — Ух, и хитрый поганец…
Гарри вытащил крестраж из кармана сброшенной мокрой куртки и поставил перед собой на траву. Сверкающая на солнце чаша притягивала взгляд. Все трое сидели и смотрели на нее, прихлебывая тыквенный сок.
— По крайней мере, на шею это не повесишь, — заметил Рон, утирая рот тыльной стороной ладони.
Гермиона взглянула через озеро. Дракон все еще пил воду на дальнем берегу.
— Как вы думаете, с ним все будет хорошо? — спросила она.
— Ты прямо как Хагрид! — фыркнул Рон. — Это же дракон, Гермиона! Уж как-нибудь он о себе позаботится. Ты лучше о нас беспокойся.
— А что?
— Не знаю даже, как тебе сказать, — отозвался Рон. — Понимаешь, кто-нибудь мог заметить, что мы ограбили «Гринготтс»!
Все трое покатились со смеху и никак не могли остановиться. У Гарри ныли ребра, голова кружилась от голода, но он лежал на траве под пламенеющим закатным небом и хохотал, пока в горле не заболело.
— А все-таки, что нам делать? — спросила, проикавшись, Гермиона. — Он ведь теперь понял. Сами-Знаете-Кто наверняка понял, что мы знаем о крестражах!
— Может, они побоятся ему рассказывать? — с надеждой сказал Рон. — Отговорятся как-нибудь…
Небо, запах озерной воды, звук голоса Рона — все исчезло. Боль полоснула Гарри голову, словно удар меча. Он стоял в слабо освещенной комнате, напротив застыли полукругом волшебники, а на полу у ног скорчилась жалкая, дрожащая фигурка.
— Что ты сказал? — Голос был высокий и холодный, а внутри бушевали ярость и страх. То единственное, чего он боялся… Да может ли это быть? Он не понимал, как такое могло случиться.
Гоблин трясся, не в силах посмотреть в его багровые глаза.
— Повтори! — прошептал Волан-де-Морт. — Повтори!
— М-мой господин, — залепетал гоблин, запинаясь и тараща черные глаза, полные ужаса. — М-мой господин… мы сттарались осттановить обобманщиков… они… огграбили… сейф… Лестрейнджей…
— Обманщики? Какие обманщики? Я полагал, что в «Гринготтсе» умеют разоблачить любой обман! Кто это был?
— Это были… это были… ммальчишка П-поттер и двое… двое сообщников…
— И что они взяли? — Голос сделался пронзительным. Его охватил ледяной страх. — Что они взяли?! Говори!
— М-маленькую… золотую ччашу… ммой господин…
Он словно со стороны услышал свой бешеный крик — крик неверия и ярости. Он обезумел от злобы — неправда, не может быть, никто не знал об этом! Как мог мальчишка открыть его тайну?
Бузинная палочка хлестнула воздух. Комнату озарила вспышка зеленого света. Стоявший на коленях гоблин повалился на бок — мертвый. Волшебники в страхе кинулись кто куда. Беллатриса и Люциус Малфой расшвыривали всех, прорываясь к двери. Снова и снова взлетала Бузинная палочка, и те, кто не успел убежать, были убиты, все до одного, за эту ужасную новость, за известие о золотой чаше…
Он метался взад и вперед среди мертвецов. Перед ним проходили видения: его бесценные сокровища, его хранители, якоря, которыми он держался за бессмертие. Дневник уничтожен, чаша украдена. Что, если… Что, если мальчишка знает об остальных? Неужели он знает, неужели он действует, неужели он уже обнаружил другие? Уж не кроется ли за этим Дамблдор? Дамблдор, который всегда его подозревал, который умер по его приказу, чья палочка была теперь его, все-таки дотянулся из забвения — через мальчишку…
Но если бы мальчишка уничтожил один из крестражей, он, лорд Волан-де-Морт, несомненно, узнал бы об этом! Он, величайший среди волшебников, он, самый могущественный из всех, он, убивший Дамблдора и множество других никчемных, безымянных людишек, как он мог не заметить, если его самого, любимого и несравненного, кто-то ранил, изувечил?
Правда, когда погибал дневник, он ничего не почувствовал. Он объяснял это тем, что был тогда лишен тела — меньше чем призрак… Нет, остальные крестражи в безопасности… Их никто не касался…
И все же он должен проверить, должен убедиться… Он пинком отшвырнул с дороги труп гоблина. В его воспаленном мозгу роились образы: озеро, лачуга, Хогвартс…
Ярость его немного поутихла. Откуда мальчишке знать, что он спрятал перстень в лачуге Мраксов? Никто не подозревает о его родстве с ними, он скрыл все следы, никто не связал его с убийствами. Кольцо, безусловно, в безопасности.
А откуда знать мальчишке или кому угодно другому о том, что хранится в пещере? Кто мог бы преодолеть ее защиту? Нелепо даже думать, что медальон могли похитить!
Что касается школы… Только он один знает, где в Хогвартсе спрятан крестраж, ведь только он один сумел проникнуть в самые глубокие тайны замка…
К тому же есть еще Нагайна. Теперь она всегда должна быть при нем. Нельзя больше посылать ее с поручениями, пусть остается под его защитой…
Но для полной уверенности нужно посетить каждый из тайников, удвоить защитные чары… И сделать это он должен один — так же как добывал Бузинную палочку.
Какой из тайников проверить первым? Которому угрожает наибольшая опасность? В нем шевельнулся застарелый страх. Дамблдор знал его второе имя… Дамблдор мог догадаться о его родстве с Мраксами… Их брошенный дом, пожалуй, самое ненадежное убежище. Туда нужно наведаться прежде всего…