в четвертый раз. — Он ел все, что подавали, и никогда не жаловался.
— Однако же, всей округе известно, что ваша мама привезла из дома целую книгу фамильных рецептов. — Не унималась та. — Были среди них какие-то, которые особо оценил Его Высочество?
— Пюре из брюквы. — Правдивый ответ вырвался прежде, чем я успела вспомнить, как ворчала мама из-за «излишней простоты» этого блюда.
— Правда? — На лице соседки читалось искреннее недоумение.
— Конечно же, моя дочь шутит. — Мамин тон не оставлял сомнений, что подобные шутки над гостями она не одобряет. — К сожалению, большую часть времени, которую Его Высочество провел у нас, он поправлялся после ранения. Так что блюда ему предлагались самые простые и питательные.
— Ха-ха! Я так и поняла, что Агата шутит. — Вступила в разговор Хедвиг, старшая дочь госпожи фон Ласбек. — Уж конечно не пюре из брюквы! У него такой землистый вкус, бр-р-р…
Я заметила, как почтенная фру тихонько толкнула дочь, чтобы та прекратила болтать. Ну да, не хватало еще, чтобы мы подумали, будто в их доме пюре из брюквы подают регулярно! Хедвиг побледнела и замолчала, прикусив губу. Мне стало ее жалко. Наверняка матушка дома утроит ей настоящий ад за то, что так неосторожно выставила свою простоту перед титулованными соседями. Она ведь не просто так притащила ее сюда, а в надежде получить приглашение на бал.
Мы с Хедвиг не были подругами, ровесница Лили, она была слишком взрослой для меня (как считала сама Хедвиг). И слишком незнатной для Лили (как считала Лили, разумеется). Старшая дочь, приданое которой будут выделять очень осторожно, потому что еще надо учить и снаряжать на службу троих младших братьев. Не красавица… Хотя, с некоторых пор, я убедилась, что красота – не главное в жизни.
— Мама, — Я решила, что Хедвиг и ее оплошность — прекрасный повод сбежать из гостиной. Все равно, ничего нового я сегодня уже не услышу. — Можно, я покажу Хедвиг наш парк? И, заодно, поделюсь рецептом твоей приправы, которая делает брюкву вполне съедобной.
— Хорошо, Агата. — Приподнятая бровь выражала мамино удивление моим внезапным желанием завести дружбу, но все было в рамках приличий. — только не очень долго.
Хедвиг с готовностью стала и я повела ее к выходу в парк.
— Не переживай ты так. — Попыталась подбодрить я ее, видя, что девушка слово лишнее боится сказать, чтоб не испортить мамин план. — Подумаешь, не любишь ты эту брюкву. Я ее, если честно, тоже не очень люблю, но если брать молодые клубни, то получается довольно нежный вкус. Принц не жаловался.
— Так это была не шутка? — Хедвиг даже остановилась от изумления. — Ее Милость действительно велела подавать принцу брюкву?
— Да ничего она не велела. — Беспечно отмахнулась я. — Папа-барон иногда любит простые блюда, говорит, они напоминают ему о детстве. А Его Высочество так неожиданно приехал, да еще и напросился на обед. Ничего другого на кухне приготовить просто не успевали, но не гнать же принца…
— Ой! Представляю, как вы с Ее Милостью переволновались… — теперь Хедвиг смотрела на меня сочувственно. — А потом, ему что, и правда было так плохо? Некоторые соседи судачили, что это просто отговорка… Ну, чтобы… ты понимаешь? — Хедвиг начала запинаться, подозревая, видимо, что опять сболтнула лишнее.
— Не понимаю. — Честно призналась я. — Его Высочество несколько дней метался в горячке, господин лекарь даже ночевал в его покоях, специально вызывали армейского мага-целителя. Так что матушка права, готовили для принца все самое простое.
Хедвиг благодарно улыбнулась, радуясь. Видимо, отмене наказания за болтливость. Ведь ей действительно удалось выведать многое. Хотя, после того, что я узнала за последние месяцы, важность добытых ею сведений могла вызвать у меня только улыбку.
— Агата, — Окрыленная успехом, девушка чуть склонилась ко мне, вызывая на откровенность. — А Лили, она тоже приедет на твой бал? Говорят, она в столице вышла замуж…
— Да, вышла, за младшего сына графа. — Повторила я то, что всем и так было известно. — Но я не знаю, будут ли они. Лили все еще в трауре по тетушке и кузену, а ее муж, он служит во дворце. Та что я не знаю, отпустит ли его Его Величество.
Если честно, кого мне точно не хотелось видеть на своем первом балу, так это Лили, хотя я и понимала, что не пригласить ее мы не можем. Все-таки, это и ее дом (точнее, это даже больше ее дом, чем мой). Но в глубине души я боялась, что Эрик разочаруется, увидев нас с Лили рядом. Не откажется, конечно, да и Лили теперь — замужняя фру, но поймет, что выбрал не ту сестру. Однако, ничего поделать я не могу, если Лили приедет, мне останется только сжать зубы и перетерпеть этот бал.
Пройдясь еще туда-сюда по аллеям, мы с фроляйн фон Ласбек вернулись в гостиную. К счастью, долго они у нас не засиживались, и вскоре можно было снова заняться своими делами. До очередного такого же бессмысленного и нудного визита. Хедиг фон Ласбек, та хоть и держала раньше между нами дистанцию, но никогда не позволяла себе обидных высказываний. Встречаться же с бывшими подругами Лили не хотелось совсем.
— Гота! — Позвал меня папа-барон, когда я уже шла к себе. — Я как раз почту получил, там тебе тоже есть письма. Зайди забери.
Сначала я хотела побежать за письмами, но потом вспомнила, что наша помолвка с Эриком была и остается тайной. Так что написать мне могла только Хельге, и еще, возможно, бабушка. К моему удивлению, Эрик все-таки нашел способ, как пересылать почту, не привлекая внимания. Письмо для меня он вложил в письмо папе-барону, с которым тому пересылались какие-то канцелярские бумаги.
— Ответ занесешь потом мне — сказал папа-барон, отдавая мне письмо. — Отправим тем же способом. А само письмо спрячь подальше, а лучше вообще сожги.
— Сжечь? — Я ужаснулась такому кощунству.
— Агата! — Голос папы-барона стал суровым. — Мне напомнить тебе, что Его Высочеству нужна живая и невредимая ты? А не бережно хранимая стопка его писем в наследство.
— Прости, папа-барон. — Я