Читать интересную книгу Фулгрим - Грэм Макнилл

— Мануса не трогать! — крикнул Фулгрим. — Он мой!

Гвардейцы Феникса ответили восторженным и ужасным боевым кличем, рванувшись в атаку на Морлоков. Оглушительно зазвенели сталкивающиеся лезвия, молнии слетали с когтей и алебард, буря света и звука заволокла сражающихся насмерть воинов. Водоворот битвы окружил примарха Детей Императора, но он недвижно возвышался над ним, ожидая гиганта в черной броне, невредимо идущего сквозь страшную резню ненавистных друг другу недавних собратьев.

Феникс понимающе кивнул, когда остановившийся в паре шагов от него Феррус потянулся к мечу, висящему у бедра. Он сразу узнал Огненный Клинок по рукояти.

— Ты восстановил мой меч? — наигранно удивился Фулгрим, его голос перекрыл оглушительный шум сражения. Совсем рядом с ними мелькали алебарды Гвардейцев Феникса и свистели, разрезая воздух, когти Морлоков, но преторианцы примархов не вмешивались старались не оказываться между своих вождей, словно осознавая, насколько недопустимо мешать им сейчас.

— Да. Лишь для того чтобы ты принял смерть от оружия, откованного мною самим, — сплюнул Манус.

Вместо ответа Фулгрим убрал в ножны серебряный меч Лаэра и вынул из заспинной перевязи огромный боевой молот.

— Как интересно, я ведь думал о том же самом!

Огромный вес Крушителя Стен, оружия, в которое он вложил весь свой талант и все свои внутренние силы, трудясь в кузне под горой Народной, приятно отяжелил руки Феникса. Он спрыгнул со скалы и встал лицом к лицу с бывшим братом.

— Кажется, наше старинное состязание завершится здесь и сейчас, — улыбнулся Финикиец.

— Я долго ждал этой минуты, Фулгрим, — отозвался Манус. — С того самого дня, как ты пришел ко мне с гнилью измены в сердце. Долгие месяцы я грезил о мести, и лишь один из нас уйдет отсюда живым, ты это знаешь.

— Я это знаю, — эхом отзвался Фулгрим.

— Ты предал Императора, ты предал меня! — крикнул Феррус Манус, и Феникс с удивлением услышал в голосе брата нотку подлинной и глубокой горечи.

— Я пришел к тебе во имя нашей дружбы, а не вопреки ей, — пожал плечами Фулгрим. — Мир меняется, старый порядок угасает, восходит заря новой эры. Я предложил тебе стать частью обновленного Империума, но ты просто плюнул мне в лицо.

— Ты хотел сделать меня предателем! — рявкнул Манус. — Хорус обезумел. Посмотри вокруг, на весь этот кошмар! Неужели ты по прежнему веришь ему? Вы оба окажетесь на Виселице Предателей, ибо я, верный слуга Императора, принес сюда свет Его воли и осуществил Его месть!

— Императору пора на свалку истории, — отмахнулся Фулгрим. — Даже сейчас он сидит в подземельях своего Дворца на Терре, пока его Галактика полыхает от края до края. Скажи, разве так должен вести себя достойный Повелитель Человечества?

— Зря стараешься, изменник. Ты не сумел обратить меня к предательству в первый раз, а второго шанса у тебя не будет.

Феникс покачал головой:

— Это у всех вас не будет второго шанса, Феррус. Все кончено — и для тебя, и для твоих воинов.

Манус горько усмехнулся в ответ.

— Ты что, тоже свихнулся, Фулгрим? Да, все кончено, но побеждены вы с Воителем. Ваши армии бежали с поля боя и скоро четыре свежих Легиона окончательно раздавят изменников.

Не в силах больше сражаться с невыносимо приятной ломотой в затылке, Фулгрим отчаянно замотал головой и руками, прерывая Ферруса Мануса:

— Братец-братец, какой же ты у меня наивный! Неужели ты и правда думал, что Хорус окажется полным идиотом и позволит поймать себя в ловушку на этой унылой планете? Обернись, и увидишь, кто сейчас будет раздавлен!

СИЛЫ ГВАРДИИ ВОРОНА И САЛАМАНДР в полном порядке отступали к зоне высадки, где их ожидали готовые вступить в бой подкрепления союзников. Стоящие там посадочные модули Железных Воинов, мрачные, угловатые и превосходно бронированные — по сути, летающие блиндажи — соединялись между собой высокими, забранными колючей проволокой стенами ощетинившихся баррикад. Получаса хватило воинам Пертурабо, чтобы обратить в неприступную крепость северные холмы Ургалла.

Свежая, не пролившая ещё и капли крови армия, числом превосходящая ту, что нанесла первый удар, собралась в зоне высадки, полная решимости положить конец жестокому сражению.

