Читать интересную книгу Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства - Николай Коняев

P.S. Всем привет. Напиши привет Вере, Наде и в деревню. Писем я ни от кого не получал. Целую крепко.

Твой Андрюша.

27.04.42 г.

//__ * * * __//

30. Агнессе Павловне Подмазенко

Добрый день, дорогая и милая Алик!

Сегодня получил от тебя сразу два письма, чему был несказанно рад. Дорогой и милый Алюсик. Мне очень обидно, что ты пишешь мне такие нехорошие письма. Из твоих писем можно понять, что я как бы изменился в нехорошую сторону. Эти намеки на «обслуживание» и т. д. Милый и родной Алюсик!

Это совершенно обижает меня. Ведь ты, наверное, сама прекрасно знаешь, что, кроме тебя, у меня никого в жизни нет. Я по-прежнему такой, какой был с тобой в последние дни перед твоим отъездом. Разница только в том, что теперь я очень сильно по тебе скучаю и жду тебя с нетерпением, когда ты будешь со мной. Как только получу от тебя письмо, немедленно высылаю Кузина к тебе, но от тебя ответа нет. Я волнуюсь. Что у тебя? Сын? Дочь! Не мучь, скорее пиши. Люблю тебя по-прежнему сильно и больше всех на свете. Думается мне, никто так тебя еще никогда не любил. И очень горько читать упреки именно от тебя, моя дорогая. Получил письмо от Жеки. Как с ее стороны благородно — прислала мне цветы. Она отдает свою кровь раненым бойцам. Истинно святая женщина. Да простятся ей все грехи ее. Дорогой и милый Алик! Жду твоего письма немедленно. А пока до твоего письма и до тебя. Обнимаю, прижимаю и целую крепко. Твой всегда и всюду Андрюша.

Дорогой и милый Алик! Прости, что так плохо написал (плохим почерком) — это я тороплюсь, так как стоит человек и ждет моего письма к отправке на небольшое расстояние по воздуху. Очень хочется, чтобы письмо скорее попало к тебе. Сам я бодр и здоров, чего особенно тебе сейчас от души желаю. Фашистов бьем по-прежнему. В этом году надеемся ликвидировать их полностью. Такую задачу нам поставил наш Великий вождь, и мы ее должны во что бы то ни стало выполнить. Дорогой и милый, роднинький Алюсик! Скорее отвечай, с нетерпением ожидаю твоего письма. О наших делах тебе полностью расскажет Кузин, когда приедет к тебе. Напиши, что тебе надо будет захватить Кузину с собой. Ты писала в отношении наших вещей, которые находятся у Чижма, так, я думаю, они не пропадут. Я Кузину это скажу, когда он к тебе выедет. Будешь писать письмо Жеке, напиши ей от меня привет и наилучшие мои ей пожелания. Будет время, ия ей черкну. Привет маме и Юрику. Поцелуй всех их за меня крепко-крепко. Одним словом, передай им мой фронтовой поцелуй. Себя, конечно, поцеловать ты не можешь, поэтому попроси Юрика передать тебе мой поцелуй. Я бы просил и своего маленького, но он, видимо, пока еще несознательная масса. Ну, всего. Желаю здоровья и счастья. Целую крепко и много раз.

Твой Андрюша.

10.05.42.

//__ * * * __//

31. Анне Михайловне Власовой

Добрый день, дорогая и милая Аня!

Еще вчера получил от тебя сразу два письма. Долго думал и решил послать к тебе своего адъютанта капитана т. Кузина. Для поправки твоего здоровья физического и морального успокоения тебе надо немедленно переехать на родину, в Ломакино. Все же там находится Вера, твоя сестра, и главное — это то, что ты будешь жить недалеко все же от меня, чем сейчас, и я всегда могу быстро к тебе кого-либо послать или что-либо устроить и помочь тебе. Кроме того, тебя там так все волнует, а тебе надо спокойствие. Здоровье твое и так достаточно надломленное, и его надо крепко беречь. Я всегда тебе об этом и говорил, и писал, но ты никогда меня не слушала и последние события тебя особенно расстроили. Я знаю, ты всегда за всех болеешь душой, а о себе абсолютно никак не беспокоишься. Я даже думал тебя действительно взять даже к себе. Но это было бы большой моей ошибкой. Всех наших военных «прелестей» ты, конечно, с твоим здоровьем не переживешь, и я бы тебя только этим быстрее угробил. Дорогая моя, любимая и родная Аня! Как тебе там ни тяжело, но пойми, что переживают люди на войне, это не поддается описанию. Эта война особенно жестока. Сволочи фашисты ведь решили совсем варварски стереть с лица земли наш могучий народ. Конечно, это их бредни. Конечно, мы уничтожим эту гадину. Но пойми, что сейчас война идет жестоко. По крайней мере, твое сердце не выдержит. Поэтому я буду очень рад, если ты будешь в Ломакине и всех этих ужасов не увидишь. Я мужчина и, как тебе известно, всю свою жизнь солдат и то немного поседел и полысел, но думаю, что ты меня за это не разлюбишь. Так, что ли? Вот как обстоит дело. Потерпи, моя дорогая. Скоро война все же кончится, и тогда заживем еще лучше.

