Читать интересную книгу Настольная книга атеиста - С. Сказкин

В этом арсенале средств эмоционального воздействия ведущее место занимает изобразительное искусство. Храмы заполнены разнообразными, часто высокохудожественными картинами религиозного содержания, объемными макетами, изображающими рай или небесные жилища богов, сложными приспособлениями для заклинания духов, масками и костюмами для пантомим и шествий, всевозможными предметами культовой утвари и т. д.

Сансарнин–хурдэ

Центральное место среди этих произведений занимает картина религиозного содержания, известная под санскритско–монгольским термином «сансариин–хурдэ» (колесо сансары, т. е. колесо жизни, чувственного бытия). Она имелась во всех монастырях и широко использовалась ламством как основное наглядное пособие для проповеди религиозной морали мирянам.

Страшный дух — мангус, слуга владыки смерти, изображаемый в виде человека с чудовищно развитыми мускулами, свирепыми глазами, красной или черной кожей, держит в хищных клыках и острых когтях большой круг, символизирующий мир страданий. В центре круга выделено небольшое, тоже круглое пространство, в котором переплелись тела змеи, петуха и свиньи. Это символы тех сил, которые вызывают неизбежные перерождения–страдания: злобы, сладострастия (подразумевая под ним также всякую привязанность к жизни) и невежества, тупости (незнания необходимости и возможности спастись). Естественно, что ламы, комментируя эту часть картины, трактовали злобу в первую очередь как недовольство положением в жизни со стороны верующего, как проявление его ненависти к угнетателям. А невежество определялось как отсутствие должного интереса к религии, почтения к ламству.

Центральное круглое поле опоясывается изображением самого мира сансары. В пяти секторах дано наглядное представление об основных формах перерождений живого существа. При этом внизу помещается всегда ад, а миры людей и небожителей — тенгриев и ассуриев — расположены в верхних секторах круга.

Мир людей показан как вся Земля, ограниченная теми странами, где распространен буддизм. Это Индия (белый слон, проповедующий около храма монах), Тибет (дворец далайламы в Лхассе), Монголия (юрты, верблюды) и Бурятия (русская изба, пахарь, поезд). По нижнему краю этого «человеческого» сектора расположены четыре изображения, символизирующие неизбежность страдания: рожающая женщина, старик, мертвец, больной (с сидящим рядом с ним ламой–лекарем).

Тенгрии и ассурии тоже не знают покоя и радости. Они находятся в вечной вражде — мечут друг в друга копья и стрелы. Даже среди небожителей нет счастья; мучения и страдания и их удел, говорит буддизм.

Остальные три сектора развивают далее тезис о неизбежности страдания. Животные нападают друг на друга, сильные пожирают слабых.

Не менее несчастны так называемые бириты — мифические существа с огромными животами и очень узким горлом. Они постоянно мучаются от голода, ибо подносимая ими ко рту пища немедленно сжигается вырывающимся из их глотки пламенем.

Ад ламаизма

Но самые ужасные страдания ожидают тех, кто очутился в аду. В центре нижнего сектора сидит на престоле с зеркалом в руке сам блюститель ада Эрлик–хан (санскритск. — Яма). В зеркале отражаются дела каждой прибывшей в ад души. Кроме того, грешника сопровождают два его гения — учетчики его добрых и злых дел. Они высыпают перед Эрлик–ханом из своих мешков белые и черные кружки — меру деяний грешника.

Справа и слева от трона Эрлик–хана расположены разделы собственно ада. Их бывает восемь горячих и восемь холодных или девять горячих и десять холодных. Каждый раздел имеет свое название в соответствии с характером применяемых в нем пыток. Первый раздел «постоянно исцеляющихся»: черти прокалывают пиками грешников, которые быстро заживляют свои раны, и истязание продолжается. В «аду черных линий» черти распиливают грешников по нанесенным на их телах линиям. Ады от одного к другому становятся все горячее, пока не доходят до «страшного, в котором не знают успокоения», это сплошное море огня. Есть ад, где грешники бегают по воткнутым в землю остриями вверх ножам и мечам, непрерывно себя раня. В холодных адах есть разделы «накожных прыщей», «лопающихся накожных прыщей», «ад кричащих та–тай! та–тай!», «ад скрежещущих зубами» и т. д. и т. п. В последнем холодному аду грешников сажают на кол, в них вбивают гвозди, раздирают их тело на части и т. д.

