Читать интересную книгу История Индий - Бартоломе Лас Касас

Глава 96

…А сейчас вернемся к рассказу о том, как Дьего Веласкес и другие испанцы с острова Куба непрерывно отправлялись сами или снаряжали других на охоту за индейцами, чтобы привезти их затем на этот остров, поскольку местных жителей они с невиданной быстротой убивали изнурительным трудом на рудниках и в имениях, и чем больше золота попадало им в руки, и чем богаче они становились, тем меньше индейцев у них оставалось; и вот из-за того, что индейцы гибли и этот остров опустошался, они спешно оснащали армады и отправляли их на поиски новых островов, чтобы захватить и ограбить тамошних жителей так, как ранее они поступили с индейцами этого острова. А Дьего Веласкес имел, по его собственным словам, такое намерение: если те острова или земли, которые они откроют, окажутся настолько удобными и богатыми золотом, что испанцы смогут туда переселиться, то тамошних индейцев на Кубу не везти, а обращать их в христианскую веру на их землях, подобно тому как это делалось на Эспаньоле, на Кубе и на всех остальных островах; а на самом деле они не только не обращали индейцев к богу, а, напротив, вынуждали их проклинать его имя, убивая индейцев на упомянутых работах, так что эти несчастные умирали без веры и покаяния, не познав господа бога и не постигнув ни единого из святых таинств. Таково было намерение Дьего Веласкеса, и именно это он называл поисками новых земель и островов ради обращения индейцев в истинную веру и служения их величествам. Если же в тех землях не окажется золота и, следовательно, в них не будет ни пользы, ни смысла, то им надлежит — во имя господа бога и дабы послужить их величествам — выловить всех тамошних жителей и привезти их невольниками на этот остров, где и будут они затем уничтожены на рудниках и других работах, о коих мы неоднократно упоминали. И вот, во исполнение этих добрых намерений Дьего Веласкеса и других испанцев, которые обосновались на этом острове, имели индейцев, обогащались благодаря их трудам в рудниках и имениях и были к своим индейцам столь справедливы, как говорилось выше, собрались трое из них по имени Франсиско Эрнандес де Кордова, мой добрый друг, Кристобаль де Моранте и Лопе Очоа де Кайседо и обратились к Дьего Веласкесу за разрешением грабить и захватывать индейцев повсюду, где они окажутся, — будь то новые земли, которые они откроют, или же острова Лукайос, ибо, хотя эти острова, как упоминалось, были однажды разграблены, испанцы полагали, что там укрылось немало индейцев, и если произвести розыски, то можно еще многих выловить. Получив разрешение, они сложились по 1500 или 2000 кастельяно и купили или зафрахтовали два судна и один бриг, погрузили на них маниоковый хлеб, свиное сало, солонину, воду, дрова и все остальное, что может потребоваться, наняли сотню людей, в том числе матросов, пообещав уплатить им жалованье или рассчитаться с ними добычей, так что каждый из них получит свою часть пленных индейцев и золота и других богатств, какие они добудут. Во главе армады Дьего Веласкес поставил упомянутого Франсиско Эрнандеса, человека очень смелого, рассудительного и весьма ловкого, всегда готового ловить и убивать индейцев. А кормчим они взяли моряка по имени Антон Аламинос, который в прошлые времена, будучи еще мальчишкой, плавал юнгой при старом Адмирале, открывшем в 1502 году Верагуа и тем самым эти Индии. И вот, подняв паруса, они отбыли, видимо, в