Читать интересную книгу Память льда. Том 2 - Стивен Эриксон

Аномандр Рейк объединил тисте анди лишь силой своего характера — какой сама Корлат не отличалась, и прекрасно знала об этом. Разнообразные предприятия, в которые он ввязывался сам и вовлекал свой народ, казались ей рядом вариаций на одну-единственную тему — но тема эта и природа её ускользали от Корлат. Были войны, борьба, враги, союзники, победы и поражения. Череда тянулась сквозь века и казалась случайной не только ей самой, но остальным её сородичам.

Внезапная мысль поразила Корлат, провернулась, будто тупой нож в груди. А вдруг Аномандр Рейк тоже не знает? Может, эта бесконечная череда предприятий — лишь отражение его собственного поиска. Я всегда подозревала простую цель — дать нам смысл к существованию, примерить на себя благородные побуждения других… других, тех, для кого борьба имела какой-то смысл. Разве не это — сквозной мотив, описывающий всё, что мы делали? Почему теперь я сомневаюсь? Почему теперь я думаю, что если мотив и существует, он совершенно в другом?

Что он куда менее благороден…

Корлат попыталась отбросить эти мысли, прежде чем они приведут её к отчаянию. Ибо отчаяние — смертный враг и погибель тисте анди. Часто я видела, как родич падал на поле битвы, и знала в глубине души, что мои братья и сёстры умирают не от неспособности защититься. Они умирали, потому что решили умереть. Пали жертвой собственного отчаяния.

Самой смертоносной опасности для нас.

Может, Аномандр Рейк ведёт нас прочь от отчаяния — и это его главная, единственная цель? Может, его мотив — мотив бунтарства? Если так, то, дорогая Матерь Тьма, он был прав, удерживая нас от понимания, был прав, не позволяя осознать свою единственную, жалкую цель. А я… я не должна была думать об этом, не должна была приходить с трудом к этому выводу.

Узнав тайну своего Владыки, я не обрела никакой награды. Проклятье Света, он веками уходил от моих вопросов, отваживал все попытки узнать его получше, пробиться сквозь завесу таинственности. А я обижалась, огрызалась на него не раз и не два, он же стоял под градом моего гнева и разочарования. Молча.

Не хотел открывать мне… а я думала — это гордыня, высокомерие худшего толка — как меня это бесило… ах, Владыка, сколько ты стерпел из милосердия.

И если отчаяние терзает нас, то тебя оно мучит стократ сильнее…

Корлат поняла, что не оставит свой народ. Как Рейк, она не сможет бросить их, как Рейк, не сможет открыть истину, даже если сородичи будут умолять — или требовать — оправданий.

И если этот миг скоро настанет, я должна набраться сил — сил, чтобы вести их, чтобы скрывать истину от своего народа.

О, Скворец, как же мне рассказать тебе это? Наши мечты были так… просты. Романтическая глупость. Нет в мире рая ни для тебя, ни для меня, возлюбленный. Поэтому всё, что я могу тебе предложить, — присоединиться ко мне, остаться со мной. И я молю Мать Тьму, молю всей душой, чтобы этого оказалось для тебя довольно…

Окраины города тянулись вдоль реки — полуразвалившиеся рыбацкие хибары, коптильни, растянутые для просушки сети, изорванные штормом, заваленные мусором. Поселение выходило практически на заиленные низины, десяток хижин на сваях стояли уже над морем камышей.

Двойной ряд шестов с этой стороны реки отмечал место, где жители выкопали глубокий подводный канал, ведущий на заливные низины, в которых установили широкие, крепкие настилы. В устье реки Маурик к востоку могли войти лишь суда с самой низкой осадкой, поскольку рисунок дна постоянно менялся под влиянием приливов и течений, песчаные мели возникали и пропадали за несколько колоколов. Припасы, которые сплавили вниз по реке, выгружались к западу от устья — здесь, на заливных низинах.

Воевода, Каллор, всадник Хурлокель и помощник Корлат, Орфантал, стояли на настиле, привязав коней у дороги, которая подходила к платформе со стороны материка.

Все четверо смотрели куда-то вверх по течению реки.

Корлат вывела коня на перешеек, соединявший город и настилы. Добравшись до насыпной дороги, она увидела первую из малазанских барж.

Их создавали явно не без магии. Крепкие, мощные суда, широкие и плоскодонные. Массивные, необтёсанные брёвна охватывали корпуса. Как минимум половину каждой палубы укрывал навес из просмолённой парусины. Со своего места Корлат насчитала не меньше двух десятков. Даже с помощью чар выстроить их наверняка было нелегко. Вдобавок — так быстро…

Ага, не этим ли занимались всё это время Чёрные моранты? Если так, значит, Дуджек и Скворец задумали это с самого начала.