Дорогой Аник! Все, что тебе нужно будет из одежды и вообще, скажи Кузину, и, когда он возвратится, я снова его пришлю уже тогда прямо в Ломакино во второй раз. А сейчас он проводит тебя до самого Ломакина. Поедете через Москву — будете у Тани. Там есть часть моих вещей. Кое-что найдешь из них нужным, возьми с собой в Ломакино. Вещи тебе нужны для того, чтобы ты их меняла на продукты. Ничего не жалей, все у нас будет, когда кончится война. Теперь о вещах наших. Часть наших вещей в надежных руках, но их сейчас, естественно, взять не представляется возможным. Я прошу тебя еще раз, ни о вещах, ни о чем другом не беспокойся. Кончится эта ужасная война, все у тебя будет в излишке. По крайней мере, будет больше и лучше, чем мы имели до сих пор. Кроме того, я серьезно тебе говорю, что часть наших вещей в сохранности, и придет время, мы их выручим. Вот и все. У меня лично есть все — о мне не беспокойся — больше беспокойся о себе. Ты будешь в Москве, сама увидишь мои вещи зимние и будешь знать, что я всем обеспечен. Еще раз прошу тебя, беспокойся о себе, продавай, что у тебя есть и что, хотя и немного, я тебе послал с Кузиным и что ты возьмешь из моих вещей в Москве (хотя бы и все), и береги свое здоровье, вот одна моя к тебе просьба. Целую крепко и много раз.

Твой всегда и всюду. Любящий Андрюша.

17.05.42.

//__ * * * __//

32. Анне Михайловне Власовой

(Почт. отд. Сорочинская Чкаловской области, до востребования)

Дорогая и милая, родная Аня!

Хотелось бы в этом письме написать все, но ведь разве это в письме можно сделать. Конечно, нет. Лучше было бы видеть тебя, бесконечно целовать и много говорить о прошедших переживаниях, которые раньше с начала войны были очень и очень тяжелы, потом под Москвой веселые минуты, часы и месяцы разгрома сволочей и свидания с тов. Сталиным, нашим любимым Вождем. Эти незабываемые минуты. Он даже меня спросил: где Ваша семья? Я, конечно, сказал. И он радовался, что моя жена все же эвакуировалась из этого ада. Вот какой он Великий Человек. Дорогая Аня! ведь очень многие среди нас сейчас потеряли свои семьи. Муж — жену, детей, а жена — мужа ит. д. Я все же рад хотя тому, что ты жива и далеко от этой ужасной бойни, которую нам навязал фашизм. Но мы его, черта, все равно уничтожим, и в этом нет никакого сомнения. И уничтожим в этом же году. Дорогая Аня, милая, любимая, родная! Я тоже многое пережил. Ты, вероятно, все это знаешь. Тебе об этом, наверное, уже все рассказали. Поэтому не буду об этом вспоминать. Одно скажу: ведь недаром я получил звание генерал-лейтенанта и орден Красного Знамени, и я два раза лично беседовал с нашим великим Вождем. Это, конечно, так не дается. Тебе уже, наверное, известно, что я командовал армией, которая обороняла Киев. Тебе также известно, что я также командовал армией, которая разбила фашистов под Москвой и освободила Солнечногорск, Волоколамск и др. города и села, а теперь также командую еще большими войсками и честно выполняю задания правительства и партии и нашего любимого вождя тов. Сталина. Дорогой и милый Аник! Родной мой! Я очень тебя прошу, береги себя. Ничего не жалей, не волнуйся, кушай, для чего добывай себе продовольствие на то, что у тебя есть деньги и небольшие вещи. О наших вещах не беспокойся. Они в надежных руках, и будет время, мы их получим полностью. Сейчас главное дело в сохранении твоего здоровья. Т. Кузин все тебе расскажет и поможет, как сделать. Он тебя привезет в Москву, где ты заберешь кое-какие мои вещи, и живи на них. Кроме того, в Ломакине нам будет легче прислать тебе продовольствие. Устроим тебя, тогда возьмемся за переселение Нади и вообще улучшим вашу жизнь в тылу. А о нас не беспокойся. Таня в Москве тебе все расскажет, что я кормлюсь неплохо. Мои товарищи, которые со мной уже работают больше чем полгода, заботятся обо мне. И главный среди них т. Кузин — мой адъютант, которого я и посылаю к тебе. Он обо всем тебе расскажет. Хороший скромный человек. Любит и бережет меня.

Дорогая Аня! Все, что тебе необходимо, скажи ему. Он или сам сделает или передаст мне — я приму меры. Я дал тов. Кузину 5000 руб. денег. Это вам на расходы по дороге; не хватит — вышлю еще. Аттестат переведете на Агинский райвоенкомат, а пока до скорого свидания. Не волнуйся. Береги себя. Делай все как лучше. Передавай всем привет в Ломакине и в Москве. Пожелайте нам успеха в разгроме ненавистного врага. А пока обнимаю и крепко, крепко и много, много раз целую свою милую Аню.