Впрочем, М. Н. Цынбал и В. Э. Шнитке не настаивают на своих результатах как на окончательном, бесспорном итоге анализа проблемы. Их теория создана, как они подчеркивают, для “тщательной проверки на современном уровне”.
В 1986 году в научно-популярных журналах были опубликованы статьи профессора Ю. Ф. Макагона и горного инженера М. Толкачева, в которых снова были высказаны мысли о необходимости ревизии существующих взглядов о физико-химической природе кометных ядер. Основанием для этого явилось недавнее открытие, сделанное советскими учеными-геологами (академиками А. А. Трофимуком, Н. В. Черским, профессором Ю. Ф. Макогоном, Ф. А. Требиным и другими). Оно заключается в установлении неизвестного ранее факта: природные газы могут образовывать в земной коре крупные скопления в виде “твердых газов” — газогидратов. Залежи “твердых газов” в районах вечной мерзлоты приобрели важное промышленное значение.
Макагон и Толкачев предположили, что газогидраты широко распространены не только на Земле, но и в Солнечной системе, в частности, ядра комет могли бы состоять не столько из льда, сколько из газогидратов.
Последние являются твердыми молекулярными соединениями газов и воды, при определенных значениях температур и давлений они становятся устойчивыми. Молекулы газов в таком случае заполняют пустоты кристаллической решетки водяного льда. При быстром нагреве газы, зажатые в ажурных молекулярных емкостях воды, освобождаются. По мнению Толкачева, это и произошло в 1908 году в небе Эвенкии — из Космоса прибыла не просто ледяная глыба, а газогидратное ядро, взрыв которого сопровождался мощными световыми и звуковыми явлениями и ударной волной, но почти не оставил минерального вещества.
Поправки кометы Галлея
Неугасающий интерес к проблеме Тунгусской катастрофы, новые идеи и гипотезы, высказанные в 80-х годах, делают понятным то нетерпение, с которым как сторонники кометной гипотезы, так и их оппоненты ждали наступления 1986 года. В этом году произошло событие, которое можно рассматривать как подарок исследователям Тунгусского дива. На земном небе появилась долгожданная комета Галлея. Это было ее тридцатое возвращение к Солнцу на протяжении человеческой истории. На этот раз комету удалось исследовать с помощью космических автоматических станций. Проект “Вега”, осуществленный советскими учеными во главе с академиком Р. З. Сагдеевым и в содружестве с иностранными учеными, стал примером успешного международного сотрудничества в мирном изучении Космоса.
В одном из массовых американских журналов накануне визита кометы Галлея был опубликован проект посылки к комете аппарата с ядерной бомбой. “Что останется от кометы после взрыва?” — таков был замысел этого варварского “проекта”. Вполне понятно, что не такие вопросы интересовали ученых. Астрономы и космофизики готовили аппаратуру для исследования строения кометного ядра, взаимодействия кометной атмосферы с солнечным ветром, для анализа кометной пыли.
Сложнейшие вопросы создания компактных универсальных автоматических лабораторий и не менее сложные вопросы космонавигации были успешно решены. Советские станции “Вега-1 и “Вега-2” сумели передать с разных расстояний около полутора тысяч фотографий ядра кометы Галлея. Независимая информация была получена европейским аппаратом “Джотто” и японскими станциями.
Теперь мы твердо знаем, что ядро кометы Галлея представляет собой исполинскую глыбу, по форме напоминающую две сросшиеся картофелины. Ее размеры округленно составляют 16Ч7,5Ч7,5 км. Она состоит из пыли и льда. Когда говорят “лед”, невольно представляешь себе прозрачную бело-голубоватую речную или морскую льдину. В комете лед другой — это скорее смерзшийся снег, образованный из воды, твердой углекислоты и других замерзших газов. Он включает в себя множество тугоплавких пылевых частиц, слой которых покрывает поверхность кометного ядра, предохраняя его от быстрого испарения.
Именно такие представления о комете были положены в основу расшифровки картин, которые появлялись на телевизионных экранах приемной аппаратуры, получавшей сигналы от станций “Вега”. В научной литературе и сообщениях журналистов о первых результатах небывалого эксперимента появилось выражение “грязный мартовский сугроб”, как образное описание внешнего вида кометного ядра. Твердые частицы пыли густым слоем покрывают всю поверхность ядра, делая его почти черным. Поэтому температура такого “ледяного” ядра очень высока — на стороне, освещенной Солнцем — около 90 °C! На темной стороне сохраняется мороз минус 93 °C. Отражательная способность — альбедо — ядра очень низка: около 0,04. Лишь такая доля солнечного света отражается от поверхности “мартовского сугроба”. Средняя плотность ядра кометы Галлея оказалась равной 0,2 г/см3.
Эти данные были незамедлительно “примерены” к Тунгусскому телу. Легко видеть, что модель академика Г. И. Петрова, представлявшего Тунгусскую комету в виде снежинки” с плотностью 0,01–0,001 г/см3, не согласуется с плотностью типичной кометы. Томские геофизики А. Ф. Ковалевский и И. Н. Потапов, рассчитывая в 1983 году яркость Тунгусской кометы, принимали альбедо ее ядра как величину, заключенную в пределах от 0,2 до 0,7. Отсюда они делали вывод, что наблюдатели могли увидеть Тунгусское тело на высотах порядка 100 и более км. Теперь можно сделать вывод, что до вторжения в атмосферу Земли Тунгусское тело, если оно имело альбедо, подобное измеренному для кометы Галлея, вряд ли могло наблюдаться на небе.
Как и следовало ожидать, данные астрономов о плотности кометной атмосферы полностью подтвердились. Сомнительно, чтобы газ, образующий голову и хвост кометы, имеющий плотность менее 10–14 г/см3, мог вторгнуться в несравненно более плотную атмосферу нашей планеты (10-9 г/см3 на высоте 100 км).
Пылинки кометной атмосферы, сталкиваясь с датчиками космических аппаратов, превращались в микроскопические облачка плазмы, состав которых тут же анализировали масс-спектрометры автоматических лабораторий. После расшифровки их сигналов оказалось возможным назвать наиболее обильные химические элементы, кометы: углерод, водород, кислород, азот. Обнаружены следы силикатов — атомы кремния и магния, присутствовали и атомы железа. По мнению ученых, большое количество углерода может говорить о присутствии углеводородов, циановых и ацетиленовых соединений. Нет сомнений, что в атмосфере кометы много воды, углекислого и угарного газов.
Однако каких-либо экзотических элементов из числа тех, что были названы космохимиками как возможные следы Тунгусской кометы, в комете Галлея не обнаружили. Отсутствовали серебро и платима, иридий и иттербий, лантан и цинк. Не подтвердился и прогноз С. П. Голенецкого, который в результате многолетних исследований торфа из района Тунгусского падения назвал среди остатков кометного вещества в первую очередь ртуть, свинец, цезий, бром, селен и другие летучие элементы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});