Говорят, что чуванцы несколько раз просили уже позволения переселиться на необитаемые берега Анадыра и Пенжины, но колымские комиссары не соглашались на их просьбу, опасаясь лишиться значительной прибыли от меховой торговли этого народа.
Незначительная часть чуванцев и один наслег юкагиров князька Чайна ведут еще кочевую жизнь. От своих оседлых единоплеменников отличаются они одеждой и языком. Одежда их совершенно сходна с чукотской, а что касается до языка, то, по редкости непосредственных и продолжительных сношений с русскими, сохранили они в большой чистоте свой природный язык. Число таких кочевых жителей в окрестностях Анюев простирается до четырехсот человек. Все они обложены ясаком и вносят его мехами и деньгами.
Оседлые с давних времен на берегах Анюев тунгусы и ламуты, лишась стад своих, занимаются только охотой и рыбной ловлей и равномерно предоставлены голоду и бедности. В таком положении находятся и якуты, переселенные сюда с берегов Алдана по распоряжению правительства для перевоза съестных припасов и других потребностей в Анадырскую крепость. Удалившись от своих соотечественников, они стали совершенно русскими и занимаются рыбной ловлей.
В новейшее время прибрежное народонаселение Анюев увеличилось, но не вследствие большого благосостояния туземцев, а оттого, что некоторые поколения, кочевавшие прежде по тундре, лишились своих стад и вынуждены были поселиться на берегах рек.
Все эти различные народы крещены, и однажды в год, когда нижнеколымский священник объезжает селения и деревни своего прихода, присутствуют при богослужении. Хотя подобные объезды, по обширности страны и рассеянному народонаселению, сопряжены с великими затруднениями и неудобствами, однако священники всегда щедро за то награждаются своими прихожанами и возвращаются в Нижне-Колымск обычно с несколькими нартами, тяжело нагруженными множеством драгоценнейших мехов.
Без сомнения, введение христианской религии истребило здесь много пагубных суеверий, но до этого времени, несмотря на все усилия правительства и священников, шаманы сохранили, однако, значительное влияние между здешними народами и принимают всевозможные меры поддерживать уверенность в сверхъестественную силу и связь свою с добрыми и злыми духами. Даже и ныне не только прежние язычники, но и природные русские иногда прибегают еще к помощи шаманов для открытия воровства или отклонения какого-нибудь предстоящего несчастия. Впрочем, шаманство у большей части здешнего народа утратило свой прежний религиозный характер и превратилось в простое колдовство, так что ныне нередко от скуки для препровождения времени призывают колдуна и просят его «немного пошаманить».
Несмотря на сближение и почти совершенное слияние с русскими, туземцы сохранили, однако, нечто отличительное в образовании лица, внешнем виде, приемах и вообще образе жизни.
Подобно всем обитателям полярных северных стран, они невысокого роста, но широкоплечи и крепкого телосложения.
Глава четвертая
Путевой журнал штурмана Козьмина в 1821 г. при описи берегов Ледовитого моря, между устьями рек Малой Чукочьей и Индигирки
Порученную мне опись части берега Ледовитого моря надлежало начать с деревни Малой Чукочьей. Июля 2-го кончены были все необходимые приготовления, и поутру в 11 ½ часов отправился я в путь при пасмурной погоде и 7 ½° тепла.
Река Малая Чукочья вытекает из озера этого имени, лежащего в 10-ти верстах к WNW от ее устья и имеющего до 18-ти верст в длину, от W к О, а в ширину около 8-ми верст. Оно соединяется протоком с озером Боковым почти равной с ним величины. В 8-ми верстах к югу от восточной оконечности Бокового лежит третье озеро, называемое Нерпичьим по найденной на берегах его мертвой нерпе (тюленю). Оно от W к О, почти на 15 верст длины. Из западной оконечности его вытекает река Убиенная, а из юго-восточной – Походская, и обе впадают в Колыму. Все эти три реки изобилуют рыбой и потому весьма важны для жителей Колымского округа.
От устья Малой Чукочьей берег к западу весьма низмен, почти равен с водой и усеян бесчисленными, разной величины озерами. Здесь всегда лежит множество наносного леса. Лошади наши, не привыкшие беспрестанно переступать и скакать через бревна и кучи леса, на каждом шагу спотыкались и наконец сделались до такой степени пугливы, что мы едва могли управлять ими. Лодки наши сильно повредились; а вьючные лошади вырвались, сбросили поклажу и убежали в тундру, где мы с трудом поймали их.
Таким образом проехали мы 36 верст до реки Убиенной и остановились на ночлег в балагане, построенном колымскими жителями, посещающими эти места для рыбной ловли.
Поутру 3-го июля сильный ветер нагнал густой туман; вечером шел снег при 11 ½° холода; в полдень термометр показывал столько же градусов тепла. Следуя по течению Убиенной к NO, в 12 ½ верстах от нашего ночлега достигли мы устья этой реки, образующей здесь небольшой залив, называемый жителями Убиенная лайда. Сильный ветер не позволил нам переправиться в лодках на противолежащий берег, и мы вынуждены были следовать изгибом залива до устья реки Конковой, где провели ночь под открытым небом.
Последняя часть сегодняшнего пути была чрезвычайно затруднительна. Сильный NO ветер поднимал на море большие волны, и они набегали на низменный берег, так что лошади нередко шли по грудь в воде. На небольшом возвышении нашли мы два шпангоута, по-видимому, довольно значительного судна, скрепленные деревянными нагелями; уцелевшие два железных гвоздя заставляли предполагать, что ими была прикреплена внешняя обшивка судна. На WtN, в расстоянии 13-ти верст, видны были тунгусские юрты.
Ночью на 4-е июля ветер перешел к северу. Густой туман то расстилался по земле, то снова поднимался. Поутру термометр показывал 1° тепла, но мы весьма зябли, потому что платья наши были совершенно мокры, а при сильном ветре и влажном воздухе не было возможности развести огня. На рассвете увидели мы, что вся окрестность и наши вещи и платья были покрыты тонкой, белой, окристаллизованной корой солоноватого вкуса. Лошади стояли на своем месте и жевали траву, которая также была покрыта подобной корой. Впоследствии заметил я, что северные и северо-западные ветры всегда покрывают землю такими кристаллами. Речка Конковая при устье около полуверсты шириной.
Сильный ветер препятствовал переправить здесь лошадей, а потому поднялись мы 9 верст выше по реке, где она шире 70-ти сажен, и там счастливо переправились на другой берег. Приблизившись снова к устью реки, переезжали мы через неглубокое озеро, когда вдруг лошадь моего казака чего-то испугалась, поднялась на дыбы и сбросила в воду седока и вьюки, где заключались мой журнал, чай и порох. Пока мы вытащили вьюки, чай и порох были уже совсем мокры и испорчены. Потеря пороху была тем чувствительнее для нас, что мы находились, так сказать, в отечестве медведей и ежечасно могли ожидать встречи с ними, а единственными оружиями нашими оставались теперь лук у якута, топор и два ножа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});