Читать интересную книгу Высокие ставки. Рефлекс змеи. Банкир - Фрэнсис Дик

“Придется подождать недельку, — со вздохом подумал я. — У боксеров такое все время, причем добровольно. Тупые гориллы”.

Опорожняя мочевой пузырь, я не только остро почувствовал, что мне изрядно повредили брюшную полость, но еще и успокоился. Крови в моче не было. Наверное, кишкам досталось, но ни разу ни ботинок, ни копыто не попало со всей силой прямо по почкам. Мне повезло. Невероятно повезло. Слава тебе, Господи.

Я налил в раковину немного теплой воды и смыл губкой часть засохшей крови. В целом это вряд ли помогло делу — ни физиономия, ни состояние от этого лучше не стали. Под кровью были другие ссадины и порезы. Я осторожно промокнул вымытые участки полотенцем. “Остальное подождет”, — подумал я.

Где-то в холле что-то рухнуло.

Я распахнул дверь и увидел Клэр, с встревоженным видом выбежавшую из кухни.

— С тобой все в порядке? — спросил я. — Ты не упала?

— Нет... наверное, Джереми.

Мы неторопливо пошли к парадной двери, чтобы посмотреть, что он там уронил... и обнаружили самого Джереми, лежавшего лицом на полу на пороге проявочной. Тазик, что был у него в руках, выплеснулся и залил водой все вокруг. И еще запах... сильный запах тухлых яиц. Я знал этот запах… Я...

— Что… — начала было Клэр.

“Иисусе”, — подумал я, и это была молитва, а не богохульство. Я вцепился в руку Клэр и поволок ее к парадной двери. Распахнул ее.

— Стой тут, — приказал я. — Стой тут. Это газ.

Я набрал полные легкие темного холодного воздуха и бросился назад. Я чувствовал себя таким слабым... такое отчаяние... Я склонился над Джереми, схватил его за оба запястья и поволок по белому кафелю, чувствуя смертельную дрожь в ослабевших руках и ногах. Я вытащил его из проявочной, проволок через холл к парадной двери. Недалеко. Не более десяти футов. Мои собственные легкие жаждали воздуха... но не такого... не запаха тухлых яиц.

Клэр схватила Джереми за руку и потащила его вместе со мной, и так мы выволокли его бесчувственное тело на улицу. Я захлопнул за собой дверь и опустился на колени на холодную дорогу. Меня тошнило, я задыхался, чувствуя себя абсолютно беспомощным.

Клэр уже колотила в соседнюю дверь. Она вернулась вместе с жившим рядом учителем.

— Дышите... в него... — проговорил я.

— Изо рта в рот?

Я кивнул.

— Ладно.

Он опустился на колени рядом с Джереми и без вопросов стал делать ему искусственное дыхание. Это он умел. Клэр исчезла, но через минуту вернулась.

— Я вызвала неотложку, — сказала она, — но они хотят знать, что за газ. Они говорят, в Ламборне газа нету. Они хотят знать... что привезти.

— Респиратор. — У меня у самого грудь была точно налита свинцом. Дышать было трудно. — Скажи... сера. Какой-то сульфид. Смертельно. Скажи, пусть поторопятся.

Вид у нее был совершенно безумный. Она бросилась в дом учителя, а я устало привалился к стене своего дома, все еще стоя на коленях, кашляя и чувствуя себя невероятно разбитым. Из-за новых бед, не из-за старых. От газа.

Джереми не шевелился. “Господи, — подумал я, — Господи, не дай ему умереть”.

Газ в моей проявочной предназначался мне, не ему. Он был там, поджидая меня все время, пока я валялся в холле.

“Не умирай, Джереми, — бессвязно думал я. — Джереми, это я виноват. Не умирай. Я должен был бы сжечь весь этот миллесовский хлам... не использовать его… не заходить так далеко... так близко к смерти...”

Из коттеджей высыпали люди с простынями и выпученными глазами. Учитель продолжал, хотя по его лицу и поведению я видел, что все бесполезно.

Не умирай...

Клэр прощупала пульс Джереми. Ее собственное лицо было смертельно-бледным.

— Пульс?.. — спросил я.

— Неустойчивый.

Не умирай!

Учитель воспрянул духом и без устали продолжал трудиться. Казалось, что мои ребра стиснул обод, выжимая воздух из легких. А я ведь только чуть-чуть глотнул газа с воздухом. Джереми же вдохнул чистого газа. А Клэр…

— Как у тебя в груди? — спросил я.

