Читать интересную книгу Одиссей покидает Итаку - Василий Звягинцев

— Нам с вами осталось решить всего один маленький вопрос, и все. Можно будет с чистой совестью приступить к развлечениям, доступным на Земле лицам нашего положения.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Сильвия.

— Ну, выбор развлечений здесь довольно широк, особенно если вы лишены предрассудков…

— Нет, — раздраженно тряхнула головой дама, — я о «маленьком вопросе». Про развлечения знаю не меньше вашего.

— Вот и чудесно. Вопрос такой — гарантии нашего «Ставангерского пакта». Возможно, под таким именем он войдет в историю. При всей моей симпатии лично к вам, дорогая, я не испытываю иллюзий насчет общего морального уровня вашей расы. Это не оскорбление, а лишь констатация. Потому надежные гарантии абсолютно необходимы…

— Вот вы как заговорили, — Сильвия недобро сузила глаза. — К вашему сведению, мои взгляды на вашу расу тоже далеки от христианских.

— Но это не должно помешать нам сохранить дружбу и взаимное уважение, — перебил ее Антон. — Зная, что мы не в силах обмануть доверие друг друга, мы тем самым избежим возможных разочарований. Мне бы этого крайне не хотелось…

Сильвия перехватила взгляд, направленный на ее сплетенные под креслом ноги, и чуть заметно улыбнулась. Она ведь, кроме всего прочего, обладала эмоциями и самосознанием земной женщины, внимание к ее внешности такого мужчины, как Антон, не могло не вызывать в ней отклика.

— Предположим, только я не представляю, какие именно гарантии вы полагаете достаточными и которые невозможно при необходимости нарушить… Видите, я тоже стараюсь быть откровенной с вами.

— Выхода у вас нет, кроме как быть откровенной. А гарантии удивительно простые и, безусловно, надежные. Сейчас я все расскажу, и вы убедитесь…

Глава 11

В один из дней позднего предзимья, когда холодные серые дожди все чаще стали сменяться первыми, еще нерешительными снегопадами, когда солнце, вставая, сразу же давало понять, что не намерено долго задерживаться на небосводе, прокатывалось над острыми вершинами близких сосен и торопливо садилось за западными холмами, когда в буквальном смысле и собаку во двор не выгонишь, настолько там промозгло и ветрено, Новиков решил, что дела их плохи.

Ничто так не разлагает гарнизон отдаленных крепостей, как вынужденное безделье. А он, ощущая себя ответственным за моральное состояние друзей, которых сам же и втравил в это предприятие, не мог применить даже такие широко использовавшиеся в аналогичных условиях крепостного сидения и вполне эффективные методы, как учебные тревоги, марш-броски за полста километров или хотя бы четыре-пять часов строевой подготовки ежедневно. Настолько далеко его моральный авторитет не простирался.

Но и продолжать нынешнее бессмысленное существование тоже невозможно. Их пребывание на Валгалле потеряло цель, вот в чем дело. Скрываться от врагов — это не занятие для уважающего себя человека. Пока они, охваченные азартом первооткрывателей, высаживались на неведомой планете, строили форт, изучали окрестности да при этом все время ждали встречи с могущественным и коварным врагом, задумываться о смысле жизни было некогда.

Но вот прошло уже порядочно времени, новых идей ни у кого не возникало, а читать, спать и играть в преферанс доставляет удовольствие лишь до определенного предела.

И хотя пока внешне все выглядело почти по-прежнему, все вроде бы занимались своими делами с должным увлечением — Берестин писал свои картины, Шульгин целыми днями возился с машинами и арсеналом, Левашов приступил к физико-математическим обоснованиям пространственно-временных переходов, Воронцов запоем читал книги, которых не имел возможности прочесть в прошлой жизни, и выглядел наиболее из всех счастливым и безмятежным, девушки тоже нашли себе занятия по вкусу, — но внутреннее напряжение в компании нарастало. Новиков, как психолог, ощущал это отчетливо.

Меры следовало принимать незамедлительные и решительные. Иначе — неминуемый срыв.

Андрей воткнул топор в громадную колоду, на которой колол свою ежедневную норму дров. Эта работа его всегда успокаивала и помогала думать. Тем более что зима ожидалась длинная и холодная, искушенный в метеорологии Воронцов предсказывал с полной определенностью, что климат здесь близок к североканадскому. Так что дрова, сколько их ни запасай, лишними не будут. Когда повалят снега и завоют бураны, куда приятнее будет пользоваться готовым, чем заниматься лесозаготовками в зимней тайге.

