Читать интересную книгу Линия крови - Джеймс Роллинс

— И они в этом поднаторели, — добавила Сейхан, вспомнив Петру. — Без боя они не сдадутся. Оставят после себя мертвую землю. Не из мести — для этого они слишком хладнокровны и расчетливы. Они это сделают потому, что в долгосрочной перспективе это послужит их интересам. Прикроет их отход.

— Но как нам их найти? — спросил Пейнтер.

Грей указал на алые линии.

— Начнем вот с этого. Они не знают, что для нас это уже не тайна, — он обвел рукой паутину алых линий. — Начнем выдергивать ниточки… в надежде, что расползется все полотно.

— И наверняка есть способ определить, за какие ниточки дергать лучше всего, — Пейнтер наклонился к микрофону ноутбука. — Джейсон, есть возможность выяснить, какие из этих ответвлений уходят в прошлое дальше всех? Другими словами, у каких линий самое богатое генетическое наследие?

— Для этого потребуется время.

Пейнтер повернулся к Грею.

— Судя по тем банкам данных, которые ты видел в Берлоге, наследственность для них очень важна. А если «Линия крови» связывает власть с генетической наследственностью? Чем она богаче, тем больше у тебя власти. Если мы сумеем проследить эти властные линии…

— Готово, — доложил Джейсон. — Вы сейчас все увидите. Некоторые линии станут на экране толще, показывая, что их генетическая значимость выше.

На экране однородность алых линий менялась: некоторые утончались и блекли, другие утолщались и, наоборот, становились ярче.

Как только процесс завершился, Пейнтер попросил Джейсона выбрать самую толстую линию и пройти по ней до нашего времени. Она должна указать, кто в этом поколении у них главный.

На экране крохотный курсор поднимался по самой толстой трубке и, наконец, остановился на единственном имени. Оно ярко высветилось на экране.

Твою мать, — выругался Ковальски, озвучив общее мнение.

Грей вспомнил измененный голос в динамике, приказывающий убить президента. Вот кто, оказывается, управлял всеми событиями. Заговорщики вовсе не собирались предлагать Роберту воспользоваться горем нации и обратить его себе на пользу на президентских выборах.

Это сделал бы другой человек.

Женщина, чье имя высветилось на экране.

ТЕРЕЗА МЕЛОДИ ГАНТ

Горюющая вдова собиралась взять бразды правления и продолжить дело своего убитого мужа.

За этим последовала еще одна неприятная новость.

— Директор, она здесь, — доложил Джейсон. — Первая леди прибыла пятью минутами раньше в сопровождении агентов секретной службы.

— Что?

— Ее вызвал президент. Через час должно появиться сообщение о том, что худшее позади. Он хотел, чтобы жена первой узнала о том, что он выжил. Он хотел, чтобы она услышала об этом от него, а также узнала хорошие новости об Аманде и младенце.

— Где она?

— Внизу с ними, сэр. И все охраняющие ее агенты секретной службы — женщины. Мне следовало…

Его голос оборвали донесшиеся издалека выстрелы.

16 часов 55 минут

Вашингтон, округ Колумбия

У изножья больничной кровати президент Джеймс Т. Гант обнял жену, обуреваемый горем и радостью, скорбя о смерти брата, но осчастливленный известием, что его внук жив и здоров.

Громкие пистолетные выстрелы заставили его разжать объятия.

Какого черта?

В комнате он находился с женой и спящей на кровати дочерью. Охраняющего его агента отправил в коридор, чтобы тот не мешал семейной идиллии.

В этот момент он осознал свою ошибку: черный «ЗИГ-Зауэр» в руке жены был нацелен ему в грудь.

— Тереза?..

Он всмотрелся в ее лицо и разом понял, что перед ним стоит не жена. Нет, лицо оставалось прежним, но принадлежало оно другой женщине. Маска слетела, открыв ледяные, расчетливые глаза. Даже черты чуть изменились; в них не осталось и следа нежности и мягкости, некогда завоевавших его сердце.

Она стояла в футе от кровати Аманды, словно защищая ее.

— Джимми, — и голос у нее изменился, став ровным и бесстрастным; она демонстрировала блестящие актерские данные, — ты погубил все.

И тут ему открылась истина.

— Ты из «Линии крови», да? Как и мой брат.

— Роберт — пешка. Он не знал о моем участии. Служил полезным инструментом, который использовался для прикрытия. Ничего больше. Наш клан выживет. Мы всегда выживаем. Это наше право от рождения. Мы родились от изгнанников, отправленных умирать в пустыню, и мы по-прежнему живы.

