случае мой предок за свою доброту сто лет назад уже вознагражден сполна.
Но Цзюйлань не рассчитал свои силы. Он потерял сознание, как только нашел то, что искал, а из-за моей доброты стал метаться в попытках выбрать: убить или влюбить…
Я не удержалась и усмехнулась. Как же мерзко! С самого начала этот «человек» преследовал вполне определенную цель, а меня занимало лишь соблазнение красивого мужчины. Он игнорировал все правила и резко обратил ситуацию в свою пользу, когда я изо всех сил старалась угодить ему.
Мои чувства к нему возникли сами по себе, без принуждения, и вместо того, чтобы принять их, он раз за разом отталкивал меня! Отвратительно!
Постепенно паника и злость во мне стихли, оставив в сердце бесконечную печаль, которая причиняла сильную боль. Я улыбнулась, глядя на озеро, и тихо сказала:
– Придется наказать его за обман. Надо исчезнуть и заставить его волноваться, вот только… не хочу, чтобы он переживал за меня!
Неважно, почему Цзюйлань добр ко мне. Я люблю его, и это факт. К тому же я могла ошибаться насчет его мотивов, но свои-то хорошо понимаю. В итоге я решила вернуться в квартиру.
Когда я шла по укромной тропинке между деревьями, меня кто-то окликнул:
– Шэнь Ло!
Я обернулась и увидела Виолетту. Она быстро подошла и посмотрела на меня своим проницательным взглядом.
– Ты все обдумала? – серьезно спросила женщина.
Ее настрой можно понять, но все же мне было не по себе.
– Подумай хорошенько. Это останется между мной и Регулусом, не беспокойся!
Слушать эту женщину не хотелось, поэтому я повернулась и хотела было уйти, но вдруг почувствовала укол в районе шеи. Опешив, я повернулась и посмотрела на Виолетту. Та держала пустой шприц.
– Извини, – пробормотала она.
Я открыла рот, но не смогла издать ни звука, и картинка перед глазами зарябила и расплылась. Тело слабело, и ноги дрожали, не чувствуя опоры, но я видела, как фигура Виолетты становилась все более расплывчатой, пока наконец не утонула в кромешной темноте.
Глава 19. Это был наш выбор
Даже если наши объятия окажутся с шипами, я готова обнимать его еще крепче! Пусть они пронзят мою кожу и сердце, пока могу оставаться рядом с ним, я буду.
Придя в сознание и открыв глаза, я обнаружила, что лежу на столе то ли в лаборатории, то ли в операционной. На мне была длинная белая туника без рукавов, а над головой светила бестеневая лампа. Недалеко на столике лежали всевозможные скальпели и другие хирургические инструменты. Похоже, все было готово к вскрытию, ждали только доктора.
На мгновение я растерялась, не понимая, почему нахожусь в операционной. У меня какое-то серьезное заболевание? Но сразу после этого я вспомнила, как потеряла сознание. От ужаса захотелось немедленно спрыгнуть со стола, но мое тело настолько ослабло, что не было сил шевелиться. С большим трудом мне наконец удалось скатилась со стола на пол. Уставившись на дверь, я изо всех сил старалась доползти до нее.
Внезапно вошла Лянлян в белом халате.
Увидев меня на полу, а не на столе, она на мгновение застыла, а затем поспешила ко мне. Я в ужасе отпрянула.
Девушка остановилась и с тревогой сказала:
– Прости! Думала, ты все еще спишь, но забыла, что в твоем теле жемчужина души, поэтому тебя нельзя рассматривать как обычного человека.
Я забилась в угол. Выхода не было, но я почему-то успокоилась.
– За что извиняешься? За то, что собираетесь меня резать? – выдавила я с сарказмом.
Лянлян выглядела очень смущенной. Она присела на корточки, чтобы быть со мной на одном уровне.
– Бабушка действительно хотела поступить именно так. Когда отправляла меня на остров, она сказала: «Магия любви слишком иллюзорна. Нужно быть готовыми к другому исходу событий». Поэтому после знакомства с тобой я чувствую себя не в своей тарелке. Прости!
Я не ожидала таких откровений и какое-то время смотрела на нее безучастно, вспоминая наше знакомство. В тот вечер она указала на раковину на столе и сказала: «Как будто королевы окружили своего короля. Как Эхуан и Нюйин, две прекраснейшие госпожи. А ты знала, что гигантея питается исключительно королевскими стромбусами?» Вот только эти слова предназначались не мне, а Цзюйланю, и тактично намекали, что забрать жизнь другого существа – это нормально.
Неудивительно, что за обеденным столом он сказал: «Официально заявляю, что Шэнь Ло – моя девушка. И я сурово накажу любого, кто решит обидеть ее. Поэтому стоит дважды подумать, прежде чем замыслить что-нибудь».
В то время мне было неловко слышать такие грозные слова, но теперь стало понятно, что в них закладывался гораздо более глубокий смысл. Тритон предупреждал не только Бувэня и Буянь, но также Лянлян и всех, кто стоял за ней. А я-то думала, что это был теплый романтический ужин, за которым встретились старые и новые друзья… Из шести человек за столом, кроме меня и Ишэна, все остальные вообще не думали об ужине и не чувствовали той согревающей атмосферы.
Просто невероятно!
– Что теперь будет со мной? – горько спросила я.
– Бабушка надеется вернуть жемчужину Регулусу.
Я взглянула на скальпель на столе.
– Вы уверены, что сможете таким образом ее достать?
– Тысячи лет прошли с момента истории «Русалочки», знания и технологии ведьм значительно продвинулись, однако мы никогда такого не делали на практике – только в теории. Виолетта пока надеется на то, что ты добровольно вернешь ее.
Все понятно. Если им не удастся убедить меня отдать сферу души, то разделают прямо на этом столе.
– Цзюйлань в курсе, что вы задумали?
Лянлян ответила вопросом на вопрос:
– А ты как думаешь?
Я сидела на полу, прижавшись спиной к стене, и молчала. Тритон определенно знал, что запланировал этот «ведьминский кружок», но с самого начала предупредил их о последствиях. Он даже специально приехал вместе со мной в Нью-Йорк, устроил грандиозный прием, публично сделал мне предложение и провел довольно формальную церемонию помолвки – вероятно, для того, чтобы Виолетта и другие знали, кто я.
В памяти всплыло воспоминание, как Цзюйлань сказал Виолетте и остальным: «Шэнь Ло – моя избранница и спутница жизни, и отныне мы будем делить все счастье и все страдания, которые уготовит нам судьба».
Тогда услышанное тронуло меня до глубины души, но истинный смысл тех слов открылся лишь сейчас.
Со слезами на глазах я рассмеялась. Уголки рта Лянлян слегка дернулись.
– К счастью, мне удалось убедить бабушку не идти на радикальные меры, ведь