растворился в людской массе. Оставалось найти товарищей по заданию.
Условно мы договорились при подобных случаях сваливать ношу
доспехов на Скокса, что произошло без проблем, и после собираться на
западном выезде из города. Атом говорил, будто там располагается,
радуя горожан, знаменитый бордель. Так как народу рядом всегда трется
немеряно и можно легко затеряться среди посетителей, было решено
встречаться возле этого милого заведения. Сориентировавшись по солнцу,
я двинул в сторону заката. По незнакомому городу пришлось, конечно,
немного поплутать. Мало того, что чем ближе подступала периферия, тем
сложнее было разобраться в путанице улочек и подворотен, так еще и
усиленные патрули заставляли зачастую менять маршрут, дабы не мозолить
лишний раз глаза доблестной страже. К тому же частенько встречались
армейские отряды, которые, скорее всего, тоже подключили к поискам
диверсантов. В общем, к оговоренному месту я добрался часа через
полтора. Оказалось, что либо мои спутники знатно шифруются, либо еще
не подошли. А может, вообще решили не ждать меня. Короче, никого из
наших вокруг не было. Я неловко топтался на месте, постоянно
оглядываясь, дабы не нарваться на стражу, успел полюбоваться
завлекающими в бордель красавицами и прочитать все вывески вокруг.
Когда на горизонте нарисовалось бесстрастное лицо Прута, я, можно
сказать, даже слегка обрадовался. Едва удержался, чтобы не сорваться с
места и не побежать навстречу. Правда, рядовой, хоть и явно меня
заметил, — никаких признаков узнавания не подавал. Просто шел
прогулочным шагом, посвистывал, руки держал в карманах. Однако на лице
бойца читалась легкая тревога. За несколько метров до меня он как бы
невзначай осмотрелся, а затем просто прошел мимо. Я лишь успел
почувствовать, как на долю мгновения рука Прута побывала в моем
кармане. Таким же прогулочным шагом я не спеша ретировался в
подворотню и достал из кармана записку. Она гласила следующее: «Выходы
из города перекрыты. Возможна слежка. Скокс успел уйти. Выбираемся по
отдельности, через два дня встречаемся на границе. Ждем друг друга еще
день, затем переходим. Заметай следы тщательно. Как выберешься —
избегай идти дорогой». Вот такие чудесные новости! И где мне
перевалить через городскую стену в таком случае? Сразу всплыли кадры
из фильма «Кавказская пленница» с двумя психами да детскими качелями в
эпизодической роли, которые помогли Шурику преодолеть препятствие. У
меня, к сожалению, таких замечательных помощников под боком не
имелось. В общем, я решил, что просочиться наружу в ночное время будет
проще, а пока пошел искать бреши в городской защите.
Слоняясь меж навозных куч сомнительных кварталов этого коварного
городка, ближе к ночи я, наконец, нашел то, что искал. Правда, двое
оборванцев, кажется, тоже нашли то, что искали, — то есть невесть
каким ветром забредшего в их родные пенаты приличного человека. Я
стоял возле выбитых в стене отверстий, очевидно, предназначенных для
скрытной переправы за черту города, когда меня окликнули:
— Эй ты, куда собрался? — прозвучал противный скрипучий голос за
спиной.
Я обернулся. Да уж, персонажи передо мной оказались колоритные и,
можно сказать, бесстрашные. Конечно, внушительными габаритами я
похвастать не могу, но даже рядом со мной эти товарищи смотрелись
обезвоженными пигмеями.
— Че надо? — рыкнул я, ожидая, что одним голосом этих бродяг как
ветром сдует.
Однако ребята оказались продуманными.
— Нам-то ничего не надо, а вот братьям нашим меньшим…
Оборванец хитро присвистнул, и будто из засады, с радостным
тявканьем из всех подворотен стали выскакивать разнокалиберные
дворняги, быстро организовываясь в солидную стаю. Уже через минуту на
меня дружно рычала злобная свора. Ишь, какой царь зверей выискался.
Самого дрессировщика с товарищем, небось, собаки не жрут сугубо из-за
специфического запаха, а вот деликатеса в виде честного горожанина псы
отведать не прочь. Сплоченный единым чувством голода коллектив,
видимо, в нетерпении ожидал лишь заветной команды «фас!», а их
художественный руководитель и вдохновитель с наслаждением оттягивал
приятный момент. Вот кого нам в цирке-то не хватало!
Но я решил не давать оборванцам поводов для радости, поэтому со
всей возможной прытью начал карабкаться на стену. Мое позорное бегство
лучше всяких вербальных команд послужило собачкам сигналом к атаке. С
оглушительным лаем различных видов дворняг стая бросилась за желанным
ужином. Самый длинный из них щелкнул пастью в считанных сантиметрах от
моей ноги, а вот самый умный представитель своры, не отличаясь
крупными размерами, воспользовался спиной более внушительного коллеги
в качестве взлетной полосы — и спустя мгновенье повис, вцепившись мне
в икру. Я сдавленно крякнул, сдерживая вопль, дабы не привлечь
внимания патрулирующей на стене стражи. Подергав обзаведшейся
паразитом ногой, избавиться от нахала не удалось, лишь боль усилилась.
Со столь неудобной ношей я решил добраться до верха, а там уже
преподать дворняге краткий курс жесткой дрессировки. Едва
перевалившись на площадку, я откинулся на спину и принялся долбить
животному по голове. Хватка ослабла, мне удалось избавить свое мясо от
зубов голодного хищника. С трудом поднявшись на ноги, я увидел
застывшее от изумления лицо стражника, стоявшего неподалеку. Недолго
думая, я запустил озверевшего пса патрульному в рожу, пока тот не
опомнился. Зато дворняга сориентировалась мгновенно: ей ли не все
равно, чью плоть неистово терзать? Душераздирающий визг разнесся над
городом. Началась беспощадная схватка человека с животным, следить за
которой, к сожалению, не нашлось времени. Я сиганул вниз, даже не видя
в темноте, куда приземляюсь. Стыковка с грунтом отдалась болью в
искусанной голени, кувырком я погасил инерцию. Уже на бегу прикидывал,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});