По внешнему ободу колеса санса–ры расположены 12 нидан, т. е. изображение тех этапов, которые каждое живое существо проходит в процессе своего перерождения. Они переданы соответствующими рисунками: слепой старик, рожающая женщина, курица на яйцах, человек, срывающий с дерева плоды, человек, пьющий вино, человек с глазом, пронзенным стрелой, обнимающиеся мужчина и женщина, покинутый дом, человек в лодке, обезьяна, горшечник за изготовлением сосуда и не знающая пути слепая старуха. Каждый из этих рисунков имеет символическое значение и трактуется ламами верующим в духе буддийской морали: страдания как результат страстей и невежества.

В левом верхнем углу композиции сансариин–хурдэ помещается изображение Будды в позе прозрения — это его учение, ведущее к спасению. Справа вверху фигура проповедующего монаха. Он указывает на бледный круг, возможно изображающий солнце, иногда трактуемый как нирвана, но в любом случае являющийся символом спасения.

Рай ламаизма

При предельной конкретизации адских мучений, сансариин–хурдэ не дает столь же наглядного представления о небесной награде за добродетели. По–видимому, это является свидетельством того, что учение о рае сложилось в буддизме позднее.

Понятие о рае как вполне реальной, манящей награде за земные мучения возникает в связи с развитием веры в будду Амитабу, который постепенно становится очень почитаемым божеством ламаизма. По учению буддизма, он уничтожил важнейшую причину перерождений–страданий — сладострастие. В полном спокойствии высшей мудрости восседает он в раю (санскритск. — «сука–вати», т. е. чистая земля, мон–гольск. — «диваджин»), попав в который любое живое существо может удостоиться слушания его проповеди и тем самым совершить последний шаг к окончательному спасению. Сочинения ламаистских авторов не жалеют красок для описания благодати этого блаженного места. Почва его состоит из измельченных драгоценных камней и металлов и необычайно плодородна. Там нет ни скал, ни пропастей, ни пыли, нет вообще ничего неприятного или вредного. Все там ласкает глаз, поучительно для ума и радостно для сердца–Там нет ни лжецов, ни клеветников, ни грубиянов, ни сплетников. Там нет даже страданий рождения, так как все жители рая относятся только к мужскому полу и являются в рай из цветка лотоса. При смерти там тоже нет мучений, и с душой сразу исчезает тело. Обитатели рая помнят все свои деяния в течение 180 млрд. своих прежних перерождений, что должно помочь их окончательному спасению. Даже когда 7 тыс. дев услаждают пением и плясками обитателей царства блаженства, это не возбуждает в них страстей, и они «всегда бывают тверды в законе».

Так представляют проповедники буддизма рай, в котором они обещают место всем праведникам.

«Десять черных грехов» и «десять белых добродетелей»

Основу этики ламаизма составляет учение о «десяти черных грехах» и .десяти белых добродетелях». Каноническая книга ламаизма То–нилхуйн чимэк (Украшение спасения) делит «черные грехи» на три категории. Первая — грехи телесные: убийство, воровство, прелюбодеяние. Вторая–грехи речи: ложь, клевета, злословие, насмешка Третья — 1рехи сознания: зависть, злоба, ересь.

Соответственно классифицируются и добродетели. Первый раздел: милосердие, раздача милостыни, нравственная чистота — это добродетели тела. К добродетелям речи относятся правдивость, отсутствие вражды, вежливость и почитание «священного писания». Наконец, добродетели сознания–умеренность, сострадательность, вера в истину религии.

Учение ламаизма о грехах и добродетелях было сильным идеологическим оружием господствующих классов, которые удерживали трудящихся от всяких попыток что–либо изменить в своем подневольном положении. Ламаизм возлагал на самого человека ответственность за его дальнейшую судьбу, объясняя несправедливости социального строя общества, все личные несчастья человека совершенными им в прежних перерождениях грехами. Насаждаемая ламаизмом уверенность в личной ответственности человека за совершенные в прежних и данном перерождении проступки прекрасно уживалась с верой в зависимость любого шага человека от сверхъестественных сил. А ламская «опека», забота об отводе гнева богов и духов от человека была далеко не безвозмездна и являлась одним из основных источников обогащения ламства.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Атеизм, религия, нравственность. М., 1972.