— Давит, — сказала она. — Ужас.

Толпа вокруг нас разбухала прямо на глазах. Приехала неотложка, полицейская машина, Гарольд, врач и чуть ли не половина Ламборна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Умелые руки приняли дело из рук учителя и стали заканчивать и выкачивать воздух из легких Джереми. А сам Джереми лежал неподвижно, как бревно, пока врач обследовал его, и когда его клали на носилки, и укладывали в машину “Скорой”.

Пульс у него был. Какой-то, но был. Это все, что они могли сказать. За ним закрыли дверь машины и повезли его в Суиндон.

“Не умирай, — молил я. — Господи, не дай ему умереть. Это ведь моя вина”.

Приехала пожарная машина с людьми в противогазах. Они побежали к задней части коттеджа, неся оборудование со всякими шкалами, и в конечном счете вывалились на улицу через парадную дверь. По их разговорам с полицейскими я понял, что никакого тщательного обследования проводить нельзя, пока концентрация отравы в коттедже не снизится.

— Что за газ? — спросил полицейский.

— Сероводород.

— Смертельный?

— Чрезвычайно. Парализует дыхание. Не входите, пока мы не вычистим все. Там есть какой-то источник, до сих пор генерирует газ.

Полицейский повернулся ко мне.

— Что именно? — спросил он.

Я покачал головой.

— Не знаю. У меня ничего такого нет.

Именно этот полицейский спрашивал чуть раньше о том, что с моим лицом.

— Упал на скачках.

Такой ответ всех удовлетворил. Жокей в синяках в Ламборне не редкость. Вся толпа двинулась вверх по улице к дому Гарольда, и события завертелись.

Клэр дважды звонила в больницу справиться о состоянии Джереми.

— В интенсивной терапии... очень плох. Они спрашивают о его ближайших родственниках.

— Родители, — в отчаянии сказал я. — Джереми живет в Сент-Олбансе. — Номер дома был у меня в коттедже, там же, где и газ.

Гарольд покопался в справочнике и дозвонился до отца Джереми.

“Не умирай, — думал я. — Живи, черт тебя побери... Пожалуйста, живи”.

Полицейские сновали туда-сюда. Пришел инспектор, стал задавать вопросы. Я рассказал ему, что случилось. Клэр тоже. Я не знал, как сероводород попал в мою проявочную. Совершенно случайно им надышался Джереми. Я не знал, зачем кому-то понадобилось заполнять газом мою проявочную. Я не знал, кто это сделал.

Инспектор сказал, что не верит мне. Никому не устраивают таких смертельных ловушек просто так. Я должен знать, почему. Я покачал головой. Говорить по-прежнему было мукой. “Если Джереми умрет, — подумал я, — то я расскажу ему. Иначе — нет”.

Откуда я так быстро узнал, что там газ? Клэр сказала, что я среагировал мгновенно. Почему?

— Сульфид натрия... использовался в фотолабораториях. Иногда до сих пор используется... но не так много... из-за запаха. Я не держал его у себя. Это... не мой.

— Это газ? — озадаченно спросил он.

— Нет. Продается в виде порошка. Очень ядовит. Входит в комплект для тонирования в оттенок сепии. Такой производит “Кодак”. Называется Т-7 А... мне кажется.

— Но вы-то знали, что это газ.

— Из-за Джереми... Он упал в обморок. И я вдохнул... почувствовал себя... плохо. Можно получить газ... с помощью сульфида натрия... я просто понял, что это газ... не знаю как... я просто понял.

— Как делают сероводород из кристаллов сульфида натрия?

— Не знаю.

Он настаивая, чтобы я ответил, но я и правда не знал. “А теперь, сэр, — сказал он, — поговорим о ваших синяках. Вам явно плохо, вы слабы. Да и лицо ваше... вы уверены, сэр, что это результат падения с лошади?” Поскольку ему кажется, должен он заявить, что это больше похоже на следствие жестокого избиении. В свое время он повидал такое.

— Падение, — ответил я.

Инспектор спросил Гарольда, который хотя и выглядел озабоченным, но ответил без обиняков:

— Плохое падение, инспектор. По нему лошади прошлись. Если вам нужны свидетели... ну, тысяч шесть народу видело.

Инспектор пожал плечами, но было ясно, что он не верит. “Может, — подумал я, — чутье подсказывает ему, что я кое в чем соврал”. Когда он ушел, Гарольд сказал: