Читать интересную книгу На руинах - Галина Тер-Микаэлян

– Ну, если вы меня действительно приглашаете…

Услышав звонок, Рустэмчик радостно крикнул:

– Это папа вернулся!

Выбежав в прихожую, они с Юриком разочарованно и недоуменно уставились на незнакомого мужчину.

– Привет, пацаны, – сказал Толя, ставя тяжелую сумку на тумбочку в прихожей, – я вам сладкого принес, налетайте.

– Здравствуйте, – из комнаты вышла Лиза, волосы ее были повязаны черной лентой.

– Мне стало известно о вашем горе, – тихо произнес Самсонов, – позвольте выразить свое соболезнование.

Лиза посмотрела на гостя и узнала его – это был тот самый мужчина, который год назад вместе с Женей Муромцевым пригласил их всех в ресторан. В то время еще жива была Дианка, и мама тоже была жива – словно сто лет прошло. Горло девушки сжало спазмом, она опустила голову, с трудом прошептала:

– Спасибо, заходите, пожалуйста, сейчас я накрою, посидим. Тимур, – позвала она брата, – принеси из своей комнаты стулья, пожалуйста.

Стол она накрыла в большой комнате – в той, где теперь жили они с Толей, и где когда-то спали молодые Халида с Юрием. Самсонов опустился на диван прямо под висевшим на стене портретом Юрия Лузгина в черной рамке, по бокам от него притулились притихшие близнецы. Толя пристально наблюдал за Лизой и Тимуром – неужели они не замечают сходства?

– Это ваш отец? – глядя на портрет, спросил Самсонов, и Тимур печально кивнул.

– Да. Он погиб, когда мне было десять лет.

– И вы его совсем не помните? Совсем-совсем?

– Я очень хорошо помню папу, – тихо ответила Лиза, – хотя нам с Дианкой тогда было только шесть. Я заказала большую фотографию мамы – повешу ее здесь, рядом с папиной.

Глаза близнецов мгновенно наполнились слезами, и они уткнулись носами в свои тарелки. Наступило тяжелое молчание, потом Самсонов внезапно поднялся.

– Что ж, мне пора, – он положил руки на головы сидевших рядом с ним мальчиков, – когда приеду в следующий раз привезу вам компьютер. Или, может даже, пришлю.

– Настоящий? – они дружно вскинули головы.

– Конечно.

– Что вы, – смущенно возразила Лиза.

– Я сам со следующей стипендии куплю компьютер, – сказал Тимур, – у меня приятель из-за кордона привез – неплохой и недорого отдает.

Самсонов опустил глаза, чтобы скрыть мелькнувшую в них нежность.

– Не надо покупать, тебе я тоже привезу – самый лучший.

Он поспешно прошел в прихожую и стал одеваться. Толя проводил его до машины и, прощаясь, заметил:

– Я хотел вам помочь, почему вы не сказали им?

– Я сидел прямо под собственным портретом, но они меня не узнали – для них я давно мертв. Что мне им сказать? Что я встал из гроба, чтобы принести им несчастье? Если б я не встретил в тот день Дианку, она была бы сейчас жива.

Когда Толя вернулся, в их комнате была одна Лиза, убиравшая со стола.

– Непонятный человек, Толя, да? Я даже не помню, как его зовут, а он… Зашел с соболезнованиями, предлагает купить компьютеры. Толя, зачем он заходил?

– Ну…

– Толя, ты что-то скрываешь, скажи.

И в который раз молодой следователь Анатолий Суханов подивился проницательности своей юной жены.

– Знаешь, Лизонька, это касается… одного расследования.

– Дианка? – она поддалась вперед, стиснув руки на груди. – Ты нашел убийцу?

– Да. Дело в том, что этот человек… Самсонов… Случайно выяснилось, что он видел Диану – в тот день, когда… Он видел и знает убийцу.

– Кто этот человек, Толя, кто это? Я знаю, что тайна следствия, но мне ты должен сказать!

– Лиза! – Тимур, услышавший крик сестры, вбежал в комнату. – Что такое?

– Он знает! – вне себя кричала она, указывая пальцем на мужа. – Знает и не говорит! Он знает, кто убил Дианку!

Лицо Тимура окаменело.

– У вас появился подозреваемый, Толя?

– Уже не подозреваемый – человек, который сейчас был у нас, принес мне подписанное убийцей признание, после праздников я предам его следователю.

– Это что – он?! Этот человек?!

– Что ты, Лизонька, нет! – и Толя сделал то, чего он не должен был делать ни при каких обстоятельствах – вытащил из кармана написанное Женей Муромцевым признание и протянул его жене.

Тимур и Лиза читали, касаясь друг друга головами, и на лицах их проступало выражение – нет, не гнева – недоумения.

– Этого не может быть! – растерянно проговорила Лиза. – Женя, племянник дяди Сережи.

– Он… где он сейчас? – голос Тимура дрожал. – Я сам с ним поговорю!