Над флотилией парили великие во́роны, в их криках слышалось явственное презрение.

На передней барже было видно солдат, баргастов и лошадей. У материкового края настила Корлат натянула поводья рядом с конями остальных, спешилась. Поводья у неё принял кто-то из рхиви. Корлат благодарно кивнула и зашагала вдоль платформы, чтобы встать рядом с Каладаном Брудом.

Лицо Воеводы было непроницаемым, а на губах Каллора застыла уродливая ухмылка.

Орфантал подошёл к Корлат и поклонился.

— Сестра, — сказал он на языке тисте анди, — доставила ли тебе радость поездка через Маурик?

— Как давно ты стоишь здесь, брат?

— Колокола полтора.

— Тогда я ни о чём не жалею.

Орфантал улыбнулся.

— Полтора колокола в молчании. Почти хватает, чтобы заставить тисте анди потерять бдительность.

— Обманщик. Мы можем неделями стоять и молчать, ты, брат, это отлично знаешь.

— Да, но ведь в этом не будет эмоций, не так ли? По себе знаю, я просто слушаю ветер и поэтому не беспокоюсь.

Корлат покосилась на брата. Без эмоций? А вот теперь ты серьёзно кривишь душой.

— И осмелюсь сказать, — добавил Орфантал, — напряжение продолжает расти.

— Эй, вы двое! — зарычал Каллор. — Раз уж вам вздумалось поболтать, говорите на языке, который все понимают. Здесь и так уже лицемерия и обмана хватит на целую жизнь.

Орфантал обернулся к нему и ответил по-даруджийски:

— Но не твою жизнь, верно, Каллор?

Древний воитель лишь беззвучно оскалил зубы.

— Довольно, — пророкотал Бруд. — Не хочу, чтобы малазанцы увидели, как мы грызёмся между собой.

Корлат уже видела Скворца, тот стоял у широкого, плоского носа передней баржи. В шлеме и полном доспехе. Рядом с ним возвышался Хумбролл Тор, монеты на его кольчуге ярко блестели. Баргаст явно наслаждался происходящим, он стоял властно и горделиво, положив ладони на рукояти метательных топоров за поясом. Знаменосец Артантос маячил позади, скрестив на груди руки, по его худому лицу блуждала полуулыбка.

Солдаты взялись за длинные вёсла и, покрикивая друг на друга, направили судно между шестами. Манёвр был выполнен безупречно, грузная баржа соскользнула с сильного течения и мягко поплыла в сторону.

Корлат не сводила глаз со Скворца — тот тоже её заметил — а судно подходило всё ближе к настилу.

С приглушённым хрустом и треском баржа подошла вплотную к причалу. Солдаты со швартовыми спрыгнули на настил и закрепили концы. Остальные баржи тоже повернули к берегу и начали готовиться к высадке на топкой полосе земли.

Между вождём баргастов и Скворцом появилась Хетан, оттолкнулась и спрыгнула на платформу. В лице у неё не было ни кровинки, а ноги чуть не подогнулись. Орфантал рванулся, чтобы предложить ей руку помощи, но женщина с рычанием оттолкнула её и заковыляла прочь, к дальнему концу настила.

— Благое намерение, — громогласно расхохотался Хумбролл Тор. — Но если дорожишь жизнью, тисте анди, оставь мою дочь, она в печали. Воевода! Благодарю за торжественную встречу! Мы ведь теперь скорей прибудем в Коралл, да? — Вождь шагнул на настил, за ним поспешил Скворец.

— Если только где-то на реке не отстали ещё сто барж, вы потеряли две трети своих солдат, — проворчал Бруд. — Как же это произошло?

— Три клана решились плыть, Воевода, — с ухмылкой ответил Хумбролл Тор. — Остальные предпочли идти пешком. Наши духи-боги позабавились, да? Хотя, конечно, не без издёвки, признаю.

— Здравствуй, Воевода, — сказал Скворец. — Увы, у нас недостаточно суден, чтобы перевезти всё войско. Потому Дуджек Однорукий решил разделить армию…

— И где он, во имя Худа? — потребовал ответа Каллор. — Как будто это я должен спрашивать… — добавил он.

Скворец пожал плечами.

— Чёрные моранты везут его и солдат…

— В Коралл, да, — перебил Каллор. — Зачем, малазанец? Чтобы принести город под знамя вашей империи?

— Сомневаюсь, что это возможно, — ответил Скворец. — Но даже если и так — что, не перетерпишь, когда прибудешь к покорённому уже Кораллу? Раз ты настолько жаждешь крови…