Кольцо и свиток на груди, под отделанной кружевом сорочкой, нестерпимо жгли кожу, напоминая о долге. Голова шла кругом, сияющий парк вокруг казался отвратительной клоакой, щебет волшебных птичек — мерзким скрипом несмазанной повозки. Если бы в этот момент под рукой оказался вакидзаси, ничто бы не удержало его от совершения угодного Карум ритуала Хассику, способного разрешить любые противоречия и смыть бесчестье.
Но, пока он, петляя по дорожкам, пытался убежать от самого себя, инстинкты брали свое. Традиции традициями, а расставаться с жизнью, пока есть хоть какая-то возможность исполнить долг и сохранить хотя бы видимость чести… в конце концов, это не его решение. Раз Великий Визирь велел привезти эту женщину, то и вся ответственность на нем. Пусть сам разбирается и с позором, и с оскорблением древних устоев. А его дело — всего лишь доставить невесту. Как угодно. Хоть украсть, хоть купить, хоть обмануть. И его чувства не помешают долгу. Пусть хоть вместе с любовником придется её везти, все равно. И не его это дело, как она себя ведет. Лишь бы доставить.
Немалый опыт убеждения себя в чем угодно, лишь бы справиться с поставленной задачей, помог Рустагиру и в этот раз. Хоть пришлось и нелегко. Но, в конце концов, это оказалось все же легче, чем заставить себя спокойно съесть побежденного соперника, когда судьба занесла его в гости к оркам. Тогда, чтобы выжить, ему приходилось делать вещи и похуже. Настолько похуже, что даже спустя одиннадцать лет вспоминать о них он не согласился бы ни за какие сокровища. Но ведь выжил! И выбрался из степи. И никогда, никому не расскажет, чего это ему стоило. Так что, сдаваться теперь из-за какой-то сумасшедшей девчонки, посмевшей оскорбить его представления о нравственности? Ещё чего! Любить и уважать её никто не заставляет. А может быть, это и к лучшему — не будет искушения посочувствовать ей в самый неподходящий момент.
Договорившись с самим собой, он вернулся в бальный зал. Очарование праздника исчезло, но он не жалел. Он пришел сюда не ради удовольствия, а исключительно для дела. И все, что только возможно, он сделает, и поскорее. Нет, торопиться и ошибаться он не собирается, но и растягивать дольше необходимого тоже. Полтора месяца достаточный срок, чтобы разузнать се, что нужно, просчитать последствия, провести нужные переговоры и найти оптимальный вариант действия. И начинать надо прямо сейчас, оставив все эмоции на потом. Когда дело будет сделано.
— Разумеется, Ваше Высочество, — шер Рустагир сдержанно поклонился. — Я буду счастлив поведать вам все, что только вы захотите, — он вложил в эти слова как можно больше страсти и обещания.
— Вы не боитесь, что я поймаю вас на слове? — кокетливая улыбка и легкая хрипотца в голосе Регентши недвусмысленно намекали на её намерения.
— В сиянии ваших прекрасных очей разве можно чего-то бояться? Для вас, о несравненная, любой мужчина пойдет на все, — многозначительный взгляд, соответствующий тон. Нести полагающуюся по пьесе под названием «придворный флирт» слащавую чушь было просто и привычно.
— О, ну что вы. Не стоит преувеличивать, — она так и лучилась самодовольством. Требовать от мужчин все и ничего не давать взамен, отправлять на смерть и забывать об этом через секунду — Её Высочество явно не сомневалась, что имеет на это полное право. И на все, что только захочет. Великолепный, неприкрытый эгоизм избалованной красивой женщины.
— Ни в коем случае, Ваше Высочество. Созерцать вашу божественную улыбку, слышать ваш волшебный голос… одно это стоит всех сокровищ мира.
— Ах, шер Рустагир, хватит лести, — Регентша слегка шлепнула его по руке веером. — Лучше расскажите мне, правда ли вы бывали в самом Пандистане?
— Разумеется, правда, Ваше Высочество.
— А правда ли, что тамошние женщины красят ладони в красный цвет, а губы в черный?
Развлекая Её Высочество забавными историями и не забывая восхищаться и кидать на неё страстные взгляды, шер Рустагир обдумывал, насколько полезна ему окажется столь тесная связь с Регентшей. И, хоть знойная красавица не совсем соответствовала его идеалу, по всему выходило, что отказаться от предложенной чести занять место фаворита не представляется возможным. Если, конечно, жизнь ещё дорога. Опять-таки, неплохая возможность договориться — как ни крути, у них есть общий интерес. И весьма существенный. Так почему бы не совместить приятное с полезным? Как показала практика, найти с женщиной взаимопонимание в постели несравненно проще, чем любым другим путем. А принцесса достаточно хороша, чтобы это самое достижение взаимопонимания доставило удовольствие им обоим.
* * *
Парк погружался в тишину, меркли волшебные фонарики, никто больше не танцевал на полянках, не слышалось смеха. Только несколько парочек, слишком занятых собой, чтобы обращать внимание не то что на подозрительные тени, но и на окончание бала, шебуршились в темных ротондах. Никого, кроме угрюмого дворника, выметающего конфетти перед террасой, не встретилось на его пути, когда, сам не понимая толком, зачем, Хилл возвращался в Закатную Башню.
Все уговоры самого себя уйти отсюда, забыть, сбежать, выкинуть из головы эгоистичную девчонку, не растравлять себе душу и не надеяться непонятно на что не дали результата. Ноги сами несли его по ступенькам наверх. И вероломный внутренний голос подзуживал — убедись, своими глазами посмотри на неё в объятиях другого. И успокойся. Это же так просто. Не мучиться сомнениями, не терзаться бесплодными упованиями, а узнать точно. Достаточно одного мгновения, и все. Просто увидеть. И жаркий ком, не дающий ни вздохнуть, ни пошевелиться без оглушительной боли, растает. Зачем длить пытку? Зачем ждать непонятно чего? Если бы она позвала… если бы услышать — Тигренок, милый, ты где? Но его никто не ждет, про него забыли. Кому нужна старая надоевшая игрушка? Выкинуть с глаз долой, и пусть бродит в одиночестве, прислушивается тщетно, надеется… кому это интересно?
Пусто, холодно и тоскливо, хоть вой. Вон и луна полная на месте. Был бы оборотнем, завыл бы точно. А так… ничего не помогает. Даже заботливо присланные Ристаной гвардейцы под руководством хилого дворянчика не развлекли его толком. Так, позволили на несколько минут отвлечься, не больше. Ни подраться с ними как следует, ни понасмехаться… тоска. Лунный Стриж оставил тела там же, где они нашли его. В дальней части парка у фонтана с русалкой. Все равно никто его там не видел, и вряд ли кому придет в голову заподозрить его в причастности к их загадочной смерти. Разве что Дукристу… вот уж кому точно все равно. Жаль только, местечко испоганили. Грустная русалка, желтые листья на прозрачной воде, затейливый рисунок трещинок на дне… склонившаяся над бассейном ветла и кусты, усыпанные траурно-алыми ягодами. Хотя, кровь на старом мраморе тоже неплохо смотрится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});