– Он сбежал, Тима, а когда его найдут, с ним будешь говорить не ты, а следователь. Сегодня и завтра праздники, но послезавтра утром я отвезу это признание на Петровку.

– А дядя Сережа? – сдавленно спросила Лиза. – А Петр Эрнестович? Что будет с ними, когда они узнают?

– Им придется это пережить, – сухо ответил ей муж, – альтернативы тут нет. К тому же, оба они будут вызваны свидетелями.

Тимур побледнел.

– Петр Эрнестович такой старый, – беспомощно сказал он, – ему семьдесят пять, и он очень переживал, когда умерла его жена. Он сегодня приезжал к нам, столько интересного рассказал, пока сидел. Торт привез, конфеты, мальчишкам электронную игру подарил, хотел нас немного отвлечь от… – голос его дрогнул. – Петр Эрнестович очень хороший человек, и с нашей стороны, наверное, это будет выглядеть, как… как удар в спину.

– Причем тут это? Кто во всем виноват – ты, я или Лиза? Его сын совершил преступление, когда его найдут, он понесет заслуженное наказание. Или ты хочешь, чтобы смерть вашей сестры осталась безнаказанной?

Толя в сердцах даже голос повысил, но выражение лица Лизы неожиданно смягчилось, и она нежно коснулась его руки.

– Нет, Толик, конечно, нет, Тимур не это хотел сказать! Просто… есть другие люди, мы не можем о них не думать. Дядя Сережа… Если б это был кто-то другой, а не он!

– Я понимаю, мне и самому страшно тяжело, но что ты предлагаешь?

– Нужно… наверное, нужно предупредить их заранее, потому что иначе это будет выглядеть как-то непорядочно.

– Это уголовное дело, я и с вами не имел права этого обсуждать, а с ними – тем более. Когда ты сама станешь юристом, Лиза, ты меня поймешь.

Тимур встретил взгляд Лизы и с несвойственной ему обычно твердостью произнес:

– Тем не менее, мы с Лизой считаем, что ты должен поговорить с дядей Сережей. Сегодня или завтра, раз послезавтра ты сообщишь обо всем следователю.

– Иначе нельзя, Толя, – сказала Лиза, – иначе мне будет очень плохо.

– Хорошо, я это сделаю, но только ради тебя, – угрюмо ответил ей муж и, сложив листок с признанием Жени, встал, – где сейчас Сергей Эрнестович?

– Он у Петра Эрнестовича в гостинице, они вместе уехали, – подойдя к Толе, Лиза обхватила руками его шею, прижалась головой к плечу, шепнула: – Спасибо, любимый.

По приезде в Москву академик Муромцев всегда останавливался в одном и том же номере с ванной, большим кабинетом и маленькой спальней. В кабинете стоял широченный кожаный диван, и Петр Эрнестович, указав на него, сказал брату:

– Видишь, какие удобства у меня в номере, так что домой не торопись, можешь и заночевать.

– Я смотрю, ты настроен на долгий разговор, – усмехнулся Сергей.

Петр Эрнестович достал из настенного бара бутылку французского коньяка и две рюмки, плеснул немного Сергею и себе.

– Давай сначала выпьем за тех, кого с нами больше нет. И пусть они помогут нам с тобой лучше понять друг друга.

Выпив, оба какое-то время молчали, Сергей заговорил первым.

– Итак, Петя, ты хочешь спросить меня о чем-то очень важном, и я догадываюсь, о чем. Я слушаю.

– Я не стану тебя спрашивать, – медленно проговорил старший брат, – почему сейчас, когда твои сыновья больше всего в тебе нуждаются, ты решил оставить их в Москве и уехать. Конечно, Лиза – девочка с характером и справится, но я знаю, как мальчики к тебе тянутся, особенно теперь, после смерти матери. И знаю, как ты их любишь. Поэтому изволь сказать мне правду и не вздумай врать – тебе известно, что я не переношу вранья. Чем ты болен, Сережа?

Откинувшись назад в кресле, Сергей ласково усмехнулся.

– Как ты строго, однако! А ведь я непослушный, Петька, ты знаешь.

– За пять с лишним десятков лет мне пришлось в этом убедиться, – с шутливым огорчением развел руками его брат, – однако до сих пор я справлялся. Сережа, – голос Петра Эрнестовича вновь стал серьезным, – я понимаю ход твоих рассуждений: у Халиды, как и у Златы, диагностирована болезнь Крейтцфельдта…

– Я не согласен с диагнозом, – поспешно перебил его Сергей.

Петр Эрнестович, не любивший, когда его прерывали, поморщился.

– Помолчи, Сережа, пожалуйста, я еще не договорил. Хорошо, пусть это не болезнь Крейтцфельдта, а какая-то другая прионовая энцефалопатия – в любом случае прионовые заболевания считаются инфекционными. Ты считаешь себя инфицированным прионовым белком, я угадал? Есть какие-то признаки?

Брат ответил ему не сразу, академик Муромцев его не торопил.