Читать интересную книгу Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

— Поворот направо!

Аттик оглядел экипаж.

— Кто-нибудь отстранит меня, если моя теория не подтвердится?

Битва ещё не закончилась, но уже было ясно, что конец близок… и ужасен. Дорин ткнул пальцем в ближайший вражеский корабль, который появился в окулярах, когда «Веритас» начал разворот.

— Я хочу, чтобы мы обрушили всё на этого ублюдка из Альфа-Легиона.

Если бы у него остались губы, они бы разошлись в свирепой усмешке.

— Так значит, личности не важны, а, Альфарий? Тогда это тебя совсем не огорчит.

С неторопливым величием ледника «Веритас» обрушился на цель. «Тета», корабль Альфа-Легиона, пытался уклониться, пройдя над эклиптикой, но слишком медленно. Слишком поздно.

Концентрированный огонь торпед и излучателей «Веритас» пробил пустотные щиты. Они исчезли в мерцающем каскаде, и ходовые огни «Теты» погасли за миг до того, как на корабль обрушился главный залп Железных Рук.

Страшный удар разорвал «Тету» пополам.

Подал голос Гальва.

— Повелители Ночи опять стреляют.

— Учтено, сержант! Контрмеры!

Аттик смотрел на разбитый крейсер.

— Рулевой, вперёд…

Нос «Веритас Феррум» погрузился в рассеивающийся огненный шар на месте корпуса «Теты». В пустоте обломки корабля Альфа-Легиона словно обняли крейсер.

Скользящее попадание вывело из строя щиты на корме по правому борту, но «Веритас» прорвался. Позади обломки бились о борт корабля Повелителей Ночи. Предатели пытались провести манёвр уклонения, но слишком поздно.

Разбитая корма «Теты» врезалась в крейсер, и словно вспыхнуло новое солнце — это взорвался реактор.

Команда радостно закричала.

Из голосового аппарата Аттика вырвался довольный рык.

— Сержант Гальва, — прохрипел капитан. — Щиты держатся… едва…

Путь впереди был чист. Аттик повернулся к оператору вокса.

— Есть ли сообщения из зоны высадки?

— Ничего, что я мог бы подтвердить, капитан.

После прибытия они получали лишь обрывки вокс-сообщений — призывы о помощи тех, кто звал себя Железными Руками и оплакивал смерть примарха, но не отвечал на прямые вызовы крейсера.

Аттик вернулся к командной кафедре.

— Значит снова ложь…

Он не поверит, что Феррус Манус мёртв, не поверит, пока не увидит труп примарха. И возможно не поверит даже тогда. Просто не поверит. Но глубоко в душе Аттик знал, что больше никого не спасти из зоны высадки, и чувствовал, что унесёт с собой ненависть в могилу.

Ауспик Гальвы взвыл об опасном сближении.

— Впереди обломки крупных кораблей.

Аттик больше не мог вздохнуть: так много слабой плоти ушло, сменилось могучим металлом, что простые человеческие привычки стали ему недоступны. И потому он просто сжал кулаки на поручнях вокруг кафедры.

— Мы должны отступить… — зарычал капитан. — Если нет… Если никто из верных воинов не выжил в бойне на поверхности… что тогда? Что будет с нашим легионом?

Вокс-оператор резко повернулся к кафедре.

— Сигнал, «Громовые ястребы». Два! На подлёте с поля обломков. Запрашивают помощи!

Арифметика войны вновь встала перед глазами Аттика.

— Вывести на основную АС!

Раздались гудки, треск помех. Затем голос.

— Это сержант Кеедам, 139-я рота Саламандр. Наш транспорт уничтожен. Нужна поддержка.

Аттик посмотрел на тактические гололиты. Союзных кораблей осталось так мало. Лишь «Веритас» был достаточно близко и даже обладал иллюзией свободы действий. Но арифметика войны безжалостна.

— Увы, сержант, мы ничем не можем помочь. Это ударный крейсер 10-го легиона «Веритас…

— У нас на борту твои братья и воины Гвардии Ворона. Многие погибли, чтобы их спасти. Это ничего не значит?

— С вами наш примарх?

Повисла неловкая тишина.

— Нет!

— Тогда, увы…

— Три легиона сражались во имя Императора и ныне истреблены. Нас бросят, забудут о жертве? Ты отдашь предателям абсолютную победу? Никто не расскажет об этом дне на Исстване-V?

Аттик выругался. Он проклинал Кеедама, проклинал всю галактику.

— Рулевой… — Дорин задумался, выбирая слова. — Курс на перехват. Мы возьмём их на борт.

Он ненавидел ту часть души, которая возрадовалась решению. Если бы и её можно было заменить бионикой!

«Веритас Феррум» шёл на сближение с «Громовыми ястребами». С обоих бортов приближались грозные линкоры Сынов Гора и Детей Императора. Вокруг Железных Рук смыкалась удавка.