Джеймс застыл, словно пораженный громом.

— И мы потеряли не все. Ты дал нам Аманду. Своевольная и непредсказуемая, она нам не подходила, но все равно была нужна. Мы потерпели неудачу с ее первым ребенком, но она будет рожать нам новых и новых, пока не появится долгожданная девочка, та самая. Которая вновь выведет нас из пустыни — еще более могущественными, чем когда-либо.

Джеймс шагнул к ней, осознавая, куда они хотят отвезти Аманду. Вспомнил женщину, плавающую в резервуаре.

Тереза попятилась, не опуская пистолет.

— Но сначала, чтобы открыть путь в пустыню, где мы сможем спрятаться… — она подняла пистолет, целясь теперь ему в лицо, — нам нужно создать хаос.

То есть убить президента.

— Прощай, Джимми.

— Прощай, Тереза.

И он отпрянул назад, когда вдруг Аманда, сидевшая на кровати позади Терезы, взмахнула штативом, на котором висели емкости для внутривенного вливания, и тяжелым основанием ударила Терезу в висок.

Хрустнула кость, кровь хлынула из носа. Тереза упала. На лице ее читалось недоумение. Впервые с того момента, как она достала пистолет, она проявила хоть какие-то эмоции.

Джеймс шагнул к пистолету на полу. В коридоре больше не стреляли. Он уже собрался наклониться, когда распахнулась дверь. Президент повернулся в надежде, что это кто-то из его охранников, выживших в стычке.

Куда там.

В комнату влетели две женщины в форме с пистолетами наизготовку.

Охранницы Терезы.

Замерли, увидев, что она недвижно лежит на полу.

А в коридоре за их спинами маленькая фигурка скользила мимо двери на коленях по залитому кровью полу. С пистолетом в руках.

Два выстрела.

Пули вошли в затылки женщин.

Мужчина, не поднимаясь на ноги, скрылся из виду.

Аманда все еще сидела на кровати, держа в руках штатив.

— Кто это был?

Джеймс помнил лицо молодого человека, аналитика, но ни имени, ни фамилии вспомнить не мог. Зато знал другое.

— Мой новый лучший друг.

ГЛАВА 43

12 июля, 10 часов 10 минут

по восточному поясному времени

Вашингтон, округ Колумбия

Пейнтер стоял у изножья кровати Аманды в больнице Университета Джорджа Вашингтона, обнимая Лизу за талию, пока она просматривала медицинскую карту молодой женщины. Мать и дитя провели здесь неделю; их перевели сюда вскоре после обнародования сообщения, что президент чудесным образом выжил после покушения благодаря удачной операции.

Джеймс Гант находился в той же больнице, двумя этажами выше, в отдельном крыле, что облегчало сохранение тайны. Туда допускались только те, кто и без того знал, что выздоровление мнимое. Снайпера, стрелявшего в президента, до сих пор не обнаружили, добавив еще одну загадку к тем, что обычно сопровождают покушения на высокопоставленных лиц.

В Южной Каролине информация об уничтожении семейного поместья Гантов не просочилась в прессу, в немалой степени благодаря запрету на полеты над территорией поместья. Согласно официальной версии, в горах возник естественный обвал, вызвавший небольшое землетрясение, которое привело к утечке газа и мощному взрыву в Берлоге. История о героической смерти Роберта Ганта, пытавшегося вывести людей из зоны пожара, помогала отвлечь репортеров от реальных событий. Специально отобранный отряд из солдат Национальной гвардии, подписавших бумагу о неразглашении, продолжал зачистку местности от выведенных из строя роботов.

Лиза наконец оторвалась от медицинских карт Аманды и Уильяма.

— Счастлива? — спросил Пейнтер.

— Похоже, все будет хорошо.

Лиза чувствовала личную ответственность за младенца. Но теперь им занималась целая команда генетиков, аллергологов и педиатров. Он продолжал избавляться от остатков ПНК, превращаясь в обычного маленького ребенка. Любые аллергические проявления тут же купировались.

Но не только ее тревожило состояние младенца.

— Когда вы уезжаете? — спросила Аманда, качая на руках спящего младенца.

Такер сидел у кровати с большим плюшевым зайцем на коленях — подарком малышу.

— Завтра утром. Мы с Каином летим в Россию.

Одно ухо Каина развернулось в сторону напарника, но головы он не отвернул. Смотрел на личико спящего младенца, время от времени обнюхивал его пижаму.