— Почему вы, люди, такие дураки ? — неожиданно спросила Инна.
Посмотрела на пивную кружку в собственной руке таким взглядом, как будто это была ядовитая змея, резким и неловким движением поставила ее на стол, расплескав пиво, запустила обе руки в распущенные и всклокоченные волосы, вскочила и стала ходить туда–сюда, приговаривая:
— Вы идиоты! Ну как можно быть такими идиотами?! Правильно вам говорили Моисей с Буддой, не желай вола, не желай раба, вообще ничего не желай, раз не умеешь пожелать нормально, как нормальные разумные существа. Вы обезьяны с гранатой! Какие вы, к черту, разумные? Вы звери! Жрать, срать, ржать, трахаться, драться и социальный статус повышать — вот что вам нужно! Чем вы отличаетесь от шимпанзе? Да ничем, только мозги больше, и все. Ну зачем ваш сумасшедший бог истребил троодонтов? Зачем дал разум этим потным трупоедам? Я все понимаю, эволюция, все дела, но должен же быть какой–никакой всевышний сверхразум! Ну, не дал тварям морали, но можно было что–нибудь другое придумать! Эусоциальность, территориальный инстинкт, врожденное миролюбие, в конце концов! Ну чего стоило запустить в саванну не львов убогих, а нормальных серьезных хищников, чтобы выжрали поганых тварей на корню. Появилась бы в галактике нормальная уравновешенная раса на основе горилл, а не эти уроды моральные! Нельзя с ними устанавливать контакт, надо секретить все данные по максимальному уровню и уходить с этой планеты навсегда. Люди — не просто обычные квазиразумные твари, они красивы, привлекательны, с первого взгляда вообще прекрасны. Мыто, идиоты, думали, что это неизвестный природный процесс, потом думали, что социальная аномалия, психологический дедлок, а это просто звериная сущность проявляется. Не начнись среди вас прионные инфекции, вы бы до сих пор друг друга жрали, и хорошо было бы, не пришлось бы нам так долго обманываться. Боже мой, какая глупость!
Она плюхнулась в кресло, скрючилась, уткнув голову в ладони, и замерла. Костя тоже замер, он смотрел на нее расширенными глазами, понимал, что надо что–то сказать, но не знал, что именно сказать. А потом он вдруг спросил, неожиданно для самого себя:
— Так, значит, бог есть?
Плечи Инны задрожали, вначале Костя подумал, что она плачет, потом понял — смеется. Невеселым таким истерическим смехом.
Отсмеявшись, Инна выпрямилась, отбросила волосы назад с красного заплаканного лица и произнесла со злым сарказмом:
— Конечно есть. И живая вода тоже есть, и молодильные яблоки, и эликсир бессмертия, и философский камень. А еще клещи–сапрофиты, морская капуста от всех болезней, справедливое общество и демократия как высшая форма правления. Вы, люди, будто задались целью собрать в своей ноосфере все существующие мифы и заблуждения, столько их наплодили, что на полгалактики хватит. Может, это и есть свойство вашей расы — быть ходячим галактическим анекдотом? Чукчи и евреи одновременно, и все в масштабах галактики. Ну, скажи, Костя, неужели ты думаешь, что вы нужны галактике?
Костя прекрасно понимал, что этот вопрос риторический, но все равно ответил:
— Не знаю, нужны ли мы галактике, но нам галактика точно нужна. Новые знания…
— Вот именно, — вздохнула Инна. — Все молодые расы эгоистичны, это нормально, но не все так хитрожопы, как вы. Может, оно и к лучшему, что мы все умрем?
— Кто умрет? — не понял Костя. — Инопланетяне?
— Люди, — сказала Инна. — Ну, наши разведчики тоже умрут, те, которые на Земле. Разве ты еще не понял? Война судного дня вот–вот начнется, разве ты не чувствуешь?
От этих слов у Кости чуть–чуть полегчало на душе, он рассмеялся и сказал:
— Ты меньше телевизор смотри. А если смотришь, не принимай всерьез, особенно политические новости. То, что только что говорили, — ерунда, в Каледонии каждую неделю в кого–нибудь стреляют и что–нибудь взрывают. Я уж подумал, ты так расстроилась оттого, что я тебе изменил с этими шлюхами…
— Идиот, — сказала Инна. — Боже мой, какие вы все идиоты…
10
— Мы прерываем программу, чтобы передать экстренное сообщение, — заявило радио. — Пресс–служба Министерства обороны сообщает, что час тому назад Вооруженные силы Каледонии атаковали ограниченный контингент Армии Родины, дислоцированный в крепости Нижний Гомджабар. Связь с гарнизоном прервана, по данным воздушной разведки, в районе крепости замечена яркая вспышка и большое облако дыма. Предположительно, применялись термобарические бомбы. Только что, буквально минуту назад, поступило новое сообщение. Источник в Генеральном штабе, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что над Гомджабарским перевалом идет воздушный бой, Военно–воздушные силы Родины и Каледонии сражаются за господство в воздухе в районе сражения. Есть сведения, что эскадрилья магел–ланских истребителей, базирующаяся на острове Давида, поднята в воздух и приближается к зоне боевых действий. Да, это уже можно назвать боевыми действиями, события развиваются очень быстро, хотя ни одна из сторон пока не объявляла войну. В нашей студии сейчас находится заместитель председателя Генеральных Штатов Родины Зиновий Вольфовиц. Зиновий Абрамович, здравствуйте.
Степа выключил радио. Он органически не переваривал Вольфовица, этого демагога нельзя воспринимать всерьез, это просто политический клоун, он считается лидером оппозиции, но всегда, когда правительству нужно подавить их очередную непродуманную и опасную инициативу, Вольфовиц как бы случайно возглавляет бунтарей, начинает свою бестолковую активность, и мероприятие проваливается естественным образом. И все довольны — и опасное решение не принято, и видимость демократии соблюдена. Но теперь Вольфовица призвали в прямой эфир совсем с другой целью, прямо противоположной. Послушаем–ка еще чуть–чуть… Да, все правильно, сыплет патриотическими лозунгами, обещает стереть Глазга–бад с лица Земли. Неужели война все–таки начнется?
Степа припарковал машину на стоянке, прошел через КПП и через пять минут вежливо постучался в кабинет начальника, приоткрыл дверь, спросил:
— Разрешите войти, Аркадий Павлович? Просунул голову внутрь и увидел, что в кабинете
человек десять сидят, и еще четыре человека стоят, а сам Аркадий Павлович с кем–то нервно говорит по телефону. Степа протолкался к столу, дождался, когда начальник договорит, и сказал:
— Аркадий Павлович, у меня очень важные новости.
— Не сейчас, — отмахнулся Аркадий Павлович.
— Но… — начал Степа, но не закончил, потому что Аркадий Павлович резко прервал его:
— Потом! Все потом. Иди, Степа, пиши отчет, а меня оставь в покое. Если кто будет приставать, скажешь, что я приказал в текущих операциях тебя не задействовать, продолжай работать по тому проекту, ну… короче, ты понял. Иди, Степа, иди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});