Крейсер ещё замедлялся, чтобы принять на борт корабли, а предатели уже открыли огонь.

Посадочная палуба правого борта закрывалась, когда в левый ударили торпеды, и без того ужасные повреждения стали катастрофическим.

Грохот взрывов посрамил бы любой гром. Через командный интерфейс Аттик чувствовал раны корабля так, словно его рёбра царапал нож, а клаксоны на мостике «Веритас» выли от боли. Но у Железных Рук ещё был вектор спасения. Аттик ударил по ограждению кафедры.

— Вперёд!

«Веритас» летел. В борту зияла огромная пробоина. Из неё в пустоту вытекал воздух, пламя и крошечные одоспешенные фигуры.

Корабль содрогнулся от удара ещё двух торпед. Гальва согнулся на посту так, словно экраны были его врагами, и он хотел их задушить.

— Пламя распространяется, капитан! Больше сотни легионеров погибли в пустоте.

— Что во много раз больше вместимости ястребов. Уверен, наши гости того стоили. Вот оно. Окончательное изгнание милосердия из души, запоздавшая на одну битву гибель последней слабости. И теперь, когда остался лишь один отчаянный путь, Аттик ощутил могильное спокойствие.

— Совершить прыжок.

Сержант уставился на него.

— Капитан, наш корпус пробит!

— Совершить прыжок! Немедленно!

Варп-двигатели «Веритас Феррум» изрыгнули пламя, повреждённый корабль взвыл, смещаясь между реальностями, и Аттик заглянул в пасть будущего — такого же неуверенного и безжалостного, как и он сам.

Энтони Рейнольдс

Очищение

Действующие лица

XVII Легион «Несущие Слово»

Сор Талгрон — капитан 34-й роты и представитель Лоргара на Терре

Ярулек — капеллан, впоследствии Темный Апостол

Аранет — знаменосец 34-й роты

Дал Ак — магистр связи

Лот — сержант разведки

Телахас — сержант группы прорыва

Урлан — апотекарий

Волхар Реф — проповедник на службе в Воинстве Крестоносцев

XIII Легион «Ультрадесант»

Аэк Децим — магистр ордена, 17-й орден

Коннор — сержант, 170-я рота

Наксор — технодесантник, 170-я рота

Тиллус Викторий — чемпион 171-й роты

Ваул Агрегий — боевой брат-ветеран, 171-я рота

Фрейя Солонтин — адмирал, командир «Праведной ярости»

Ромус — боевой брат-ветеран, 170-я рота [выделен]

Павел — Небесный Охотник, 172-я рота [выделен]

Ксион Октавион — боевой брат, 174-я рота [выделен]

Сио — боевой брат, 175-я рота [выделен]

Королос — бывший капитан, 178-я рота [выделен]

Защитники Терры

Рогал Дорн — примарх Имперских Кулаков, Преторианец Императора.

Архам — магистр хускарлов Дорна

Тибер Аканф — кустодий-страж

Натаниэль Гарро — бывший боевой капитан Гвардии Смерти

«На самом деле жестокость бьет по самому жестокому, а интриган падает в яму, которую роет другому».

Приписывается пророку Дхояллу времен до Единения.

Пролог

456008.М31 — Система Перцептона, Ультрамар.

Легионер корчился на столе апотекария. Лишенный кожи, ободранный и истекающий кровью, он скорее напоминал одного из Живущих Вовне, чем что-либо, имеющее человеческую природу.

Его плоть расплылась, словно воск, приобретя влажный, глянцевито-скользкий вид. Черты лица расплылись и смазались воедино, как будто на нем была надета гротескная культовая маска. Глазницы превратились в истерзанные красные ямы, от растекшихся глазных яблок остались только обожженные слезные протоки. Остатки рта открывались и закрывались в агонии. Нити расплавленной плоти соединяли между собой губы — или, по крайней мере, те места, где раньше были губы.

Серворезаки, дрели с алмазными наконечниками и мономолекулярные пилы срезали дымящиеся секции уничтоженного доспеха Мк III. Каждый из кусков падал с гулким грохотом, забрызгивая девственно-белый пол кровью и маслом. Плоть легионера сплавилась с доспехом, и он бился и скулил, когда броню срезали — сдирали с него, будто экзоскелет жука, обнажая все новые увечья под ней. Над открытыми изуродованными останками поднимался горячий пар, от которого несло едким химическим огнем и жареным мясом.

Воин был не один. Все столы апотекариона были заняты, и все свободное место было завалено телами легионеров. Стоны и рев умирающих и раненых смешивались с фоновым шумом лихорадочно раздаваемых распоряжений, пил по кости, систем поддержания жизнедеятельности, гипоинъекторов и аппликаторов синтекожи.