Твое письмо пришло как раз в тот день, когда я своими руками отслюнил 320 р. за путевки в Гагры. Ох, как мне захотелось попросить эти деньги назад! Ну, ладно.
Сценарий помалу движется. Вчера, несмотря ни на что, мы с Лешкой выбили пять страниц, и теперь половина первого варианта заделана. Правда, это только черновик, но в конце концов срок представления — октябрь. Успеем. А ты уж, Аркашенька, жми тогда на Клемента пока сам.
Кстати, на днях Сашка Копылов передал тебе через меня предложение одного своего знакомого судебного медика готовить для ихнего института переводы и рефераты с японского. Они там локти кусают от досады: из Японии приходит интереснейшая литература, а читать ее некому. Если ты в принципе согласишься, можно будет обсудить конкретные условия. Я тогда просто дам тому врачу твой адрес, пусть сам все тебе изложит.
В «Неве» пока ничего. Прибыл из Лондона Попов, выслушал отчет Кривцова о доносе в горком, никак особенно не отреагировал и исчез в недрах обкома (по своему обыкновению). Так его с тех пор (вот уже с неделю) в редакции не видели. Рукопись ДоУ лежит и ждет, когда А. Ф. ее прочитает. Кстати, ответ на кляузу горком поручил писать нашему дорогому тов. Бритикову. Посмотрим, посмотрим.
И вообще посмотрим. Перебьемся, я думаю, как-нибудь. Ты будешь переводить с японского, а я загоню марочки и, может быть, поступлю на работу. Не пропадем.
Если тебе удастся вымолить у «Мира» пролонгацию договора на пару месяцев, мы могли бы собраться где-нибудь во второй половине сентября или в начале октября и покончить с Клементом одним ударом.
Вот пока и всё. Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет.
Письмо Аркадия брату, 19–21 июля 1969[157], М. — Л.Дорогой Борик!
Был у Нины, говорили много и серьезно. Дело было так. Нина была в отпуске, когда директору позвонили из комитета РСФСР (это не Михайлов!) и спросили, в каком состоянии книга. Ответ был: книга в типографии, выпуск запланирован на июль-август. Приказ: задержать книгу. Без объяснений, без разговоров. Только сказано: книга задержана из-за варианта в «Неве». Кто? Почему? Неизвестно. Окольными путями удалось установить, что это личное распоряжение товарища, который в свое время топал по поводу «Байкала» ногами и кричал, зачем напечатали этих двух жидов. Мнение Нины: нам врезают по совокупности за УнС и СоТ. Предлагаемый план: идти к директору за получением официального извещения о задержке книги со ссылкой на комитет; далее, идти в комитет за объяснениями и получить ссылку на товарища; наконец, идти к самому товарищу. Все строго субординационно и по восходящей инстанции. Окончательная мера — письмо Брежневу или Суслову. Со стороны издательства: пишется громадная телега с разночтениями между новым и невским вариантами в доказательство того, что книга безупречна. Кстати, книга действительно безупречна. Очень и очень придирчивый цензор пропустил ее без единого замечания, что бывает очень редко.
Далее: Нина рекомендует в последнюю инстанцию идти вдвоем с тобой. Не знаю, стоит ли, но ты будь на всякий случай готов выехать, если, конечно, не будешь к тому времени уже в Гагре.
Киношные дела пока на нуле. Никаких просветов. С завтрашнего дня приступаю к Клементу.
Адрес врачу по судмедицине дай. Пусть пишет, будем договариваться.
Мне здесь светит поступить в институт социальной информации, как японисту. Оклад — 250–300 руб., посещение — два раза в неделю, в три года защита диссертации. Посмотрим.
Неделю назад неудачно подвернул ногу, ударился рукой о стену и сильно рассадил костяшки пальцев. Кровь свернулась, едва выступив. Сейчас — только красные пятнышки. Во организм!
Насчет 40 % говорил с Ниной. Юридические права у нас есть полностью. Но как обернется дело фактически — она не уверена. Обещала узнать.
Итак, послезавтра иду в Детгиз. Пожелай.
Крепко жму и целую, твой брат и соавтор Арк.
Не пищи. Все будет хорошо. На носу — Нортон. Весь гонорар пойдет тебе. У меня деньги есть и еще будут.
Привет Адке.
Письмо Бориса брату, 23 июля 1969, Л. — М.Дорогой Аркашенька!
1. План борьбы за ОО выглядит убедительно. Некоторое сомнение вызывает только телега из издательства. Писать список разночтений для доказательства чистоты детгизовского варианта перед невским имеет смысл только в том случае, если известно, ЧЕМ ИМЕННО в невском варианте недовольно начальство. Тогда можно продемонстрировать: вот вы были недовольны, и мы это переделали. Если же конкретные точки неудовольствия неизвестны, то может получиться, что мы вложим им в руки оружие против себя же, акцентировав внимание на том, чего они и не думали замечать. Дело-то в том, что невский вариант ТОЖЕ абсолютно безупречен! И пока начальство не сформулировало своих замечаний, разбор разночтений может привести лишь к косвенному признанию, что в «Неве» напечатано нечто подозрительное. Не знаю, кому это надо и зачем. Может быть, все-таки известны какие-то замечания и указания сверху? Тогда все ОК. А если неизвестны? Что же именно собирается Нина писать? Мол, вот были «Неизвестные Отцы», а стали «Огненосные Творцы»? Но, сразу, вопрос: а почему это плохо — «Неизвестные Отцы»? Ага, скажет начальство. Значит, что-то было! А тогда, может быть, и ЕСТЬ? В общем, вы там продумайте этот вопрос. По-моему, исходная позиция издательства не должна быть такова, что, мол, вот выпустили Стругацкие какую-то подозрительную книжку, мы ее подправили, и книжка стала неподозрительная. Позиция должна быть такой: Стругацкие написали прекрасную, поучительную, воспитательную, очень НАШУ книгу. Прекрасный, поучительный и очень НАШ вариант они опубликовали в «Неве» (вариант НАШ!). Однако детское издательство имеет свою специфику (военно-патриотическое воспитание и пр.), и потому мы попросили наших авторов внести кое-какие изменения, что они С УДОВОЛЬСТВИЕМ и сделали. Нам совершенно непонятно, почему такая ценная, воспитательная НАША книга задерживается в печати. Вот так я себе это представляю. Может быть, конечно, вам там виднее, но сам принцип отыграться за счет журнального варианта представляется мне опасным. Другое дело, если бы удалось найти концы и получить список начальственных указаний. Тогда — пожалуйста! Вам не нравится то-то? Ради бога! Будет сё-то!
2. Если дело дойдет до визита к стучавшему ногами товарищу, я бы очень хотел при сем присутствовать. Планы мои таковы: числа 4-го или 5-го августа я улетаю в Киев; оттуда 6-го — в Гагры; в Гаграх пробуду до 29-го. Сомнительно, конечно, чтобы тебе за это время удалось добраться до самого верху. Но во всяком случае держи меня в курсе. Из Гагр в произвольный момент времени выбраться будет вряд ли возможно, но вот, скажем, задержаться с отъездом туда, если визит будет назначен, скажем, на 6–10-е, это пожалуйста.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});