— Ну, что, Нико, прошли мы с тобой верст десять, как ты думаешь? По теории жабежбеж?
— Наверное прошли, — ответил Нико, радуясь, что понимает юмор, и засмеялся.
Следы кончились.
— Наверное вброд перешли, — предположил Брант. — Ну-ка.
Он ступил на речное дно. Да, там были камни. Он быстро перешел речку, ни разу не оступясь. Зато Нико сверзился два раза, и на второй раз его пришлось вытаскивать, потому что плавать он не умел. Было тепло, и Брант не беспокоился, что Нико простудится.
На другом берегу следы, действительно, возобновились. И вскоре вывели на самую настоящую дорогу.
Брант облегченно вздохнул. Если есть дорога, значит, есть существа мыслящие, а от мыслящих существ всегда можно что-нибудь интересное и полезное узнать, если подходить к вопросу разумно и тактично.
Дорога шла некоторое время вдоль реки, затем свернула круто в сторону и углубилась в лес.
— Интересно, есть ли здесь драконы, — сказал Нико боевым голосом.
— Нет ли здесь чего похуже драконов, — пробормотал Брант.
— А?
— Помолчи. Звуки какие-то. Слышишь?
— Скачет лошадь.
— Как-то странно скачет.
Брант увлек Нико в сторону от дороги, а сам вскочил на бугорок у дерева, держась одной рукой за ствол и оглядывая пространство. Разобрать ничего было нельзя. Луна освещала только поверхность дороги.
Вскоре раздался топот, и за топотом — хриплое дыхание, как будто кто-то орудовал у домны огромными мехами. Через мгновение прямо перед Брантом остановился кентавр.
Кентавр заинтересовался Брантом. Размеров он был больших, и глаза его приходились вровень с глазами Бранта, стоящего на бугорке.
— А? — сказал кентавр. — Ты чего?
— Я ничего, я просто так, — ответил Брант. — Если тебя не затруднит, я бы хотел, чтобы ты объяснил мне, куда идти.
Кентавр придвинулся вплотную.
— А сам не знаешь?
— Знаю, но не очень точно, — ответил Брант уклончиво.
— Мы, кентавры, очень мудры, — сообщил кентавр, воняя потом. — Я отведу тебя к нашему вождю, он самый мудрый из всех мудрых кентавров. Как ты считаешь, это с моей стороны мудрый поступок будет?
— Мудрее не придумаешь, — с готовностью согласился Брант. — Со мной еще друг идет.
Нико вышел на дорогу и уставился на кентавра.
— Его надо пяткой, — сказал он, примериваясь.
— Что он такое говорит, какая пятка? — удивился кентавр.
— Пяткой чуть ниже глаза, тогда он потеряет равновесие. Это очень старый ниверийский прием, со времен Ривлена Великого еще.
— Твой друг глупый, да? — спросил кентавр.
— Как когда, — ответил Брант. — Иногда такое сморозит, что у всех ум за разум заходит. Но забавен.
— Да, — согласился кентавр. — Глупые особи бывают весьма забавны. В этом тоже есть какая-то мудрость.
Он обнюхал Нико, который с опаской замер, следя за движениями кентавра.
— Ладно, — сказал кентавр. — Пошли, тут недалеко.
— Только ты медленно иди, — сказал Брант. — Нам за тобой не угнаться. У тебя вон ноги какие.
— Да, — сказал кентавр, гордясь. — Ноги у меня что надо. Могу сто верст без остановки. И двести могу!
— Вот и имей снисхождение к тем, у кого таких нет, — сказал Брант.
— Ладно уж, — покровительственно сказал кентавр. — Семените за мной.
Брант и Нико быстро зашагали за кентавром, который то и дело убегал вперед, а потом останавливался и ждал их.
— Вежливый, — сказал Брант тихо.
— Не верю я кентаврам, — ответил Нико. — В предыдущий раз здесь с ними такая драка была. Петич еще сказал… — он запнулся, вспомнив золотую монету.
— Что сказал Петич? — осведомился Брант.
— Не помню. Может, ничего не сказал.
Кентавр свернул с дороги и потрусил через лес, к счастью, не очень густой.
— Пожалуйста, не так быстро, — крикнул Брант. — Мы тебя так потеряем.
Кентавр остановился и подождал, пока они к нему подойдут.
— А ты по-лошадиному говорить умеешь? — спросил Нико.
Кентавр засмеялся.
— Ничего смешного, — сказал Нико обиженно. — Не умеешь, так и скажи.
— Лошади не говорят, — объяснил кентавр. — У них нет речи, дурачок.
— Ну, как же. Это ты врешь. Есть у них речь. Скажи что-нибудь по-лошадиному.
— И-го-го, — сказал кентавр. — Устраивает?
Брант и кентавр засмеялись.
— Свиньи, — сказал Нико.
Они засмеялись громче.
— Пойдем, пойдем, — сказал кентавр. — Тут всего ничего пройти осталось.
Всего ничего заняло остаток ночи.
— Очень медленный вы народ, — неодобрительно сказал кентавр, когда они вышли вдруг на огромное поле, по другую сторону которого высилось какое-то сооружение. — Вон дворец вождя. Ну, я устал, с вами семеня. Дворец видите? Дальше сами дойдете. Я вас там встречу. Заодно вождя предупрежу.
Он понесся через поле и очень скоро пропал из виду. Слева по ходу небо посветлело — начинался рассвет.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ХЕВРОНЛИНГ
Дворец вождя кентавров был построен совершенно неправильно. Во-первых, он был некрасивый. Во-вторых, из мрамора нужно строить помпезно, а не аскетически. В третьих, окна были слишком широки и высоки, а перемычки между ними тонки, и крыша могла из-за такого расклада в скором времени рухнуть. Странно, что она вообще держалась.
Фронтон отсутствовал. В целом, дворец был просто — мраморная коробка. Дверей тоже не было. Главных вход — прямоугольный проем. Все это отдаленно напоминало большое стойло. Не было даже крыльца.
Брант и Нико прошли внутрь. Вместо главной лестницы наличествовал широкий пандус, по которому флонировали туда-сюда кентавры и кентаврихи, время от времени останавливаясь и принимая эффектные позы. Кентаврихи предпочитали закладывать руки за чуть откинутые головы, устремляя локти вверх и вздымая таким образом груди (при этом автоматически сглаживался и становился плоским живот) и чуть поворачивать торс по оси, припадя в тоже время на одну из задних ног. Мужчины же любили чуть опускать одно плечо, напрягая при этом бицепсы и мышцы груди. Мальчики-подростки старались в этом подражать взрослым, и у них это выходило уморительно в виду подросткового отсутствия мышц. Они очень старались. Девочки-подростки, в отличие от женщин, предпочитали незаметно сводить плечи и ссутуливаться, создавая видимость грудей. Одежда на кентаврах была чисто декоративного толка и не прикрывала, но скорее подчеркивала, наготу. Некоторые мужчины-кентавры, следуя, наверное, моде, сбривали со своих огромных членов шерсть и рисовали светлой краской на тяжелых темных своих яйцах замысловатые узоры. В общем, степень тщеславия среди кентавров, несмотря на мудрость, была не ниже, чем в людских поселениях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});