конце февраля 1517 года из порта Сантьяго, то есть с северной стороны или оконечности острова Куба, прибыли в порт под названием Принсипе, где находилось имение кого-то из снаряжавших армаду или, может быть, из их друзей, и зашли в этот порт, чтобы набрать воды, дров и всего остального, что им требовалось в пути; и там кормчий Аламинос сказал предводителю Франсиско Эрнандесу, что им надо плыть этим морем на восток, ибо, как подсказывает ему сердце, ниже острова Куба должна лежать очень богатая земля, а думает он так потому, что, будучи юнгой при старом Адмирале, видел, что тот склонялся плыть в ту сторону, рассчитывая открыть густо населенную и невиданно богатую землю; еще сказал Аламинос, что старый Адмирал неоднократно об этом говорил, и только из-за того, что у него было мало кораблей, он, дойдя до мыса, названного им Грасиас а Дьос, повернул назад, к провинции Верагуа. Когда Франсиско Эрнандес услышал эти слова, они запали ему в душу, и, проникшись надеждой и решимостью, он отправил к Дьего Веласкесу гонца и просил у него разрешения в случае, если он по пути откроет какие-либо новые земли, поступать там но собственному усмотрению и быть в тех землях наместником губернатора, правящего именем короля на Кубе, ибо иначе он не сможет вылавливать индейцев и доставлять их на этот остров; и Дьего Веласкес согласился, составил и прислал ему подобное разрешение, весьма пространное, как просил Франсиско Эрнандес. И вот, получив этот документ, предводитель тотчас же погрузил на суда множество овец и свиней, а также несколько кобыл, чтобы разводить этих животных в новых землях; он был настолько уверен в том, что откроет эти земли и станет их хозяином, как если бы вместе с разрешением ему прислали ключи от ворот, за которыми эти земли скрывались. Отправившись в путь, они вскоре достигли оконечности острова, именуемой мысом Сан Антон, а потом плыли вперед только днем, а по ночам ложились в дрейф, как и подобает осторожным морякам, идущим незнакомыми водами, где их подстерегает опасность наскочить на берег, отмель или скалы. Так они плыли, останавливаясь по ночам, четыре дня и к исходу последнего, пройдя, как им казалось, 70 или 80 лиг, достигли большого острова, который индейцы называли и сейчас называют Косумель, а испанцы окрестили Санта Мария де Ремедиос в расчете на то, что пресвятая Мария поможет им захватывать индейцев, которые спокойно, ни о чем не ведая, там жили. Приблизившись к острову, они двинулись вдоль берега в поисках бухты, в которую можно было бы зайти и стать на якорь, но не нашли, и тогда Франсиско Эрнандес приказал остановиться и бросить якорь в двух лигах от земли. Завидев суда, жители острова разожгли массу костров. Эрнандес с 45 людьми пересели в шлюпки и направились к большому селению, которое они заметили с моря. Как только островитяне увидели, что эти люди направляются к ним, навстречу вышло множество каноэ, полных индейцами, опоясанными накидками из хлопчатобумажной ткани и вооруженными луками, стрелами и круглыми щитами; подплыв к шлюпкам, они стали знаками спрашивать у испанцев, кто они такие и зачем пожаловали, и протягивать им тыквенные сосуды с водой, понимая, что моряки, прибывшие из плавания, прежде всего мечтают о пресной воде; и еще они дали испанцам мелко размолотую и сваляную в комки кукурузу, которую они обычно заваривают наподобие похлебки или жидкой каши и кормятся ею в пути; Эрнандес же дал им рубашку из хлопка.