Коракс и Вулкан шагали во главе своих Легионов, готовясь к перегруппировке и со спокойным сердцем дожидаясь возможности передать братьям-примархам знамя войны и право заслужить славу победителей Хоруса. Мало кто из их Астартес без труда держался на ногах, и многие несли с собой израненных и погибших боевых братьев. Победа не вызывала сомнений, но цена её вышла запредельной, ибо тысячи воинов трех Легионов пали жертвой измены Воителя. Армады Хоруса отступили, но никто не желал праздновать успех в братской резне, никто не думал наслаждаться смертью бывших друзей, никто не собирался заносить память о своих подвигах на узкие пергаментные ленты. Лишь кровавые полосы, что ткачи и художники нанесут на знамена Легионов, станут памятью о тех, кто никогда более не увидит дневного света, рухнув в черный песок Истваана V.

Немногочисленные подбитые танки еле ползли среди колонн Астартес, израсходовавшие боезапас, с простреленными или оплавленными корпусами.

Все чаще и чаще Десантники недоуменно переглядывались между собой, не получая ответов на вокс-запросы о медицинской помощи для тяжелораненых, о пополнении боекомплекта — лишь угрюмая тишина плыла над вершинами северного хребта, до подножия которого передовым отрядам Гвардии Ворона и Саламандр оставалось пройти лишь сотню шагов.

Вдруг в абсолютном молчании раздался далекий хлопок, и из глубин черной крепости, из логова Воителя взлетела одинокая ракета, взорвавшаяся в небесах алым, словно адским пламенем, и залившая мрачную пустыню Ургалла кровавым светом, превратив её в кошмар безумца о конце мира.

И грянул гром.

ФУЛГРИМ РАСХОХОТАЛСЯ, КОГДА ТЫСЯЧИ болтеров, лазерных пушек и тяжелых орудий «верных Императору» Легионов открыли огонь по Саламандрам и Гвардии Ворона. Да и как тут было не рассмеяться — уж слишком забавную физиономию скорчил братец Феррус!

Сотни Астартес погибли в яростном огне первого же залпа, тысячи — в пламени последующих, а ураганы болтерного и ракетного огня продолжали обрушиваться на сломленные и обреченные ряды Десантников. Вспышки сильнейших взрывов сверкали здесь и там, сжигая воинов и уничтожая уцелевшие боевые машины — так сила четырех изменивших Легионов добивала израненные остатки первой волны лоялистов на Истваане V.

Замерев в молчаливом ужасе, Феррус Манус видел невероятно зоркими глазами примарха, как буря болтерных очередей накрывает Коракса, как гигантское грибообразное облако вырастает на том месте, где секунду назад стоял Вулкан, опустивший руки при виде немыслимого предательства.

В тот самый миг, как вновь прибывшие изменники обнажили свое истинное лицо, якобы отступившие войска Воителя немедленно развернулись и бросились в атаку на углубившихся в их ряды верных Астартес.

Тысячи Пожирателей Миров, Сынов Хоруса и Гвардейцев Смерти окружили остатки ветеранских Рот Железных Рук, и, хотя те продолжали сражаться с прежней неукротимой яростью и воинским умением, ничто не могло спасти воинов Х Легиона от скорой гибели — враг превосходил их числом в десятки раз.

Словно марионетка, которую дернули за ниточки, Феррус Манус повернулся и взглянул на Фулгрима. Отчаяние, граничащее с безумием, перекосило его грубое лицо, серебряные глаза потухли и казались совершенно безжизненными. Фениксу пришло в голову, что ощущения, испытываемые сейчас его братом, должны быть просто неповторимыми — за одну минуту счастье от великой победы сменилось неизбывной горечью нового предательства и осознанием неизбежной погибели… Да, Фулгрим готов был сейчас поменяться местами с Манусом — лишь бы испытать нечто подобное.

— Вот видишь, Феррус, тебя не ждет ничего, кроме бесславной смерти и вечного забытья, — развел руками примарх-предатель. — Хорус приказал уничтожить тебя, но в память о нашей былой дружбе мне угодно предложить тебе сдаться и выжить. Ты окружен, и выхода нет.

Манус с трудом оторвал взгляд от жуткой сцены гибели верных Легионов, на его лице застыл ледяной оскал неутомимой, вулканической злобы его родного мира.

— Пусть так, предатель, но единственное, что страшит меня — бесчестье, — прошептал Феррус. — Верные Императору воины никогда не будут сдаваться пред лицом смерти — ни сейчас, ни через тысячи лет. Хорусу придется перебить всех нас до последнего!

— Да будет так! — закричал Фулгрим, бросаясь вперед и одновременно взмахивая громадным молотом. Манус поднял меч, и два великолепных оружия, откованные в братском состязании, а ныне принадлежащие страшнейшим врагам, столкнулись с необузданной вспышкой энергии, озарившей сумрачное поле битвы на сотни метров вокруг.