Андрей рассчитался, оставив чаевые. Трактир этот ещё может пригодиться для деловых переговоров – как и сам половой. А у прислуги память крепкая, особливо когда им в карман денежка упала.
Андрей не спеша дошёл до своего постоялого двора. Мысль мелькнула – надо в Москве свой дом купить, да со двором. Когда обоз с пушками прибудет, есть где разместить. И обязательно возок приобрести – как у дьяка. Пешком, как простой люд, не след ходить – это вопрос традиций. Боярин вон хоть десять метров идти, а всё равно на возке, чтобы все видели – благородного звания человек едет. Андрей же, хоть и не дворянского звания, этикет быстро понял. И деньги в оборот пускать надо, новые рудники в Вятском крае прикупить – либо на новом месте организовать. Время у него есть, обдумать можно, поскольку крепкий тыл имеется в виде мануфактуры. Эх, надо было с дьяком насчёт нового производства поговорить! Он бы посоветовал, что сейчас потребно. Ну да это ещё успеется, не завтра уезжать.
В хорошем расположении духа он заявился на постоялый двор.
Работники его сидели в трапезной и встретили Андрея восторженными криками. Стол был уставлен посудой с объедками. Мастера были выпивши, но откровенно пьяных он не увидел.
– Посиди с нами, хозяин, уважь!
Ну что же, уважить можно, это их трудами и старанием пушки получились добротными.
Андрей заказал ещё кушаний – кур жареных и вина, а когда принесли заказ, поднял кружку и сказал краткий тост:
– За наши пушки, чтобы не подвели. За ваши руки, чтобы из нужного места росли!
Он выпил вино до дна, немного закусил и дал старшему серебряную монету:
– Рассчитайся.
И направился к себе в комнату. Он хотел полежать, обдумать, да и заснул.
Утром раздался стук в дверь. Она отворилась, и в щель просунул голову половой:
– К тебе, господин хороший, посыльный. В форме, тебя требует.
– Я сейчас!
Но голова полового исчезла, а на пороге возник бравый офицер. По форме Андрей не смог понять ни чина его, ни полка, в котором он служит.
– Ты Андрэ Куртени будешь?
– Я.
– Пополудни сего царь Пётр Алексеевич тебя у себя видеть хочет.
Сказав это, он повернулся и вышел.
Чего-то подобного Андрей ожидал. Плохо, что после вчерашнего застолья он дверь не запер. А в комнате – серебряные деньги за пушки. Непростительно – за такие суммы голову запросто свернуть могут.
Андрей оделся, привёл себя в порядок. Парадного мундира не было – опять промах, ещё одна заметка на память. Он распорядился старшему поставить у дверей пару мастеровых из своих, мануфактурных, и вышел.
Глава 5. Важные покупки
Андрей шёл не спеша. На улицах было грязно, и ему не хотелось выпачкать сапоги и пропылить одежду – всё-таки к царю идёт на приём. Об одном он сейчас жалел – платье не парадное. В этом платье он плыл на корабле, участвовал в сдаче пушек Пушечному приказу. Камзол, как он его ни чистил, был просто потёртым.
Он вывернул из-за угла к Красной площади и остолбенел: из-за кремлёвских стен поднимался густой дым, суматошно бегали и кричали люди. Никак пожар? Да как же это? В Кремле охраны полно, монастырей с монахами и послушниками – как же они не углядели?
Он побежал к Спасской башне. Выбежавший из ворот служивый в порванном на плече мундире крикнул:
– Ты куда, господин хороший? Там пожар! Не ходи, спасайся!
Андрей прошёл башню. Языки пламени вздымались над деревянными постройками, валил чёрный дым. Тяжело ухнул и замолк колокол на звоннице Ивана Великого. Какой может быть приём? Сейчас все службы должны тушить пламя. Хотя… Постройки деревянные, сухие, горят, как порох. Имущество бы кое-какое спасти да людей. Жаль!
Андрей взглянул на Теремной дворец – неужели он видит такую красоту в последний раз? Повернувшись, он вышел из Кремля.
19 июня 1701 года в одиннадцатом часу дня загорелись кельи Новоспасского подворья, огонь разошёлся по всему Кремлю. Выгорел весь царёв двор, сгорели святые церкви, дом патриарха, государевы приказы и казна. В огне и дыму погибло много монахов и мирских людей. Мало того, огонь распространился за пределы кремлёвских стен, выгорела половина Белого города – горели даже плоты на Москве-реке. Урон был понесён большой.
По прошествии времени, уже в 1704 году, царь Пётр издал указ о строительстве каменных домов в Кремле и Китай-городе. А с 1705 года стали заменять деревянные мостовые на каменные.
Андрей шёл от центра на постоялый двор, а навстречу ему бежали горожане – кто с деревянной бадьёй в руках, кто с багром. Москва не раз сильно горела, и сейчас жители всерьёз опасались, что огонь перебросится на город.
Андрей же справедливо полагал, что царю в ближайшее время будет не до него. А помня о страшных московских пожарах, решил срочно отплывать из Первопрестольной – надо спасать своих мастеровых.
Последние метры перед постоялым двором он уже бежал. Однако, ворвавшись в трапезную, увидел, что народ сидит спокойно, в том числе и его мастера.
Хозяин постоялого двора сразу обратил внимание на взволнованного Андрея – всё же не каждый день у него останавливаются мануфактурщики.
– Кто обидел тебя?
– Пожар в Кремле! – выдохнул Андрей.
– Тьфу ты, господи, напугал! Это далеко, – успокоился хозяин.
Андрей распорядился собираться и отплывать.
Пока его люди собирали скромные пожитки, он рассчитался с хозяином, распорядился уложить варёные яйца, хлеб и жареных кур в корзины. Он не планировал ретироваться из города так быстро, иначе бы озаботился о запасах провизии. Правда, немного пшена и гречки на судне было. «До Коломны хватит, – успокоил он сам себя, – а там прикупим».
Бедному собраться – только подпоясаться. Уже через десять минут все были готовы.
Мешочек с серебром Андрей нёс сам.
Гурьбой они добрались до причала, где стоял нанятый ушкуй. На причале толпились люди. Отсюда хорошо был виден дым над городом, а иногда и языки пламени. Люд гадал, где горит.
Команда Андрея уселась на судно, и сразу отчалили. Хорошо, что они были ниже по течению от того места, где стоял Кремль.
Под парусами да по течению шли быстро, но ещё километров десять-пятнадцать им были видны клубы дыма.
– Ох, беда! – вздыхали мастеровые.
Хуже пожара была только эпидемия чумы.
О том, что не встретился с царём, Андрей не жалел. Медаль на грудь он ему не повесит – нет ещё медалей, ордена Пётр позже утвердит. Военный чин тоже не присвоит – не служивый ноне человек Андрей. К присвоению чинов же Пётр подходил тщательно. Сам царь стал капитаном в 1700 году, после взятия Азова, в этом же году – унтер-офицером гвардии. И в дальнейшем он не перешагнул ни одного звания.
Воинскую службу царь знал, понимал и любил. Позже, в 1714 году, Пётр издал указ, в котором дворянам повелел начинать службу с простых солдат в полку, куда они приписаны были. Пробиться в офицеры можно было и простолюдину – за воинское умение и храбрость в бою. С помощью службы можно было получить и дворянское звание, но требовалось отслужить не менее семи лет на военной службе или десять лет на гражданской. Царь ликвидировал местничество, когда продвигали по службе и повышали в чинах за происхождение, а взамен потомственного дворянства ввёл личное. Потомственный дворянин, не отслужив положенного срока, назывался недорослем и лишался вотчин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});