А хочет ли, задалась она вопросом. Хочет, был ответ. Это читается у него в глазах, это написано у него на лице, как бы ни старался Монтроз скрыть свои чувства, давно уже написано, просто она милосердно не обращала внимания.
И он исполнил предсказание старого шамана, припомнила девушка. Тот сказал, что Генри Монтроз пропадет, погибнет, если разбудит ее по-настоящему. И теперь он сам это знает, знает, что ему осталось недолго: такие предсказания всегда бьют в цель! И не станет беречь себя, и… Ничего больше не будет.
Мария-Антония была очень благодарна матери Генри, которая не стала ни о чем ее расспрашивать, просто дала позавтракать, чем пришлось, и вроде бы не замечала, что ее первенец и гостья смотрят в разные стороны, говорила о чем-то своем, обычном, повседневном, уютном…
— Тихо! — вскинулся Генри, опрокинув стул. — Мама!..
— Отец в поле. Трое братьев здесь, — коротко ответила та и открыла шкафчик на стене. Мария-Антония с изумлением увидела у нее в руках короткоствольное ружье с тяжеленным прикладом.
— Прячь девчонок, — сквозь зубы приказал Монтроз, вылетая за дверь. Свистнул в два пальца, долго и переливисто — сперва залаяли псы, потом ему отозвались таким же свистом.
— Что это…
— Сиди тихо, — велела Адель, передергивая затвор. — Не в первый раз.
— Они ищут… — начала было Мария-Антония, но Адель перебила:
— Мне без разницы, кто кого ищет, если они влезли на мою ферму! Сядь и сиди смирно, если не умеешь стрелять, а я пойду посмотрю, что к чему…
Издалека уже слышались выстрелы — кажется, в воздух, — чьи-то голоса. Одна из сестер Генри втолкнула в кухню двоих детишек лет пяти и исчезла из поля зрения. Принцессе показалось, что у девушки в руках тоже было ружье.
Голоса приближались, были они недружелюбными, но выстрелов более не следовало. Собаки глухо взлаивали и рычали, но ни одну из них не пристрелили, и это означало, что пришельцы идут с согласия хозяев фермы.
Они были уже совсем близко, когда Мария-Антония сообразила, наконец: сгребла детей в охапку и метнулась в кладовку, села на пол, прижимая к себе худенькие тельца, и только повторяла, когда распахнулась от бесцеремонного пинка дверь:
— Только не трогайте детей… только не детей!
— Пусто, — сказал кто-то равнодушно. Девушка знала, что они видят: перепуганные глаза да пару рыжеватых кос, да фермерское платье. — Пошли дальше.
Снаружи вдруг раздался выстрел, потом чей-то крик и отчаянное лошадиное ржание. Топот копыт — и снова всё стихло… Мария-Антония отпустила детей, встала.
— Ты что, испугалась, тетя? — спросила ее девочка, глядя снизу вверх. — Не надо, такие люди не трогают зря…
— А я вырасту, и они вообще никогда сюда не приедут! — заявил толстощекий белобрысый карапуз, обещавший вырасти в достойную копию своего деда.
— Конечно, — ответила она обоим сразу. — Пойдем, посмотрим, что там…
— Целы? — сунулась в кухню Адель со своим обрезом. — Ф-фух, я все думала, как бы ты не кинулась защищаться!
— А что?..
— У нас вооруженный нейтралитет, — мрачно ответила фермерша, убирая ружье, — Мы допускаем людей корпораций посмотреть, не прячутся ли у нас беглецы, а они нас не трогают. А тронут, — она кивнула на полку, — мало им не покажется!
— Я слышала выстрелы, — сказала принцесса, выпуская ручонки детей. — Кто-то…
— Анри, — сказала Адель, поджав губы. — Увел их за собой, олух! На него и охотились, ясное дело! Нет бы остаться, мы бы всех этих ребят и закопали под плетнем, на будущий год тыквы бы удались!
— Это не на него охотились, — помертвевшими губами выговорила девушка. — Им нужна я. А Генри…
Адель посмотрела на нее как-то странно: мать, которая вот-вот может лишиться первенца, смотрит не так, нет, это был взгляд много повидавшей на своем веку женщины, спокойный и уверенный.
— Анри — олух, — сказала она. — Но он знает, что делает. Он сказал, что у него задание, значит, он должен его исполнять. И я была бы первой, кто осудил бы его, брось он дело и спрячься за бабьими спинами! — Адель подошла ближе и покровительственно обняла принцессу за плечи. — За него не бойся. Он склизкий, как угорь. Мой первый муженек такой же был… — Она помолчала, потом спросила напрямик: — Было у вас что?
— Было, — спокойно ответила Мария-Антония. — Но…
— Да ясно, что ты ему не пара, — махнула рукой Адель и усмехнулась. — По тебе сразу видать, что ты из благородных, а он кто? Так, бродяга… Только, — нахмурилась вдруг она, — мне то же самое говорили, девочка, когда я за моего Мишеля замуж собралась. И удерживали, и уговаривали, а я сбежала… и не жалею. До сих пор не жалею.
— А… Свен? — осторожно спросила девушка, сообразив, что Мишель — это, должно быть, отец Генри.
— Свен — другое дело, — помедлив, ответила женщина. — Он надежный, как скала, не пропадешь с ним. Я за него с отчаянья вышла: Мишель погиб, родня назад не принимала, а самой куда деваться с маленьким ребенком? А Свен давно по мне вздыхал… Ничего, стерпелось, слюбилось даже. Живем — дай бог каждому! Но, — вскинула она подбородок, — Мишеля я никогда не забывала, хоть и гуляка был, и игрок, и авантюрист… Мне от него одно наследство осталось — Анри. За то одно его благодарить можно!
— Он надежный, — невпопад сказала Мария-Антония. — Он…
— Клятое Монтрозово семя, — с досадой произнесла Адель. — Да и ладно, я мешаться не стану! Ты девка справная, я уж вижу, с головой, хоть и не наших кровей, а моему олуху такая и нужна. Если что надумаете, так у нас места всем хватит!
— Не надумаем, — одними губами ответила девушка. — Ни он, ни я. Не выйдет…
— Ну-ну… — Адель дернула крутым плечом. — Ты не переживай. Явится он, куда денется! Задание для него, как для моего первого благоверного, важнее жены и прочего — пока не исполнит, даже помереть не сможет!
— Вы сказали, он увел этих людей… куда? — Мария-Антония дернулась к выходу.
— Куда собралась?! — женщина поймала ее за локоть. — Не думай даже, ты этих мест не знаешь, а Анри заведет их так, что не выберутся! Сиди смирно, он тебя мне поручил, я за тебя теперь отвечаю, ясно тебе?
— Ясно…
— Ну а раз так, то помоги, — велела Адель. Казалось, нападение не произвело никакого воздействия на жизнь большой фермы. — Скоро уж полдень, обед пора готовить. Сможешь хоть тесто для пирога замесить?
— Смогу, — с насмешкой ответила принцесса. Вот еще невидаль! — Вам какое нужно?
— А у меня вон цыплята рубленые, — ответила та, — сама думай, как лучше будет. Вон в шкафчике мука и прочее, что нужно. Действуй, что стоишь?..
18
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});