Еще один кабилл-ушти напирает на меня слева; он щелкает зубами, стараясь ухватить меня за ногу, прежде чем наездник справляется с ним и отводит в сторону. Я не могу оставаться здесь. Нужно быстрее вырваться на открытое место и найти все-таки Пак. Если она до сих пор не выбралась из этой мешанины, она может уже быть мертва.
Я наклоняюсь к шее Корра и шепчу, но впервые не думаю о том, что именно произношу.
Правда, это не имеет значения. Корр знает, что мне нужно, ему незачем это объяснять, и он бросается прочь от сгрудившихся позади кабилл-ушти.
Прямо впереди — открытый коридор, где сцепились три лидера. В прошлом году я бы тотчас рванулся в эту прореху вместе с Корром, и им пришлось бы только отсчитывать корпуса между Корром и остальными наездниками до самого финиша.
Но я не делаю этого хода.
Я жду.
Пак
Хватает одной минуты на то, чтобы Дав уже укусили, и еще нескольких секунд для того, чтобы в меня впилось нечто, по остроте подобное бритве, что я никак не могла бы принять за лошадиные зубы. У меня нет времени на рассматривание раны или размышления о том, кто именно меня цапнул. Мы заперты среди столкнувшихся между собой тел. Даже сквозь рев ветра в моих ушах я слышу ржание и визг, рычание и фырканье… водяные кони сражаются между собой.
Я ощущаю, как из разреза на бедре льется приводящий меня в замешательство горячий ручеек крови, но еще не чувствую боли. Что бы там меня ни порезало, оно было достаточно острым, чтобы рана оказалась чистой.
Дав начинает паниковать. Движение справа заставляет ее резко дернуть головой, настолько резко, что повод вскрывает один из волдырей на моей ладони, и меня как будто обжигает кипятком. Я вижу, как Дав бешено таращит глаза.
Мне необходимо выбраться отсюда. Песок царапает мне щеки и уголки глаз, но я не могу его смахнуть, руки у меня заняты. Я не вижу возможности прорваться вперед, пока кабилл-ушти справа от меня продолжает рваться в океан, подпрыгивая в волнах прибоя, извиваясь в страстном желании сбросить наездника.
Это Финней. Его взгляд на долю мгновения встречается с моим, руки бьют по воде — а затем тусклые зубы его водяной лошади впиваются ему в скулу.
А потом я проношусь мимо них, а они исчезают, и только вода кипит, и темное пятно расползается по плечу Дав… и мне худо, худо, так худо…
И тут вдруг впереди, где только что был какой-то кабилл-ушти, открывается узкий проход. Если я сейчас рвану в него, заставляя Дав расходовать драгоценные силы, мы можем оторваться…
К тому же нет пользы в том, чтобы беречь силы Дав, если мы погибнем в этой всеобщей схватке. Я вжимаю пятки в разгоряченные бока лошадки — и это неожиданно для меня срабатывает. Дав обретает второе дыхание, наверное, потому что мы выскакиваем из небольшого взбесившегося табуна, в котором совсем было застряли. И тогда я вижу красного жеребца под синим цветом — он несется сразу за лидерами, а на его спине согнулся Шон Кендрик.
Я смахиваю кровь с плеча Дав, вокруг укуса. Укус неглубок, но я все равно чувствую себя виноватой. Я извиняюсь перед моей лошадкой, а она в ответ встряхивает дрожащими ушами. Я чуть заметно отпускаю поводья.
Дав еще напугана, но на мгновение мне удалось добиться ее внимания.
«Сосредоточься».
Я вспоминаю скачку по утесам, о том, как удержать Дав на прямой, как успокоить ее… Я вспоминаю водяную лошадь, прыгающую с края утеса. Секрет успеха в том, чтобы помнить о бегах, в то время как остальные забывают обо всем, кроме океана.
У меня хватит твердости.
Шон
Справа от нас появляется кто-то новенький, и Корр, обезумевший от прикосновения моря, дергает головой, стремясь укусить догнавшую его лошадь. Я успеваю его удержать, а лошадь рядом вздрагивает, но продолжает идти по прямой. Черные прижатые уши. Мельче, чем Корр. Мельче вообще всех лошадей на этом берегу. Обычные мышцы, ритмично работающие под шкурой…
Это Дав, идущая с нами ноздря в ноздрю, и за ее седлом трепещут перья. Я бросаю еще один взгляд на Пак, потом на Дав и еще один… Дав покусана, но не сильно. Пак тоже в крови. Но в отличие от рваной раны Дав рана Пак чистая и длинная, ткань ее бриджей разрезана ровно. Это сделал нож, а не зубы лошади. Кого-то сильно разозлило то, что Пак все же очутилась на песчаном берегу вместе с нами. Но если думать об этом слишком долго, можно впасть в бешенство и утратить сосредоточенность, а я не могу позволить себе этого.
Потому что впереди царит хаос. Я слышу худшие из всех возможных звуков — неровное дыхание раненого кабилл-ушти, непрерывный грохот копыт, шипение моря… Визг и крик, и надо всем этим — вопли толпы. Этот шум может свести лошадей с ума даже в том случае, если это не удастся ноябрьскому океану.
Кабилл-ушти перед нами разворачивается и боком скачет к воде, а наездник пытается любой ценой не подпустить его к океану. Еще два толкают друг друга и скандалят, замедляя ход достаточно для того, чтобы мы обошли их. Впереди сплошная стена крупов, колен, копыт, залитых кровью шкур, оскаленных зубов… Водяные лошади всячески стараются и нас вовлечь в общую мешанину, но Корр им не позволяет, вставая дрожащей преградой между ними и Дав, а Дав — это стена между ним и морем…
Мы уже прошли больше половины дистанции. Значит, одолели чуть больше мили. Первая часть выпалывает тех, кто не был готов или не был усмирен. Это своего рода ритуал перехода. Я смотрю на Пак, она смотрит на меня, и на ее лице отражается отчаянная решимость.
Песок вздымается под нами, а океан кажется затихшим в сравнении с тем, как шумно наши легкие втягивают воздух. Мы как будто только вдвоем на песке.
Впереди схватываются скакуны Блэкуэлла и Прайвита. Они то пятятся, то бросаются вперед, их оскаленные зубы сверкают, шеи и плечи трутся друг о друга. Сразу за ними Мэтт Малверн безжалостно колотит Скату, пегую кобылу. А Пак продолжает идти сразу за ними, ровно и уверенно. Я заставляю Корра приблизиться к Дав, мы скачем рядом и с каждым шагом выигрываем расстояние.
Корр — сплошная могучая сила. Впереди — ровная тропа; я мог бы легко обойти Блэкуэлла, а потом и Прайвита. Мэтт вообще ничего не значит, потому что он отстал от лидеров гонки, он гораздо ближе к нам. Я мог бы вырваться вперед и выиграть так же легко, как сделал это в прошлом году. И через три минуты Корр мог бы стать моим.
А это все, чего я только могу желать. Крыша над головой, и поводья в руках, и конь подо мной. Корр.
Я ощущаю, как богиня-кобыла дышит мне прямо в лицо.
Я говорил Пак, что буду рядом, пока она не сделает последний ход. Может быть, у нее уже нет скорости, чтобы обойти лидеров. Может быть, я теряю все, продолжая ждать. Я говорю себе, что у меня пока есть еще время. У меня есть время для того, чтобы бросить Корра вперед.