Увидев в одной из лодок индейца с Кубы, которого привезли испанцы с собой, местные индейцы знаками стали просить, чтобы этого индейца дали им, и он принесет испанцам еще муки или кукурузной массы и воды; Эрнандес согласился, индеец уселся в каноэ к другим индейцам, и они уплыли к берегу. Испанцы подплыли к устью реки, которую увидели неподалеку; туда же подошел их бриг, следовавший позади кораблей и ближе к берегу; и те, кто плыл на бриге, рассказали остальным, что индейцы с этого острова напали на них и два дня шли за ними берегом моря. Пока они об этом разговаривали, подошли 16 каноэ с индейцами, и те знаками пригласили испанцев в свое селение, на что испанцы охотно согласились, и они все вместе направились туда, одни в шлюпках, другие в челнах. Неподалеку от селения, у вдававшейся в море песчаной отмели, их застала ночь, и испанцы высадились на берег, чтобы там переночевать, а индейцы остались в своих каноэ, у самого берега; а поскольку селение было близко, то индейцы всю ночь сновали взад и вперед, и забирались в челны, и переговаривались со своими сородичами. В полночь у места, где спали испанцы, проходили два индейца с луками и стрелами; завидев их, испанец-часовой бросился на них с обнаженным мечом и криками; тут все испанцы повскакали и набросились на индейцев, спавших в челнах. Скольких они настигли, убили или ранили, я не знаю, а остальные, кто сумел, убежали, бросив свои 14 челнов, луки и стрелы, и из этого следует, что у них и в мыслях не было нападать на испанцев или причинять им какой-либо вред. На другой день, поутру, испанцы увидели два челна и в них девять индейцев, и когда они высадились на сушу, Эрнандес без всякой причины и повода приказал их схватить и связать, наверное, для того чтобы испанцев стали ненавидеть по всей этой земле. Допрашивать он их велел поодиночке: им показывали золото, привезенное испанцами с Кубы, и спрашивали, есть ли в их земле такой металл. Вот какое евангелие Эрнандес им привез! Вот как он убеждал индейцев, что в небе есть лишь один истинный бог! Все индейцы единодушно отвечали, что такой металл имеется в провинциях, именуемых Кубе и Коми, и показывали, где находятся реки, из которых они его извлекают; получив эти сведения, Эрнандес велел одному из девяти пленников привести индейца, который был накануне уведен туземцами, а остальных восемь переправил на корабль, и там на них надели оковы. Тщетно прождав возвращения посланца два дня, а у него для того, чтобы не возвращаться, были, видимо, достаточные основания, испанцы двинулись вперед по суше, а корабли плыли рядом с берегом, и вскоре они подошли к большому селению, которое увидели еще с моря; тут к берегу подплыл челн с несколькими индейцами, которые знаками показывали свое миролюбие и спросили испанцев, зачем те явились и что им надобно в этих чужих землях; предводитель отвечал на это, что если они принесут ему золота, то он вернет им того индейца, который был с ними, а другие восемь находятся на кораблях; тогда индейцы показали знаками, что через три дня доставят золото, и действительно вернулись на третий день, шестеро в одном челне, и привезли с собой медальон и украшение вроде полу-короны из неважного золота, а также две жареные курицы, очень крупные, какие водятся в той земле, и кукурузного хлеба, отдали все это предводителю Франсиско Эрнандесу, а тот вернул им индейца; потом индейцы сказали, что на днях придут снова, чтобы выкупить остальных, и привезут «такин», и испанцы поняли, что так они называли лучшее золото (а худшее они называли «маска»). И вот испанцы стали их ждать, но назначенный ими срок, шесть или семь дней, прошел, а они не возвращались; тогда испанцы решили не ходить в селение, а продолжить путь по северному берегу острова, а судам и бригу велели следовать вдоль берега, и те видели, что вдали у моря полно индейцев. Дорогой им встречалось много оленей, а в хижинах они находили тесаные камни и какие-то балки, обтесанные с четырех сторон. В это время, воспользовавшись беспечностью испанцев, семеро пленных индейцев, находившиеся на корабле, разорвали путы, которыми были связаны их ноги, бросились в море и уплыли. Предводитель очень опечалился из-за бегства этих семи индейцев; а поскольку он считал, что индеец им нужен непременно, чтобы выяснить у него, куда двигаться дальше, то он решил обязательно поймать какого-нибудь взамен; и в этот момент он увидел, что на берегу сидят два индейца, подошел к ним и одного схватил (впоследствии он привез его с собой на остров Куба). Прежде всего Эрнандес спросил у этого индейца, есть ли на этом острове золото (вечная песня, с которой начинались и на которой кончались его проповедь истинной веры и обращение в нее индейцев, ради которого наши братья якобы являлись в те земли); индеец отвечал, что золото на острове есть и что они делают из него нечто вроде колец на пальцы, и толстые цепи — наподобие тех из железа, какие он видел на корабле, а также другие разнообразные украшения.