Он выпрямил спину, с наслаждением потянулся и увидел, что сквозь окно третьего этажа на него смотрит Лариса со своим постоянным сумрачным выражением лица.

«Вот еще тоже загадка природы, — подумал он. — Интересная барышня, но до чего неконтактная, хоть и прожили бок о бок больше месяца… Удивительно, как она хоть с Олегом общий язык находит?» Он помахал ей рукой, девушка сдержанно кивнула и отвернулась.

— Психоаналитика тебе хорошего надо, подсознание раскрыть и неотреагированные эмоции снять, — негромко сказал Новиков вслух. — Впрочем, если бы только тебе…

За завтраком, который, по успевшей уже сложиться традиции, был обязательным для всех мероприятием и на котором не только и не столько питались, как обсуждали планы на текущий день, обменивались мнениями, используя этот час наподобие утренних производственных совещаний, что происходят ежедневно по всей великой советской стране от Командорских островов до Калининграда, Новиков, выбрав подходящий момент, спросил, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее:

— Думал я сегодня от нечего делать на разные темы, и стало мне как-то совсем непонятно — а что же дальше? Впереди, похоже, суровая зима. Что будем делать?

— Оно и видно, что делать нечего, раз думать начал.

— А что тебе еще надо? Отдыхай…

— Построим трамплин на берегу и будем прыгать.

— Когда станет река — пройти по льду до устья.

Серию шутливых и язвительных ответов Новиков проигнорировал. Ничего другого он от своих друзей и не ждал. Гораздо больше его заинтересовало демонстративное молчание Воронцова, наглядно давшего понять, что на провокации он не поддается, и внимательный взгляд Наташи, тонко реагирующей на настроения своего друга. Этой парой стоит заняться отдельно.

— Я не об этом, — наконец сказал Андрей, убедившись, что Ирина тоже воздерживается от ответа. — Чем заняться, мы, конечно, найдем. Я в плане мировоззренческом. Вообще — что такое ваша Валгалла? Шикарный курорт для избранных? Или что-то большее?

Тут не выдержал Берестин:

— Не улавливаю, к чему это ты? Вроде все мы знаем, что, как и зачем… Или у тебя новые идеи появились? Так поделись, будь любезен.

— В том и дело, что идей нет. Одни сомнения. Ну, скрылись мы от супостата, отсиживаемся, можно сказать. Никто на нас не напал. А может, и нападать некому. И сколько же нам тут еще сидеть и какие вообще перспективы? У всех землепроходцев, зимовщиков, конкистадоров, робинзонов даже — всегда была цель. А у нас? Жизнь тут прожить, ее же спасая? Как старцы в скиту? Для чего? А может, наплевать на все и домой вернуться? — Он сделал паузу. — У кого есть здравые соображения?

— Мне все едино, — тут же отозвался Шульгин. — Я здесь этот, как его… ландскнехт. Меня попросили. Если в моих услугах не нуждаются, я хоть сегодня могу домой.

— А ты, Ира, что скажешь? Я к тебе как к эксперту обращаюсь.

— В эксперты я не гожусь. Просто ничего не знаю. Не могу представить, какие шаги предпримут или уже предприняли… мои земляки. Может, действительно махнули на нас рукой, а может, ждут на Земле с нетерпением. Как хотите, так и решайте… не прощу только себе, если из-за меня и вы пострадаете…

— Ну, это совсем уже пессимизм и упадок духа. С таким настроением жить нельзя, — сказал Левашов, который и вообще был спокойнее и рассудительней прочих, а теперь, после того, как у него появилась Лариса, — особенно. — Я так думаю, что Андрей изобрел очередной изящный ход и морально нас к нему готовит… — добавил он.

— Переоцениваешь, брат. Ничего я не придумывал. Без всякой задней мысли спросил, причем даже не в разрезе пришельцев, а — вообще. Что для нас Валгалла и кто мы на Валгалле? Туристы, первопроходцы-исследователи, политэмигранты или, скажем, латифундисты-землевладельцы? Тоже вариант, доложу вам.

— А-а, тебя на классовый анализ потянуло, — догадался Шульгин. — Полезное дело. Ходил-ходил, окидывая глазом необъятные просторы, и задумался — а не передать ли все это богатство в дар отечеству?

Новиков, начиная разговор, о таком его перевороте даже не задумывался, однако изобразил неприкрытый интерес.

— Лихо ты меня вычислил. А ведь и вправду — неужто нам одним целой планетой владеть?

Он снова бросил короткий взгляд на Воронцова. Дмитрий, заметив его взгляд, едва заметно наклонил голову, будто одобряя слова Новикова.